Она оглянулась назад и увидела Локка, исчезающего за обточенной ветрами обледенелой снежной глыбой, тронутой изысканными оттенками бледно-голубого цвета. Клея смотрела ему вслед целую минуту и больше его не увидела, даже в ультрафиолетовом спектре. Слух ее также не уловил ничего, что могло иметь отношение к людям.
Подняв рюкзак и надев его, она осторожно побежала оттуда трусцой, подыскивая еще одного морского леопарда. Потраченное впустую время задерживало появление Скайнета.
………………………………
В камере, напоминавшей тамбур, находился Курт, и он радостно ее приветствовал, когда они вошли внутрь со льда. Клея усмехнулась и бросилась в его объятия, обвив ногами его вокруг пояса и страстно его поцеловав.
«У нас есть теперь разрешение работать вместе», пробормотал ей на ушко Курт, когда они на мгновение прервали свой затяжной поцелуй, чтобы вздохнуть; а потом он лизнул ее в шейку.
I-950 хихикнула и прижалась головой к его плечу. «Отлично», прошептала она.
«Терпеть не могу прерывать это, ребятки», сказал Трикер, «но нам нужно кое-что обсудить».
Клея, по-прежнему висевшая на Вимейстере, как обезьянка, взглянула через плечо на Трикера. Она лениво ему улыбнулась. «Ой да? Тогда давайте назначим встречу», предложила она.
«Минуточку, я как раз сейчас свободен», сказал он, оставшись, кажется, абсолютно невпечатленным публичной демонстрацией их столь бурной и горячей чувственности.
I-950 с обожанием посмотрела на Курта. «Но зато я занята», сказала она. Затем она снова посмотрела через плечо на Трикера. «Может, через пару часиков?»
«А может, сейчас?» Чаще всего Трикер не пытался скрывать свою неприязнь к ним обоим; теперь же он, казалось, делал все возможное, чтобы это продемонстрировать. У него имелся чрезвычайно эффективный способ дать понять, о чем он думал, когда он смотрел на человека – он чем-то напоминал маленькую, тявкающую, невоспитанную собачонку, которая может оказаться очень ценной, и поэтому ее нельзя усыпить.
Вимейстер снял руки с талии Клеи и облапал ее за ягодицы; он подсадил ее, и она рассмеялась. «Через два часа», сказал он и начал уходить.
«Курт», сказал Трикер, стараясь не глядеть на мускулистого ученого и на его хорошенькую ношу, «если ты заставишь меня ждать, то и я заставлю тебя ждать».
Курт и Клея посмотрели друг на друга и одновременно вздохнули, а затем лукаво улыбнулись. Он медленно опустил ее, и она подошла к начальнику службы безопасности.
«Что именно нужно обсудить прямо сейчас? Вы же получили разрешение, чтобы я работала вместе с моим другом. Так что…?» Она пожала плечами, широко раскрыв глаза.
«Мне нужно знать, как же теперь насчет вашей работы», сказал он, стиснув зубы.
«Думаю, что та работа важнее», сказала ему Клея. «Если бы ты знал, насколько она важнее, человек». «После того, как все мои мысли будут заняты именно ею, мне будет очень сложно сосредоточиться на чем-то другом».
«Значит, вы намерены отказаться от той работы, для которой вас сюда и привлекли?»
«Ну, вообще-то…» Она достала диск и вручила его ему с милой улыбкой. «В значительной мере она уже закончена. Думаю, вы сможете найти здесь нескольких человек» — она назвала их — «которые смогут доработать оставшиеся детали. Вам так пойдет же, верно?»
Трикер прикусил себе щеку изнутри. «Конечно», сказал он через некоторое время. Он неискренне улыбнулся. «Ну бегите, дети. Займитесь делом». Ирония его была злой и слишком плоской.
«Всему свое время». Клея послала ему воздушный поцелуй, затем крепко обняла мускулистую руку Виемейстера и посмотрела на него. «И всё по порядку».
Она ушла вместе с Куртом, чувствуя себя такой счастливой, насколько это было для нее возможно без Скайнета, шепчущего ей в голову. Она с нетерпением ждала секса, которым она вскоре займется с Куртом. И как хорошо, что у нее теперь имелось официальное разрешение работать вместе с ним над Скайнетом. Никто на земле, за исключением, пожалуй, Алиссы, не смог бы оказать ей большую помощь в развитии этого интеллекта. И впридачу она снова опустила Трикера.
Серена считала его исключительным человеческим существом. Но Клея не находила его таким уж страшным; он даже не преследовал ее из-за сходства с родительницей, что, откровенно говоря, являлось облегчением.
Также приятным облегчением стало то, что ей, наконец, удалось убедить свой компьютер дозволить ей естественные реакции на секс. Она успешно аргументировала это тем, что, поскольку она была менее опытной, чем ее предшественница, то она в меньшей степени была способна имитировать свои ощущения.
Поэтому разумно было предположить, что такой умный человек, как Вимейстер, почти наверняка обнаружит у нее отсутствие страстности.
В предвкушении этого у нее что-то приятно затрепетало внизу животика. Жизнь прекрасна.
