зей. «Как, черт возьми, все это действует?»
«Не очень-то хорошо», заметил Ям. «По крайней мере, в том, что касается его отца».
«Да», согласился Карл. «Представьте себе, что посылаете своего отца назад в прошлое, чтобы он стал вашим отцом, зная, что он будет убит».
Наступила тишина, когда они задумались над этим.
«Представляю, сделать бы это с моим предком, вот сейчас же, мигом», пробормотал Ям.
«Да, знаком я с ним, поддерживаю тебя в этом», сказал Карл. Они дали другу пять.
Венди нахмурилась, но промолчала. Она слушала все это с тревогой, и ей не нравились эти намеки с завуалированной критикой Джона, и она не знала, к чему все это может их привести. И не знала наверняка и сама, что ощущает относительно всего этого.
С одной стороны, ее терзала мысль, что все эти бредни матери Джона были не чем иным, как истиной; с другой стороны, ей не нравилось то, что его мать, далеко не являясь жертвой какого-то мрачного заговора правительства, действительно взорвала кучу компьютерных предприятий.
«А ты что бы сделала на ее месте?», спрашивала она себя. Пока у нее не было на это ответа.
«Мать его, должно быть, ужасная женщина», сказал Брэд, будто почти подслушав ее мысли.
«Я слышал, что она очень секси», сказал Сног, шевеля бровями.
Парни начали шутить и прикалываться по этому поводу, а Венди их слушала. Возможно, они просто так рисовались и бурно реагировали, потому что боялись Джона, запугивавшего их. Губы ее искривились в улыбке. Если уж семнадцатилетний Джон так их запугал, значит, наверное, мама его действительно была просто ужасна.
«Так, и что же будем делать?», спросил Карл. Он взглянул прямо на Снога.
Сног пожал плечами, широко раскрыв глаза так, словно приглашая Карла продолжать.
«Что ты имеешь в виду, говоря, что же мы будем делать?», спросила его Венди.
«Да ладно, брось!», чуть не прокричал Карл. «Когда он где-то тут, рядом, еще можно как-то поверить в весь этот бред. Но давайте считаться с реальностью, ребята. Отец, который еще даже не родился? Роботы-убийцы? Маниакальный компьютер, который собирается взорвать весь мир? Это же бред! Ничего этого в реальности быть не может!»
«Но вот это же реально», сказал Сног. Он взял в руки и показал чип, который Джон им оставил.
«И он уж точно не смог бы его создать сам». Он бросил на Венди виноватый взгляд.
«Джон толковый парень, но не такой умный, как мы, а никто из нас не смог бы додуматься до такой конструкции, не говоря уже об изготовлении такой фигни. Знаю, нам всем не хочется верить, что это реально, ребята. Я сам чувствую такое желание. Но несмотря на это все равно остается вот это». Он потряс чипом. «А это говорит о том, что это не бред, не видение, и это не ложь, это реальность. Поэтому что я лично собираюсь делать, это разобраться в этой штуковине, затем получить диплом и как можно скорее свалить на хрен отсюда, пока тут все не разбомбили».
Венди тихо выдохнула, с огромным облегчением. Если бы Сног отступился от этого проекта, который поручил им Джон, остальные последовали бы его примеру. И она ничего не смогла бы поделать, ни уговорить их изменить свое мнение и передумать, ни заполучить обратно чип.
Она встретилась взглядом со Сногом, и она по-прежнему еще не чувствовала, что абсолютно была в нем уверена, но в данный момент он пока оказался на стороне Джона, и пока этого было достаточно.
КАФЕ «ДАФФИ», ШТАТ ЮТА
Клиентов было мало, и через полчаса официантка заметила, что трое мужчин по-прежнему сидели молча и не двигаясь за своим нетронутым кофе, а та девочка еще до сих пор не вернулась из туалета.
«Эти ребята действительно заставляют меня нервничать», подумала она.
Она принесла им чек.
«Двадцать восемь восемьдесят семь, мальчики», сказала она с фальшиво-любезным выражением лица. «Надеюсь, вам понравилось». Она встала перед ними, выжидательно улыбаясь, приняв решение не пугаться их размеров и их молчаливых физиономий, хотя они ее и пугали.
Все три Терминатора посмотрели на нее ничего не выражающими лицами, даже не моргая глазами. Затем один из них вытащил из сумки Алиссы бумажник и извлек оттуда две двадцатки. Официантка, напряженная до такой степени, что чуть ли не почувствовала себя выше ростом, начала отсчитывать им сдачу. Затем они, как один, внезапно встали и вышли, не обратив на нее абсолютно никакого внимания, словно она вообще была невидима.
«Вот черти!», пробормотала она. Затем она вздрогнула, словно встряхнувшись от наваждения.
Она ошибалась; они оставили хорошие чаевые. Но она надеялась, что больше никогда их не увидит.
Вскоре после того, как ее странные клиенты ушли, официантке пришло в голову, что ей, возможно, стоит проверить дамский туалет. Она не очень-то доверяла этой странной девочке.
Открыв дверь, она обнаружила, что тут все в полном порядке. Ну, как никогда лучше для данного туалета. Вернувшись в коридор, она решила проверить мужской туалет, на предмет, нужна ли там бумага.
