Против ожидания, ничего захватывающего в этом не было. По большей части навигаторы сидели за пультом, иногда с закрытыми глазами, иногда, наоборот, с широко распахнутыми, время от времени дергая за рычаги, когда впереди вырастало какое-то препятствие, которое требовалось обойти. Спустя какое-то время до нее дошло, что и ее собственные действия в трансе точно так же скучны для стороннего наблюдателя, как и действия чужих навигаторов – для нее.
Но здесь, на гарвианском корабле, где ее личность и завершенная карьера никого не интересовали, возможно, выдастся шанс понаблюдать за навигатором вживую. Может, у нее даже сохранились остатки Третьего зрения, чтобы почувствовать, что же именно он делает.
Само собой, это было крайне маловероятно. Шансы фактически тяготели к нулю. Третье зрение иссякало обычно годам к четырнадцати-пятнадцати, а Талиас уже давно перешагнула этот рубеж.
Тем не менее, насколько ей было известно, никто раньше не подпускал «идущих по небу», даже бывших, к навигаторам-инородцам за работой. Так что опыт сам по себе стоил того, чтобы попробовать. Как однажды сказал ей Траун, отсутствие результата – тоже результат.
В ночную смену на мостике дежурило даже меньше народу, чем на чисских кораблях: всего три гарвианских офицера, плюс, разумеется, навигатор. Когда Талиас вошла в помещение, одна из гарвианок – судя по всему, начальница смены – подняла голову.
– Что ты здесь делаешь, чисс? – остановила она незваную гостью.
– Я наперсница искусствоведа Сворно, – представилась девушка, низко кланяясь и сутулясь. Они с Трауном обсудили заранее, насколько отчетливо нужно демонстрировать ее зависимое положение: если недожать, то никардуны так и не узнают о заготовленной для них наживке, а если переборщить, то недобрая слава о мнимом чисском секрете может выйти из-под контроля. Они решили, что она будет представляться всем как наперсница, но в то же время держаться и вести себя как та, чья жизнь находится в чужих руках.
Оказалось, к этой роли так легко привыкнуть, что это даже пугало.
– Он поручил мне описать и запомнить татуировки на лице навигатора.
– Твой хозяин перепутал, – раздраженно бросила гарвианка. – Татуировки наносят члены «Вектора-один», а это следопыт.
– У следопытов нет татуировок? – наморщила лоб Талиас. – Это точно?
Начальница смены повела рукой в сторону навигатора:
– Сходи сама посмотри.
Талиас тайком улыбнулась и двинулась к пульту, сосредоточившись на сидящей там фигуре и напрягая все органы чувств. Она уловила дуновение пряного аромата – странно, но ни одно исследование о следопытах не упоминало, чтобы они обладали резким запахом, – однако этим все и исчерпывалось. Она подошла к его креслу вплотную, но ничего нового не ощутила.
«Отсутствие результата». Что же, стоило хотя бы попытаться. Талиас обошла кресло сбоку, памятуя о том, что ей якобы нужно убедиться в отсутствии татуировок…
На то, чтобы не охнуть от удивления и ужаса, у нее ушли все душевные силы. В кресле навигатора сидел инородец, чьи очертания лица, форму кожистых складок на щеках, подрагивающие щетинки над глазами, она откуда-то помнила. В сущности…
– Я же говорила, – со смесью злорадства и снисхождения бросила гарвианка.
Талиас кивнула и, пытаясь совладать с голосом, еще раз напоследок хорошенько вгляделась в лицо инородца.
– Вы были правы, – подтвердила она. Затем отступила от кресла и еще раз поклонилась: – Простите за вторжение.
Когда она вернулась в каюту, Траун был в импровизированном кабинете.
– У нас проблемы, – без обиняков сообщила Талиас.
Отложив в сторону квестис, капитан внимательно посмотрел на нее:
– Слушаю вас.
– Помните того следопыта, которого вы наняли для полета на Рапакк?
– Разумеется. Килори Уандуалонский.
– Точно, – вспомнила Талиас. – Он сейчас на мостике этого корабля.
Траун вздернул бровь:
– Неужели?
– Это все? – возмутилась она. – «Неужели?» По-моему, ситуация требует более действенной реакции, чем одно-единственное «неужели».
– И что вы предлагаете? – безэмоционально спросил капитан. – Попросить Франджелика остановить корабль, чтобы мы могли сойти? Заставить его посадить Килори в карцер, как только мы выйдем из гиперпространства, что в дальнейшем может привести к бойкоту Гарвианского содружества со стороны всей Гильдии навигаторов?
– Конечно же, нет, – выдавила Талиас. Она терпеть не могла, когда собеседник сразу озвучивал самые худшие варианты развития событий. – Но вдруг он нас увидит? Вернее: вдруг он увидит вас? Что, если никардуны уже на Праймиа? Они же официально объявили на вас охоту. Неосторожное слово со стороны Килори – и нам придется спасаться бегством.
– Допустим, – протянул Траун, задумчиво сощурив глаза. – С другой стороны…
– С какой еще стороны?
– Разве таким тоном заложница говорит со своим хозяином? – упрекнул ее капитан.
– Возьму на заметку. Так что там еще?
– Наша цель – собрать информацию о никардунах и их планах, – медленно начал Траун, все еще щурясь. – Мы прошлись им против шерсти на Рапакке и Урче. Возможно, пришло время проделать то же самое на Праймиа.
