– Бледная Рука здесь?
– Я не знаю, – сказал Джуд. – Она этого не признает. Гектор не видел ее много лет. Но он был уверен.
– Что он собирается сделать?
– Я не… – Джуд резко вскинул голову. – Я не знаю. – Он замолчал, а потом следующая мысль пронзила его, как солнечный свет бурю. – Но мне нужно остановить его.
– Прямо сейчас последний пророк ждет тебя в том конце коридора.
– Мне нужно найти Гектора, прежде чем он сделает что-то глупое. – Джуд знал, как абсурдно это звучит. Но потому он только сильнее уверился в своем решении. – Я уйду ненадолго. Стража остается под твоим командованием, пока я не вернусь.
Он двинулся было мимо Пенроуз к двери, но девушка схватила его за запястье.
– Отправь кого-то другого, – сказала она. – Ты нужен пророку.
Джуд покачал головой.
– Нет, не могу… я… это должен быть я. Только я могу это сделать. Если я смогу с ним поговорить, то, уверен, он образумится.
– А что, если нет? – спросила Пенроуз, сжимая его руку. – Если он отказывается повиноваться Хранителю Слова, это дезертирство. Ты это знаешь. Ты знаешь, какое наказание его ждет. Какое наказание ждет любого паладина.
Джуд сглотнул. Клятвы паладинов были ясными. Если Гектор их нарушит, то это повлечет за собой смертный приговор. И Джуд должен будет его исполнить.
– До этого не дойдет, – сказал он, хотя его сердце звучало менее уверенно, чем его слова. – Не дойдет.
24Эфира
ДВЕРЬ КАМЕРЫ СО СКРИПОМ ОТКРЫЛАСЬ, разбудив Эфиру. Все еще сонная, она встала на ноги, неуклюже дернув цепи, чтобы обрести баланс. В двери, в тени из-за слабого света, стоял Гектор Наварро.
Его пальцы сжимали рукоять меча. Эфира никак не могла защититься. Помимо обычного способа. Ее ладони стало покалывать от предвкушения.
– Как ты сюда попал? – спросила она.
– Нас только двое, – сказал Гектор, наконец ступая в камеру. – Так что можешь перестать притворяться.
– Где другой мечник? – До этого он останавливал Гектора.
– Его здесь нет, – кратко ответил Гектор. – Я же тебе сказал.
Эфира сглотнула.
– Я тебя долго искал, – продолжил Гектор. – Достаточно долго, чтобы узнать, сколько жизней ты забрала с тех пор, как убила мою семью. На скольких людях оставила свою метку.
– Тогда ты знаешь, что эти люди не были невинны, – сказала Эфира дрожащим голосом. – Я убиваю только тех, кто этого заслуживает. Тех, что жестоки, кто использует власть, чтобы вредить другим.
– Ах да. Бледная Рука убивает только злых. Как странно, это не имело значения, когда ты забрала жизнь моей семьи. Они были невинными, но тебе это не помешало. Ты вообще их помнишь?
Заставив себя встретиться с ним взглядом, она прошептала:
– Да.
Его губы искривились.
– Моя мать. Мой отец. Мой брат. Они приняли тебя, проявили доброту. А ты их убила.
– Я не… – Девушка замолчала. Никакие слова не изменили бы ее поступка, и если бы она могла вернуться и снова сделать выбор, то она выбрала бы Беру. – Это был несчастный случай.
– Я в это не верю, – сказал Гектор. – Ты забираешь жизни, потому что можешь. Ты считаешь себя богом. Но это не так. Кто ты такая, чтобы решать, кому жить, а кому умирать? Как может такой монстр, как ты, знать, кто такой же, а кто нет?
Эфира сделала панический вздох, когда выражение лица Гектора снова стало бесстрастным и решительным. Оно пугало ее больше, чем горящая ярость.
– Знаешь, я гадал, почему я тоже не умер. Почему меня пощадили? – спросил Гектор. – Через пять долгих лет я наконец узнал ответ. Я выжил, потому что мне суждено было тебя остановить. Все в моей жизни вело к этому моменту. Судьба выбрала для меня цель. Чтобы убедиться, что Бледная Рука больше никогда не заберет ничью жизнь.
Эфира прижалась спиной к стене, игнорируя укус натянувшихся цепей на запястьях.
Рука Гектора сжалась на рукояти меча, а взгляд стал безумным. Она почти видела мысли в его голове. Он мог прирезать ее здесь и сейчас. Он мог пролить ее кровь в этой камере и покончить с Бледной Рукой.
– Ты никого раньше не убивал, не так ли? – тихо спросила Эфира. – Это легче, чем ты думаешь. И одновременно сложнее. Или, может, только для меня.
– Я тебя не убью.
Эфира выдохнула, но его тон помешал ее облегчению.
– Пока нет, – сказал он. – Сначала я всем покажу, что ты такое. Я докажу миру, что ты и есть Бледная Рука.
– Докажешь? – спросила Эфира. – Как ты это сделаешь?
– Ты им расскажешь, – сказал Гектор. – Караульным. Ордену последнего света. Мир узнает, что ты такое.
– Я ни в чем не сознаюсь.
Глаза Гектора сузились. Он молчал долгое мгновение. А потом тихо сказал.
– У тебя есть сестра. Я ее помню.
Эфира напряглась и постаралась спрятать выражение лица.
– Я не видела сестру много лет.
– Ты врешь, – сразу же сказал Гектор. – Ты бы никогда ее не оставила. Она тоже где-то в этом городе.
