Он внимательно посмотрел на пергаментную обертку.
– Простите, – сказал он. – Это моя. Но я не видел вашу сестру.
Сердце Эфиры упало. Это было маловероятно, она знала, но только это у нее и было. Она так устала забредать в тупики. Сначала с поисками Чаши Элиазара, а теперь в поисках Беру. Она устала постоянно оказываться на шаг позади.
– Простите, что мы побеспокоили вас так поздно, – мягко сказал Илья, положив руку на поясницу Эфиры и уводя ее прочь. – Спасибо вам за уделенное время.
Он начал было уводить ее прочь по коридору.
– Я не видел вашу сестру, – окликнул их пекарь. – Но я видел северянина, похожего на вас. – Эфира с Ильей остановились. Пекарь смотрел на Илью.
– Правда? – спросила Эфира.
– Ага, – сказал пекарь. – Я помню его, потому что он был покрыт грязью, сажей или чем-то вроде того. Он прошел мимо еще раз с другим парнем, который почти засыпал у него на руках.
Эфира развернулась к пекарю.
– С еще одним парнем? Как он выглядел?
Пекарь пожал плечами.
– Я видел его издалека. По-моему, на нем был темно-синий плащ.
Темно-синий, как плащ паладинов.
– Вы видели, куда они отправились?
– Конечно, – ответил пекарь. – Вниз по дороге, скорее всего к тавернам у доков. Я помню, что забеспокоился, доберутся ли они туда. Парень в синем выглядел очень плохо.
Эфира быстро поблагодарила пекаря еще раз и пожелала ему хорошей ночи. Когда она развернулась, Илья все еще стоял там, где она его оставила, в нескольких шагах от нее в коридоре.
– Давай, чего ты ждешь? – спросила она, проносясь мимо него. – Там не может быть много таверн. Мы сможем найти нужную.
Он не сдвинулся.
– Думаю… может, тебе стоит пойти без меня.
– Что? Но мы нашли Антона! Почему ты?..
– Я не могу не вспоминать, что он сказал в нашу прошлую встречу. – Он пробежался рукой по волосам. – Я не хочу, чтобы все снова так получилось. Может, если сначала ты поговоришь с ним, расскажешь ему, что я рассказал тебе…
Она привыкла к его непринужденному собранному поведению, и эта внезапная неуверенность сбила ее с толку. Могло ли раскаяние Ильи быть настоящим?
Он опустил взгляд.
– Я не хочу его пугать.
Эфира мгновение следила за выражением его лица, усталость и тревога отпечатались на его лбу. Она так быстро поверила в худшее о нем, но, возможно, это снова жизнь Бледной Руки так исказила ее восприятие. Поиски монстров ухудшили ее способность видеть в людях хорошее. В этом Беру всегда была лучше. Она знала, что сделала бы ее сестра, если бы была здесь.
– Ладно, – наконец сказала она. – Если ты этого хочешь. Я пойду туда первой и поговорю с ним. Узнаю, что случилось с Беру. Может, потом он согласится поговорить с тобой еще раз.
Илья кивнул.
– Спасибо тебе.
Охваченная внезапным импульсом, Эфира протянула руку и коснулась его плеча.
– Он в порядке. По крайней мере это ты знаешь.
Его взгляд упал на ее руку, лицо наполовину подсвечивалось косым лунным светом, падавшим через окно. Он казался потерянным.
Эфира убрала руку и повернулась, спеша по ступенькам назад в ночь.
40Джуд
ПРАЗДНОВАНИЕ ВО ДВОРЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ ЗА ПОЛНОЧЬ, хотя Джуд оставил моряков их развлечениям после третьего исполнения «Странницы и любимого моряка». Он потерял Антона в какой-то момент посреди пьянки и ушел в свою крошечную комнату наверху, где проснулся всего пару часов назад с зажившей рукой и пропавшим мечом.
Он держал Остроконечный Клинок на коленях, полируя его рукоять. Его мысли подпрыгивали и раскачивались, как корабль на волнах, но тяжесть меча была словно якорь.
Антона нигде не было видно, возможно, он заснул где-то внизу.
Джуд вспомнил, как раскрасневшийся юнга превозносил Антона за карточным столом. Возможно, юноша просто нашел другую постель, в которой можно было провести ночь.
В коридоре раздались шаги. Пальцы Джуда инстинктивно сомкнулись вокруг Остроконечного Клинка.
Дверь со скрипом открылась, заливая комнату лунным светом и слабым запахом сладкого масла. Антон, в льняных штанах и полузашнурованной нижней рубахе, проковылял внутрь, почесывая грудь. Рубашка поднялась, обнажаю полоску голой кожи под пупком.
– О, – произнес Антон, заметив Джуда. Он опустил руку, и Джуд увидел, как бледный полумесяц обнаженной кожи исчез под мягкой тканью.
– Ты не спишь, – глупо сказал Джуд.
– Как и ты, – ответил Антон, подавляя зевок. – Не мог заснуть?
Джуд, колеблясь, кивнул.
– Я… иногда это случается.
Антон запустил руку в свои пепельные волосы, из-за чего те стали торчать во все стороны. Они были влажными, понял Джуд.
– Ты был в бане? – угадал он.
– Нужно было отмыть тюремную грязь. Там или в фонтане во дворе, но его ты уже проверил.
– Что?
Антон загадочно улыбнулся, словно про эту шутку Джуд не знал.
– Забудь.