Ее душераздирающий крик пронесся по всему кафе вплоть до самой кухни.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР «ЭНСИНАС»,
НОЯБРЬ
Доктор Зильберман удивился, обнаружив, что дверь его кабинета открыта, но объяснил это тем, что очень устал прошлым вечером. Он еще сильнее удивился, обнаружив, что какой-то неизвестный ему человек, невысокий и смуглый, взглянул на него, отвернувшись от одного из его картотечных шкафов.
«Можно спросить, вы кто, собственно?», осторожно спросил он.
В его профессии, да еще в таком заведении, было неразумно проявлять даже совершенно естественное раздражение. Это мог быть какой-нибудь новый пациент, который забрел сюда совершенно нечаянно, или другой какой-нибудь новый пациент под воздействием наркотиков и желающий их еще, и, в конце концов, он сам виноват, что не запер дверь.
«Я новый уборщик», сказал мужчина. В качестве доказательства он показал метелку для уборки пыли, торчавшую у него из огромного кулака.
«Оу?», удивился Зильберман. Ральф ничего не говорил, что намеревался уйти. И обычно, когда кто-то уходил, требовалась целая вечность, чтобы подыскать замену. «А что случилось?», спросил он, когда стало ясно, что этот парень не собирается ничего сам объяснять.
Незнакомец пожал своими внушительными плечами. «Не знаю», протянул он. «Мне сказали приходить теперь сюда».
Зильберман заметил небольшой акцент; человек этот был похож на турка или выходца с Ближнего Востока, что объясняло его странную манеру говорить. Но не очевидное его желание залезть внутрь картотечного шкафа, чтобы вымести оттуда пыль. Доктор нахмурился.
«Мне никто ничего не говорил», сказал он.
Уборщик просто стоял и молча смотрел на Зильбермана.
«Очень низкая восприимчивость», подумал доктор. Может быть, это был какой-нибудь новый пациент, просто выполняющий эту работу.
Возможно, у него неврологическое повреждение.
«Ладно, послушайте». Зильберман положил на стол свой дипломат. «Не могли бы вы прийти сюда попозже? Мне нужно прямо сейчас уже приступать к работе. Но меня здесь не будет с двух до четырех, так что вы сможете тогда все и закончить». Он вежливо улыбнулся, стараясь излучать уверенность; а к двум часам у него появятся кое-какие ответы насчет этого типа.
Этот небольшого роста человек ничего не ответил, просто помолчал некоторое время, а потом просто двинулся вперед, словно собираясь пройти прямо сквозь Зильбермана, который успел отскочить в сторону только в последнюю секунду. На этот раз он позволил себе продемонстрировать свое раздражение.
«Эй!», огрызнулся он удаляющейся спине. Затем он заставил себя успокоиться.
«Вам что, не выдали никаких документов для меня?»
Уборщик остановился, повернул голову, коротко ответил через плечо «нет» и пошел дальше.
О да, с этим парнем будет весело.
«Только его этому заведению и не хватало», пробормотал Зильберман, «уборщика с таким характером и отношением».
ОФИСЫ КОМПАНИИ IBC,
ПО СОСЕДСТВУ С РЕАБИЛИТАЦИОННЫМ ЦЕНТРОМ «ЭНСИНАС»
Опер Джо Консильи опустил ноги на пол, когда в офисе начала открываться дверь и с облегчением усмехнулся, увидев, кто это. «Эй, приятель, что тебя сюда привело?», весело спросил он.
Они с Полом Дельфино вместе работали над этим делом первые несколько недель после того, как схватили Сару Коннор, до тех пор, пока начальство не решило, что тут достаточно лишь одного оперативника.
С точки зрения Джо, это было совершенно тупиковое задание, абсолютный глухарь, и ему тут было очень скучно. Особенно после того, как Коннор перевели в реабилитационный центр по соседству. Смотреть на этих ужасных, печальных людей чертовски его угнетало, и у него даже мурашки по коже бегали. Иметь рядом кого-то, с кем вместе можно будет поприкалываться над ними, это будет просто классно.
«Меня главная контора сюда направила», сказал опер Дельфино. «Похоже, уборщик их» – он указал на мониторы, на которых показывались различные места внутри реабилитационного центра «Энсинас» – «был убит во время ограбления со взломом».
«Убит?», спросил Консильи.
Дельфино фыркнул. «Да еще как! Чуваку в натуре почти открутили голову. Весь дом его был разгромлен, но в бумажнике у бедняги остались нетронутыми деньги». Он пожал плечами. «Из-за чего в главке и подумали, что что-то может произойти».
Консильи посмотрел на монитор. «Хм», сказал он.
Он подтащил свое кресло к пишущей аппаратуре и вытащил кассету, быстро взял другую, затем вставил ее в плеер, перемотал и включил для воспроизведения на пустовавшем мониторе. Он показал на экран. «Это вот чувак, который утверждает, что его отправили на замену их уборщика».
Дельфино скривил губы. «Это не то, на что мы надеялись», сказал он.
Совсем не то. Они искали парня ростом около шести футов (180 см), блондина, со строгими, словно высеченными чертами лица. А этот точно был не он.
Когда доктор Рэй только предложил перевести Сару Коннор в реабилитационный центр, главк ухватился за эту идею и протолкнул ее. Даже Рэй был поражен тем, что комитет одобрил его просьбу. Идея конторы заключалась в том, что в такой среде с пониженным уровнем охраны сообщники Коннор предпримут попытку организовать ей побег.