– Послушай меня, Марко! Пробей покойницу боярышниковым колом, чтоб не поднялась! Знаешь ведь, что ведьмы всегда выходят из своих могил, если не пробить их!
Горан, какое-то время наблюдавший за их возней, потерял терпение и схватил женщину за руку, намереваясь, судя по всему, ускорить процесс выдворения «полоумной» с кладбища, но тотчас получил тычок в плечо от ее сына. Не медля ни секунды, Горан отпустил «полоумную» и схватил парня за грудки.
А потом начался хаос: взволнованные люди, до этого момента чинно стоявшие вокруг гроба, разом загалдели, задвигались, потянулись к сцепившимся – не то хотели разнять их, не то, наоборот, собирались встать на защиту своего односельчанина – и в конце концов опрокинули гроб. Тело Йованы выкатилось из него, потянув за собой кружевную подстилку, и замерло на самом краю могилы. Тияна беспомощно огляделась, ища священника и надеясь, что он вмешается и остановит беспорядки, но того нигде не было видно, словно он сквозь землю провалился.
– Теперь точно поднимется! – завопила «полоумная» Зорана, тыча пальцем в тело Йованы, лежавшее на земле в паутине кружев. – Покойница не должна покидать свой гроб! Это дурной знак!
– Хватит горланить, Зорана! Проваливай, не то на пинках отсюда вылетишь! Дождешься! – выкрикнула из толпы какая-то женщина.
– Молчи, Мика! Забыла, как в прошлую субботу сама на пинках летала, когда муженек твой напился вдрызг?!
– Ой, ну ты-то всегда все про всех знаешь! Всюду рыскаешь и нос свой в чужие дела суешь! И везде раздоры сеешь! Йовану ведьмой окрестила, а сама-то, сама! Ты и есть ведьма самая настоящая! Вот тебя как раз и надо боярышниковым колом пробить!
– Ах ты, гадюка! – Зорана оттолкнула сына и бросилась куда-то в толпу. Там послышались женские крики и визг, им вторила мужская брань, началась шумная возня. Даже Петра не удержалась и, размахивая руками, полезла в гущу людской массы с яростными призывами к порядку.
Забытая всеми, покойная Йована продолжала лежать на голой земле. Ветер трепал ее седые волосы, выбившиеся из-под сползшего на затылок платка, создавая иллюзию жизни; Тияне показалось, что бабушка действительно вот-вот поднимется, как предрекала Зорана, и тем самым заставит всех угомониться. Заставит вспомнить, какой сегодня день и для чего все они тут собрались. Но об этом вспомнили только тогда, когда кто-то наступил на усопшую, оставив светло-коричневый след на кипенно-белом саване.
– Эй, ты чего по покойнице топчешься, а?! – заорали на него.
Несколько пар рук потянулись к телу, подхватили и уложили его в гроб с такой осторожностью, словно оно было хрустальным. Но, несмотря на все старания, уложить усопшую так, как она лежала там до этого, не удалось: из-под савана некрасиво выглядывали ее ноги в серых пижамных штанах с веселыми котиками. Никто из присутствующих не обратил на это внимания. Никто, кроме Тияны.
Когда опускали крышку гроба, медленно скользящая и дрожащая тень от нее создала мимолетную иллюзию того, будто лицо Йованы изменилось, сделавшись злорадно-насмешливым. Следом раздался стук молотков, вгонявших гвозди в податливую древесину, и Тияна ощутила огромное облегчение.
А в следующий миг она потеряла сознание.
Глава 7
– Ничего страшного, просто голодный обморок. – Приятный мужской голос доносился до слуха Тияны словно сквозь вату, и это вызвало у нее подозрение в том, что ее душа покинула бренное тело и перенеслась в мир усопших. Ей захотелось увидеть говорившего, но глаза не открывались, веки казались свинцовыми и намертво спаянными между собой. Огромным усилием ей все же удалось немного приоткрыть их. В поле ее зрения оказались двое мужчин, стоявших к ней спиной: один – огромный и квадратный, с широкими плечами и короткой шеей, плавно переходящей в коротко стриженный затылок, – одним словом, человек-«глыба», напомнивший ей Горана; другой – гармонично сложенный, с фигурой атлета, обтянутой белым медицинским халатом, – вероятно, доктор, которому и принадлежал этот голос.
– Но почему она так долго не приходит в себя? – взволнованно спросил квадратный, и Тияна окончательно убедилась, что перед нею Горан. – Вдруг у нее кома?
– Это не кома. – Доктор повернулся и окинул Тияну внимательным взглядом. – Дыхание ровное, пульс в норме. При коме такие показатели редко бывают стабильными. Судя по ее бледности, она потеряла сознание из-за чрезмерного падения глюкозы в крови, поэтому я ввел ей глюкозу и немного снотворного. Сон придаст ей сил и продлится недолго, она скоро очнется.
– Надеюсь, что так. Когда, по-вашему, я смогу забрать ее отсюда?