Эфира сделал глубокий вдох, собираясь с силами. Она не могла позволить ему увидеть, как ей страшно. Это единственное, что могло разрушить ее. Гектор мог угрожать жизни Эфиры сколько угодно, но Беру…
Он не мог тронуть ее.
– Она невинная, – сказала она. – Как и твоя семья. Ты действительно будешь угрожать невинной жизни?
Что-то мелькнуло в глазах Гектора. Возможно, она наконец на мгновение пробилась сквозь туман горя и злости. Возможно, Эфира смогла заставить его взглянуть на свои действия и понять, что он зашел слишком далеко.
– Надеюсь, до этого не дойдет, – наконец сказал он. – Это не просто одна жизнь. Если ты отказываешься признаваться миру, что ты такое, тогда что бы ни случилось – это на твоей совести.
Эфира отдаст собственную жизнь, если до этого дойдет. Но если Гектор доберется до Беру, если он узнает, что Эфира убила всех этих людей ради нее, что его семья умерла из-за нее…
Она видела бездну его горя и знала, что такая боль может заставить тебя сделать.
– Ты не найдешь ее, – сказала они низким, рычащим голосом. – Можешь обыскать весь город.
Взгляд Гектора был темным и яростным.
– Тогда я обыщу весь город, – ответил он. – И я точно знаю, откуда мне начать.
25Антон
В КАМЕРЕ АНТОНА БЫЛО НЕВЫНОСИМО ХОЛОДНО. От такого холода кости казались ломкими, а суставы ныли, спина покрывалась льдом, словно кто-то вытащил теплую кровь и плоть. Такого холода он не чувствовал с тех пор, как жил на улице. Такой холод толкал людей на отчаянные действия в поисках спасения от его жестоких пальцев.
Ему нужно было выбраться отсюда. Илья все еще находился в городе, и теперь он точно знал, где Антон. Брат найдет способ прийти за ним. Но Антон беспокоился не только об этом. Во время долгих часов заключения Антон снова почувствовал громыхающую эшу. Ту же, что он почувствовал в гавани, подавляющую гул всех остальных, такую же мощную и непреклонную, как гроза на горизонте.
Это ощущение заставляло его чувствовать себя в ловушке: хотя желал ли он сбежать от этой эши или побежать к ней, он пока не знал. Он просто знал, что ему нужно выбраться. Они не могли держать его здесь вечно. Вообще-то Антон не сделал ничего плохого. Солдаты в итоге поймут это и отпустят его. И Антон снова убежит. Убежит быстро и далеко. Было ошибкой думать, что вообще возможно что-то другое.
Шаги за дверью его камеры отметили еще одну смену караула. Только вот, вздрогнув, понял Антон, стража только что поменялась, не больше часа назад.
Дверь камеры распахнулась, и Антон вжался в стену, будучи уверенным, что снова увидит лицо, преследовавшее его во сне.
Но вместо брата в дверях оказался мечник. Его эша ударила по Антону, как кусок твердого камня о сталь. Он не был похож на других стражников, пришедших допросить его. Этот человек с горящими, темными, как уголь, глазами словно жаждал крови.
Антон полагал, что это должно было бы его испугать. Испугало, но этот страх сопровождался облегчением. Потому что, кем бы этот мечник ни был, чего бы он ни хотел, он не был Ильей.
– Привет, – приятным голосом сказал Антон, отодвигаясь от стены.
Мечник ступил внутрь, удары сапог раздавались от пола камеры.
– Я уже сказал караульным, что не пытался ограбить храм, – сказал Антон. – Так что если вы тут, чтобы…
– Остановись, – резко сказал мечник. – Я здесь не от имени караульных.
Об этом Антон догадался.
– Меня зовут Гектор Наварро. Я очень давно ищу Бледную Руку.
– Что? – спросил Антон, изображая невинность, как только мог. – Я не знаю, что это.
– Не ври мне, – сказал Наварро. – Паладины Ордена последнего света знают множество могущественных техник Дара сердца. Наши чувства сильнее любого одаренного мечника, которого ты встречал.
Антон постарался сохранить нейтральное выражение лица.
– И?
Лицо Наварро исказило раздражение.
– Я слышу твое сердцебиение. Я чувствую запах пота на твоей коже. Я чувствую крошечное изменение в напряжении мышц, в твоем дыхании: ты врешь мне. А теперь скажи мне – ты прибыл сюда с Бледной Рукой, не правда ли?
Антон сжал губы.
– Верно?
– Ладно, – вздохнул Антон, поднимая глаза к потолку. – Да, хорошо. Это так. Мы старые друзья, я и Бледная Рука.
– У нее есть сестра, – медленно сказал Наварро. – Мне нужно ее найти. Скажи мне, где она, и я тебе не наврежу.
– А если я откажусь, ты… что? Убьешь меня? – Жизни Антона не впервые угрожали. – Я вообще-то не сделал ничего плохого.
– Как я и сказал, я не караульный. Мне все равно, сделал ты что-то или нет. – Наварро медленно достал меч, позволяя взгляду Антона задержаться на лезвии клинка. – Скажи мне, где ее сестра.
Антон поднял взгляд с меча на лицо Наварро. Он боялся, но не клинка.
– Что ты с ней сделаешь?
– Ничего, – ответил Наварро. – Если Бледная Рука начнет сотрудничать.
– А если нет?
Быстрее мгновения ока клинок Наварро оказался у горла Антона.