– Не думал, что ты воспользуешься этой комнатой, – вырвалось у Джуда, когда Антон начал зажигать парафиновую лампу. – Я собирался поспать здесь, но… – Он неловко замолчал. В его правилах всегда было вести себя вежливо, но его общение с Антоном никогда не включало в себя вежливые манеры. Начинать так вести себя теперь казалось плохой актерской игрой.
– Я не против, – сказал Антон, и лампа зажглась под его руками. – Но если хочешь разделить со мной постель, то не бесплатно.
Жар залил лицо Джуда, и он точно был рад, что пламя было слабым и Антон этого не видел.
– Я… это не… я не стал бы…
– Это была шутка, – сказал Антон, устанавливая парафиновую лампу на маленький стол между двумя кроватями. – Знаешь, люди делятся ими друг с другом, чтобы рассмешить?
– Я знаю, что такое шутка. – Голос Джуда прозвучал резко в мягком свете комнаты.
Антон пожал худощавым плечом.
– Мне показалось, что ты не знаком с этим понятием.
– Что это значит?
– Ну, знаешь ли, ты просто очень… – Антон сильно поморщился, выпрямив спину и расправив плечи.
Джуд нахмурился.
– Ага, вот такой, – согласился Антон. Он плюхнулся на кровать напротив Джуда и лениво развалился на ней.
Джуд глянул на расслабленную позу Антона, оценил привычную легкость, с которой тот себя вел, – это так отличалось от того юноши, что сжимался в страхе перед Гектором.
– Я тут поразмыслил, – сказал через мгновение Джуд.
– О? – ответил Антон, вскинув бровь.
Тени от пламени свечи прыгали на его лице, подсвечивая бледные веснушки на носу и щеках. Джуд подумал, что в свете свечей была некая интимность, которая терялась при ярком свете солнца.
– Думаю, ты собирался вернуть мне мой меч, – решил он. – Если бы ты собирался сразу украсть его, то не стал бы ставить его на кон в игре в той же самой таверне, где спал я.
– Нет, – сказал Антон. – Думаю, что нет.
– И, – продолжил Джуд, – ты привел меня сюда, в безопасное место, и нашел целителя для моего плеча. Мне стоит поблагодарить тебя.
– Фраза «стоит поблагодарить кого-то» не то же самое, что поблагодарить, – иронично заметил Антон.
– Ты пытался поставить на кон мой меч.
Губы Антона растянула полуулыбка, когда он приподнялся на одном локте.
– Полагаю, мне стоит извиниться.
– Фраза «стоит извиниться перед кем-то» не то же самое, что извиниться.
Улыбка Антона стала шире.
Джуд почувствовал, что его собственные губы растягиваются в ответ. Он быстро отвернулся, глядя в окно на чернильно-черное небо.
– Я хотел спросить… что ты делал с Бледной Рукой?
Улыбка оставила лицо Антона.
– Она… она пыталась мне помочь.
– Помочь тебе?
– Это уже не важно.
– Она убийца, – сказал Джуд. – Это тебя не пугает?
Антон долгое время ничего не говорил, царапая отколовшийся кусок дерева на столе. Наконец он сказал:
– Ты знаешь, что такое испытывать страх, Джуд? То есть настоящий страх.
Джуд не ответил. Конечно же, ему был знаком страх. Он чувствовал его в своих легких, когда стоял напротив Гектора на крыше. Он и раньше испытывал его – словно взмах крыльев в груди, когда впервые увидел пророка.
– Это словно тонуть, – продолжил Антон, глядя на место, где он проделал небольшую ранку в дереве. – Это словно тонуть, и ты не можешь позволить себе утонуть или сражаться и выбраться на поверхность. Дело в том, что я не уверен, что есть разница.
Пульс Джуда подпрыгнул, и он снова подумал о том, как выглядел Антон, сжимаясь в темном святилище, когда над ним стоял Гектор. Он вспомнил, как взгляд Антона опустился на Джуда, как он не отвернулся. Что-то в глазах мальчика тревожило его.
Теперь он понял что. Во власти злости Гектора Антон не казался испуганным. Страх появился на его лице, только когда он увидел Джуда.
– Так что нет, – сказал он. – Бледная Рука меня не пугает. Я боюсь не этого.
– Но что-то пугает, – осторожно сказал Джуд. – И этот… страх… вот почему ты так хотел убраться из Паллас Атоса.
Антон пожал плечами.
– Да, думаю, так. – Его взгляд вернулся к Джуду. – А что насчет тебя? Ты был готов покалечить меня за то, что я поставил твой меч на кон, но, когда Ремзи назвал пункт назначения, ты внезапно сам сделал ставку.
– Тот город… Тель Амот. – Джуд замолчал. – Гектор сказал, что направляется туда.
– Он чуть не убил тебя, – сказал Антон. – На твоем месте я бы постарался убраться от него подальше.
– Ну, я не ты, – огрызнулся Джуд, раздражаясь. – Я несу ответственность за него. Я его лидер. Я его выбрал, и если он обесчестит себя, то обесчестит и меня.
Последовала пауза, а потом Антон внимательно глянул на него.
– Это, – сказал он, – звучит как полная чушь.
Джуд сжал Остроконечный Клинок. Он больше ни в чем не был уверен, но точно знал, что больше не хотел говорить о Гекторе, особенно не хотел говорить о нем с этим юношей с торфяными глазами.
– Зачем тебе об этом знать? – язвительно спросил Джуд. – Тебя больше интересуют азартные игры, чем честь.