9-я ТРАССА, ПАРАГВАЙ
Венди почему-то считала Парагвай маленькой страной. Она предполагала, что это потому, что он был похож на арахис, расположенный между Бразилией и Аргентиной. Но он был почти таким же большим, как и большинство американских штатов, и его природа полностью изменилась с того момента, как она пересекла границу Бразилии. Пышные субтропические леса с расчищенными дымящимися пространствами уступили место ровным сухим пастбищам, где пасся скот, разбредавшийся между редкими скоплениями пальм. Здесь и пахло тоже как-то странно: какой-то жарой, не имевшей отношения к температуре; и какой-то пылью, похожей на специи и едкий мускус.
Даже запахи скота были ей чуждыми. Ведь всю свою жизнь она была городской девушкой.
Согласно тому, что рассказывал ей Джон, он жил на ферме или еще чем-то подобном неподалеку от Вилья-Айес. Иногда, похоже, он говорил о каких-то то ли пригородах, то ли гетто, а иногда о соснах пондероса.
Она устала, проголодалась и пыталась побороть ощущение, что она безнадежно заблудилась в этих местах. Было жарко, а все, что она привезла с собой, по настоянию Снога было из черного бархата. Она все бы сейчас отдала за футболку и шорты.
Деньги быстро закончились, из-за чего она была намерена продолжать ехать, не останавливаясь на сон и еду, но она уже с большим трудом могла удержать глаза открытыми. Помимо борьбы со сном она боролась с тайным подозрением, что Джон не будет рад ее увидеть.
Должна ли она ему позвонить и предупредить его, что она едет к нему? Что, если он скажет нет, что если не поможет ей? При этой мысли сердце у Венди билось сильнее, а на почве усталости у нее возникала паника.
Ее обычная радостная уверенность в себе постепенно сходила на нет пред лицом явно незнакомых ей окрестностей, не говоря уже об обстоятельствах, в которых она оказалась. Ей хотелось домой, она была очень напугана и совсем здесь одна. Венди приводило в замешательтво осознание того, насколько раньше она чувствовала себя защищенной. Она всегда считала себя независимой, самодостаточной и самостоятельной девушкой.
«На самом же деле я просто беспомощная девчонка, сбежавшая из колледжа». Венди облизнула пересохшие губы и решила все-таки продолжать, решила, что не даст Джону шанса сказать «нет». После всего того, что она пережила за последние несколько дней, она стала учиться смотреть реальности в лицо.
ПОМЕСТЬЕ ФОН РОССБАХА, ПАРАГВАЙ
Эпифанио Аяла, смотритель поместья фон Россбаха, увидел, как к главному дому поместья приближается что-то в клубах пыли, и предположил, что это очередная доставка продуктов. За последние несколько дней у них было уже много таких доставок: но несмотря на все это, здесь мало что осталось, потому что Дон фон Россбах вместе с молодым Джоном сегодня вывезли почти все собранное в грузовике поместья в Асунсьон. Жена Эпифанио Мариетта, от которой невозможно было долго скрыть ни одной тайны, сообщила ему, что по большой части это была очень теплая зимняя одежда и дорогое снаряжение для кемпинга.
«Может, они едут заниматься альпинизмом», предположил он.
Мариетта только пожала плечами и выразительно закатила глаза. Но он знал, что она имела в виду. С тех пор, как сеньор фон Россбах повстречал сеньору Кригер, он покидал поместье, не предупреждая ни о чем тех, кто знал, что делать.
Эпифанио покачал головой, видя, как приближается к нему облако пыли. Сеньор был хорошим, конечно, человеком, и сеньора Кригер с сыном тоже были хорошими. Но с тех пор, как они вернулись домой, Эпифанио был единственным, кто занимался управлением «эстансии» (поместья). Правда, он был смотрителем, это была его работа. Но еще не так давно сеньор фон Россбах лично интересовался всеми деталями жизни ранчо, выезжал проверять скот, составлял планы по улучшению скота, запасов и земли. И его тревожили такие перемены в нем.
Мариетта думала, что это к лучшему. «Он стал гораздо более бодрым и энергичным», настаивала она. И она одобряла присутствие сеньоры. Ну вот вам и женщины, они всегда надеются на любовные отношения. Ему же казалось, что на свете нет женщины более холодной и деловой, чем Сьюзан Кригер. Хотя и она тоже пренебрегала своими обязанностями, по большей части находясь всегда в эстансии, где возилась с компьютером. И эти медицинские повязки у нее на бедре… Он был мирным человеком, но способен был узнать огнестрельное ранение, если видел его.
Похоже, пыль исходила не от грузовика, а от небольшого седана, покрытого таким слоем грязи, что он скрывал его изначальную окраску. Брови его поднялись от удивления. Номера были бразильскими – довольно обычное дело в Асунсьоне, но не в сельских районах.
Эпифанио встал со своего кресла у главного входа и спустился по ступенькам, встав перед огромным домом поместья, терпеливо дожидаясь прибытия машины. Несомненно, это был какой-то заплутавший путешественник, потому что автомобиль точно не принадлежал никому, кого знал здесь Аяла, а сеньор и его гости никогда не принимали посетителей.
Он смутно различил фигуру какой-то женщины сквозь грязное стекло бокового окна, когда она подъехала к нему. Эпифанио шляпой отогнал от себя часть клубящейся пыли, сопровождавшей ее, и внимательней присмотрелся к машине, чтобы рассказать об этом позже Мариэтте.