– Звучит угрожающе, – заметила Талиас. – Что, если Франджелик не согласится?
– Я и не собирался ставить его в известность.
Его спутница невольно дернула губой:
– Так я и думала.
– Не волнуйтесь, – успокоил ее Траун. – Если мы все сделаем правильно, то ситуация никак не отразится на гарвианцах.
– Потрясающе, – тяжело выдохнула Талиас. Похвально со стороны Трауна так заботиться о хозяевах корабля. Но, сказать по правде, сама она беспокоилась вовсе не о гарвианцах.
Килори ненавидел приемы, устраиваемые инородцами, а дипломатические так и подавно. Странные голоса и произношение, невообразимые и зачастую уродливые лица и фигуры, чужие запахи – в особенности запахи! – все это складывалось в картину потерянного вечера, суток, а то и целой невыносимой недели. В общем, он бы предпочел остаться на гарвианском корабле, который ждал на орбите.
Но здесь был Йив, и он приказал навигатору лично явиться и доложить обстановку в той части Хаоса, за которую он отвечал. Вот так Килори и очутился здесь, страдая от непривычных запахов, держась в стороне в ожидании своей очереди, пока Великодушный в уголке устроил мини-раут с какими-то дипломатами-инородцами. Если Йив быстро покончит с допросом, может, удастся уговорить пилота гарвианского челнока, чтобы тот отвез Килори на корабль, пока остальная часть делегации напивается и чешет языками, или чем еще они тут заняты.
– Ваш макияж утратил свежесть, – послышался за спиной строгий голос. – Заложница семьи должна выглядеть подобающе. Ступайте и приведите себя в порядок.
Голос был смутно знаком. Килори, помрачнев, повернулся.
В паре метров позади него стояла пара чиссов. Мужчина был высок, облачен в официальный костюм с драпировкой на плечах и вел себя надменно. Женщина, в свою очередь, была гораздо ниже ростом и одета не в пример проще, а ее лицо покрывал плотный, рельефный грим. Она стояла, понурив плечи и опустив глаза, и в целом выглядела, как домашний питомец, которого шлепнул хозяин. На глазах у Килори женщина низко поклонилась и просочилась между болтающими сановниками.
Тогда навигатор вновь перевел взгляд на чисса-мужчину, гадая, кем же приходится ему его спутница и почему она с такой покорностью отреагировала на упрек. Синекожее лицо, теперь повернутое в профиль, казалось столь же смутно знакомым, как и голос…
Килори почувствовал, как каменеют его кожистые складки. Лицо… Голос…
Это был Траун.
Чисс отвернулся, но этих нескольких секунд хватило, чтобы Килори прирос к месту. Ему говорили, что на гарвианском корабле, куда он нанялся, летят двое чиссов, но речь-то шла о каком-то чванливом ученом и его не то приживалке, не то служанке.
А вот оно как обернулось: это был Траун. В гражданской одежде, под вымышленным именем. И это может означать только одно.
Большое желанное вознаграждение.
Первым порывом навигатора было броситься прямиком к Великодушному, вырвать его из круга собеседников и сообщить новости. Но здравый смысл и осторожность взяли верх. Пускай даже Йив не выпорет его за элементарную дерзость, но нарушение светского протокола все равно привлечет ненужное внимание. Лучше и безопаснее подождать, пока у Великодушного не выдастся свободная минутка.
А пока он ждет этой минутки…
Когда Килори поравнялся с Трауном, тот стоял возле секции кисло-сладких закусок, изучая предложенные блюда.
– Я бы не советовал брать кики. – Навигатор указал на тарелку с красными, оранжевыми и голубыми полумесяцами. – Не у всех есть пищеварительные ферменты, которые с ними справляются.
– Надо же. – Траун пригляделся к блюду. – Странно, что устроители приема выставили такое неоднозначное угощение.
– Пожалуй, – согласился Килори. – Но вы не представляете, сколько народу готово часами мучиться от несварения желудка ради минуты гастрономического блаженства. По-моему, вы летели на моем корабле.
– На вашем корабле? – сдвинул брови чисс, но затем его лицо посветлело: – А! Вы имеете в виду, что вы навигатор эмиссара Прослиса. Я искусствовед Сворно, главный куратор галереи Нунек.
– Приятно познакомиться, – ответил Килори, мимолетно прикидывая, как ему стоит поступить: представиться настоящим именем или что-нибудь выдумать.
Он решил не делать ни того ни другого. Даже если Траун не узнал его в лицо, то мог запомнить его имя, а вымышленное имя слишком легко разоблачить.
– Что привело вас на Праймиа?
– Надежда наконец-то похоронить нелепую теорию о том, что между ваками и гарвианцами были торговые связи Мидорийской эры, – поделился чисс. – Ее восемьдесят лет назад выдвинул этот недалекий профессор… – Он умолк. – Вам, конечно же, все это неинтересно.
– Боюсь, история и теории искусств слишком сложны для моего понимания, – вежливо проронил навигатор, ощутив мимолетный приступ ехидства. Траун мог сколько угодно прикрываться чужим именем и пышными одеждами, но он никогда не сойдет за настоящего ученого, пока не уяснит, что эта братия готова болтать о своем предмете вне зависимости от желаний аудитории. – Впрочем, я уверен, что в вакских архивах вы найдете все, что вам нужно. Со своей стороны готов представить вас кому-нибудь.