Однако было трудно не тосковать о прошлом, особенно наблюдая за ночными туманами.
– Там, – произнесла Мериса резким от напряжения голосом. Она вместе с Кадсуане и Кореле стояла, глядя в другом направлении – не на юго-запад в сторону города и океана, а на восток. Найнив едва не отказалась их сопровождать, поскольку подозревала, что в своем изгнании Кадсуане частично винит ее. Однако возможность понаблюдать за появлением призраков была слишком соблазнительна.
Найнив отвернулась от города и пересекла стену, присоединяясь к остальным. Кореле мельком глянула в ее сторону, а Мериса и Кадсуане даже не заметили. Что ж, это устраивало Найнив. Хотя ее раздражало то, что Кореле, такая же Желтая Сестра, по-прежнему относилась к ней настороженно. Кореле была славной, отзывчивой, но наотрез отказывалась считать Найнив одной из Желтых. Что ж, в конечном счете, этой женщине придется изменить свое мнение, как только Эгвейн захватит Белую Башню.
Найнив посмотрела поверх крепостных зубцов, разглядывая темную местность за чертой города. Она едва смогла рассмотреть остатки лачуг, что еще недавно теснились возле стен. Опасности – реальные и мнимые – вынудили большинство беженцев из окрестных деревень заполонить улицы города. Ранд большую часть времени тратил на то, чтобы с ними справиться, а так же на борьбу с болезнями и голодом, которые они принесли с собой.
За разрушенными трущобами были только кусты, чахлые деревья и темный обломок, который, возможно, раньше был тележным колесом. Поля по соседству пустовали. Они были вспаханы и засеяны – и всё же пустынны. О, Свет! Почему больше не всходят посевы? Где искать пропитание следующей зимой?
В любом случае, она здесь не за этим. Что увидела Мериса? И где?
Теперь Найнив тоже увидела. Над землей, словно частица морского тумана, плыло маленькое пятнышко света. Оно росло, набухая, как крошечное грозовое облако, сияя жемчужным светом, мало отличающимся от сияния облаков над головой. Оно приняло форму идущего человека, затем светящийся туман обрел форму еще нескольких фигур. Через пару мгновений по черным полям траурным шагом, сияя, двигалась целая процессия.
Найнив пробрала дрожь, и она строго отчитала себя за слабость. Может, они и призраки, но на таком расстоянии они не опасны. Но как она ни пыталась, так и не смогла избавиться от мурашек, бегущих по коже.
Процессия находилась от нее слишком далеко, чтобы она смогла разобрать детали. В рядах идущих были и женщины, и мужчины, одетые в сияющие одежды, которые развевались и мерцали, словно городские флаги. Призраки были бесцветными и блеклыми, в отличие от других привидений, появлявшихся в последнее время.
Они состояли из странного потустороннего света. Несколько фигур процессии – которая теперь насчитывала примерно две сотни – несли крупный предмет. Что это, паланкин? О, нет… То был гроб. Значит, это похоронная процессия из далекого прошлого? Что случилось с этими людьми и почему их втянуло обратно в мир живых?
В городе ходили слухи, что впервые эта процессия появилась в ночь приезда Ранда в Бандар Эбан. Заслуживающие доверия стражники – из тех, что несли службу на городских стенах – подтвердили это дрожащими голосами.
– Не вижу причины для подобного ажиотажа, – скрестив руки на груди, сказала Мериса с привычным тарабонским акцентом. – Да, это призраки, но мы уже все к ним привыкли, не так ли? По крайней мере, эти не заставляют людей плавиться или воспламеняться.
Донесения из города говорили о том, что «происшествия» участились. Только за последние несколько дней Найнив проверила три достоверных сообщения о людях, убитых выбравшимися из-под кожи насекомыми. Еще одного мужчину нашли утром в собственной постели, превратившимся в пережженный уголь. При этом постельное белье не было опалено. Она видела это тело собственными глазами.
Привидения не были повинны в происшествиях, но люди во всем обвиняли их. «Все лучше, чем если бы они начали винить Ранда», – подумала она.
– Это сидение в городе расстраивает, – продолжала Мериса.
– Действительно, время, проведенное нами в этом городе, кажется потерянным зря, – согласилась Кореле. – Мы должны двигаться дальше. Вы же слышали, он заявил, что Последняя Битва близко.
Найнив почувствовала острое беспокойство за Лана, а затем злость на Ранда. Он до сих пор считал, что если нападет одновременно с ударом Лана в Тарвиновом ущелье, то этим собьет с толку своих врагов. Атака Лана, скорее всего, станет началом Последней Битвы. Почему бы тогда Ранду не направить войска ему на помощь?
– Да, – задумчиво ответила Кадсуане. – Возможно, он прав.
Почему она не снимет этот капюшон? Ранда явно нет поблизости.
– Значит, у нас есть еще одна веская причина двигаться дальше, – решительно сказала Мериса. – Ранд ал’Тор – глупец! И Арад Доман не важен. Есть король или нет – какое это имеет значение?
– Нельзя забывать про Шончан, – фыркнула Найнив. – Как быть с ними? Ты хочешь заставить нас выдвинуться в Запустение и оставить наши государства беззащитными перед вторжением?
Мериса не ответила. Кореле улыбнулась и пожала плечами, затем посмотрела на Дамера Флинна, который стоял, прислонясь к стене позади них со скрещенными на груди руками. Небрежность позы старика говорила о том, что он не видел в привидениях ничего особенного. И в данный момент он, возможно, был прав.
Найнив вновь посмотрела на процессию призраков, которая шла огибая городскую стену. Прочие Айз Седай продолжили разговор, Мериса и Кореле воспользовались случаем еще раз выразить недовольство Рандом, хотя по-разному: одна – резко, другая – мягко.
Из-за этого Найнив захотелось его защитить. Хотя в последнее время он стал неуправляемым и непредсказуемым, ему нужно завершить в Арад Домане важную работу. Не за горами была встреча с Шончан в Фалме. Кроме того, было необходимо побеспокоиться о доманийском троне. А что если, как он и подозревает, Грендаль действительно здесь? Многие считали, что он ошибался насчет Отрекшихся, но Ранд находил их почти в каждом государстве. Почему не в Арад Домане? Куда-то пропавший король, земли, охваченные смутой, голодом и раздором. Все это очень напоминало беды, случавшиеся в присутствии Отрекшихся.
Остальные продолжали беседовать. Найнив уже решила было уйти, когда заметила, что Кадсуане смотрит на нее. Она помедлила, оборачиваясь к одетой в плащ женщине. Лицо Кадсуане было плохо видно в свете факела, но среди теней Найнив заметила ее гримасу – словно Кадсуане была раздражена жалобами Мерисы и Кореле. На мгновение взгляды Найнив и Кадсуане встретились, затем та резко кивнула. Прямо посреди одной из тирад Мерисы насчет Ранда старая Айз Седай развернулась и пошла прочь.
Остальные Айз Седай поспешили ее догнать. Что означал этот взгляд? Кадсуане привыкла относиться к другим Айз Седай так, словно они заслуживали уважения не больше обыкновенного мула. Будто в ее глазах все прочие были только детьми.
Хотя, учитывая, как в последнее время вели себя многие Айз Седай…
Нахмурившись, Найнив пошла в противоположную сторону, кивнув по пути часовым. Тот кивок Кадсуане вряд ли был сделан из уважения. Для подобного Кадсуане была чересчур высокомерна и убеждена в собственной правоте.
Как быть с Рандом? Он не хотел принимать помощь от Найнив или от кого-либо еще, но в этом не было ничего удивительного. Он еще в Двуречье был упрямым пастухом, и его отец был таким же. Это никогда не останавливало Найнив-Мудрую, и это определенно не остановит Найнив-Айз Седай. Ей удавалось переспорить Коплинов и Конгаров; она сумеет сделать то же с занесшимся Рандом. Она подумывала, не отправиться ли в его «дворец» и не устроить ли ему выволочку.
Хотя… Ранд ал’Тор был не просто каким-нибудь Коплином или Конгаром. Двуреченские упрямцы не обладали удивительно зловещей аурой, которую имел Ранд.
Она и раньше имела дело с опасными людьми. Ее Лан был опасен, как охотящийся волк, и мог быть столь же вспыльчивым, даже если он хорошо умел скрывать это от окружающих. Но каким бы угрожающим и пугающим ни бывал Лан, он скорее бы отрубил себе руку, чем поднял ее на Найнив.
Ранд был иным. Найнив дошла до лестницы и направилась вниз, отмахнувшись от предложения часового взять с собой солдата для эскорта. Стояла ночь, под покровом которой пряталось много беженцев, но Найнив едва ли была беспомощной. Однако она взяла фонарь у другого караульного. Использование Единой Силы для освещения пути могло заставить прохожих чувствовать неудобство.
Ранд. Когда-то она думала, что он благороден, как Лан. То рвение, с которым он защищал женщин, было почти смешным в своей невинности. Того Ранда больше не было. Найнив снова вспомнила тот момент, когда он прогнал Кадсуане. Она поверила, что он убьет Кадсуане, если снова увидит ее лицо, и воспоминания о том моменте до сих пор вгоняли ее в дрожь. Конечно, это было только игрой ее воображения, но в тот момент ей показалось, что в комнате стало темнее, словно туча заслонила солнце.
Ранд ал’Тор стал непредсказуем. Приступ ярости, обрушившийся на саму Найнив несколько дней назад – всего лишь еще один пример. Конечно, несмотря на сказанное, ее он никогда не прогонит и не станет для нее угрозой. Он же не настолько бессердечен. Верно?
Спустившись по каменным ступеням, она вышла на тротуар, испачканный грязными следами вечерних прохожих. Она плотнее закуталась в шаль. На противоположной стороне приютились кучки людей. Входы в лавки и в узкие переулки служили им укрытием от ветра.
От одной из дальних групп она услышала кашель ребенка. Найнив застыла, и вновь услышала кашель. Он был неестественным. Бурча под нос, Найнив пересекла улицу и стала пробираться через тела спящих беженцев, освещая фонарем одну группу дремлющих людей за другой. Судя по медному цвету кожи, многие из них были доманийцами, но среди них было и немало тарабонцев. И… Неужели это салдэйцы? Неожиданно.
Большинство беженцев лежали, закутавшись в рваные одеяла, рядом со своими скудными пожитками. То там, то здесь валялись котлы и лоскутные одеяла. У одной маленькой девочки была небольшая тряпичная куколка, которая когда-то, вероятно, была красивой, но теперь у неё не хватало одной ручки. Ранд, безусловно, преуспел в покорении стран, но его государства нуждались не только в поставках хлеба. Им нужна была стабильность, им было нужно во что-то – или в кого-то – верить. Ранд все хуже справлялся и с тем, и с другим.