– Думаю, через час-полтора, – ответил доктор.
Наблюдая за ним сквозь ресницы, Тияна подметила, что он очень молод, едва ли старше тридцати, и у него умные добрые глаза, тоже зеленые, как и у нее, и такая же ямочка на подбородке (только у него она видна отчетливее), а нос с небольшой горбинкой, которая его совсем не портит. А еще Тияна поймала себя на том, что ей нравится его разглядывать.
– Что ж, я заеду за Тияной через два часа, к этому времени как раз закончится поминальный обед в трапезной при храме. – Горан направился к выходу из комнаты. Доктор вышел вместе с ним, но вскоре вернулся, подошел к Тияне и, склонившись над ней, взялся за ее запястье, чтобы пощупать пульс. Вероятно, заметив, как дрогнули ее ресницы, он заботливо поинтересовался:
– Проснулись? Как себя чувствуете?
– Спасибо, уже лучше. – Тияна, наконец, открыла глаза. Она могла открыть их и раньше, но намеренно притворялась спящей и только сейчас поняла, что делала это из-за нежелания говорить с Гораном. А вот пообщаться с доктором она была совсем не против. Его медицинский халат внушал ей доверие, а участливый взгляд располагал к беседе, в которой Тияне хотелось выложить все пережитое за последние дни.
– Что-нибудь болит? – недоверчиво уточнил доктор.
– Голова немного чугунная, а так – ничего. – Тияна подкрепила свой ответ самой жизнерадостной улыбкой, на какую была способна в таком далеко не самом жизнерадостном состоянии. К тому же, насчет головы она слукавила: на самом деле головная боль была жуткой. И, кажется, доктор об этом догадывался.
– Дам вам обезболивающее. – Он неохотно отпустил ее руку, которую все еще держал в своей, и отошел в дальний конец комнаты, к застекленному шкафу, заполненному разнокалиберными упаковками с медикаментами. Наличие такого шкафа свидетельствовало о том, что это был кабинет доктора, а не больничная палата. Да и есть ли палаты в поселковой больнице? Ведь, судя по пейзажу за окном, Тияна все еще находилась в Миране. Скорее всего, Горан привез ее сюда сразу после того, как она упала в обморок на кладбище. Но почему ей стало так плохо? Кажется, она еще ни разу в жизни не теряла сознание.
– Кто-нибудь из ваших родственников болел сахарным диабетом? – поинтересовался врач, вернувшийся к Тияне со стаканом воды и баночкой с таблетками.
– Мой отец.
– Это заболевание передается по наследству. Вам необходимо обследоваться.
– До этого обморока я чувствовала себя абсолютно здоровой. Просто не позавтракала, да еще две бессонные ночи подряд. Перелет, а потом не спалось на новом месте. С новыми местами у меня часто так бывает.
– Слишком длительная потеря сознания, чтобы списать это на переутомление. Лучше вам все же обследоваться. И не откладывайте! Наверняка в вашей грязелечебнице можно сделать все необходимые анализы.
Тияна вытряхнула таблетку из пластиковой баночки и, приготовившись положить ее в рот, поднесла ко рту стакан с водой, но вдруг рука ее дрогнула.
– Откуда вода? – Она вскинула на доктора встревоженный взгляд.
– Простите, конечно, но она из-под крана. Бутилированная закончилась.
– Ничего, все в порядке, из-под крана вполне подойдет. – С облегчением выдохнув, Тияна проглотила таблетку, и вдруг новая тревожная мысль пронеслась в ее голове: она ведь так и не удалила из телефона сообщение Дульского!
– Вы, случайно, не знаете, где моя сумочка? – взволнованно спросила она, окидывая взглядом комнату.
– Сумочка? При вас не было никаких вещей. Наверное, ее забрал человек, который привез вас сюда, его имя Горан Дучич.
Только этого еще не хватало! Тияна похолодела. А что, если Горан уже успел заглянуть в ее телефон и прочитал сообщение Дульского, выведенное на экран?! Сколько раз она собиралась защитить экран паролем на случай утери, чтобы посторонний человек не мог получить доступ к информации, содержащейся в телефоне! Надо было сразу удалить это компрометирующее послание, но оно было таким длинным, что Тияна решила позже перечитать его еще раз, чтобы не упустить важных деталей. И вот теперь письмо Дульского может прочитать кто угодно! И все из-за проклятого обморока и ее беспечности, граничащей с разгильдяйством!
– Не переживайте так! Не думаю, что ваша сумочка потерялась. Найдется, вот увидите. У нас тут никто не берет чужого, – заверил Тияну доктор, привлекая к себе ее внимание.
Казалось, он весь излучал сияние в свете флуоресцентных ламп, и это придавало его облику нечто нечеловеческое, но при этом прекрасное, присущее разве что сказочным принцам, добрым магам и высокоразвитым гуманоидам из далекой галактики, но всех этих существ, как известно, в реальности быть не может. А доктор стоял перед ней, как живое воплощение чуда, и Тияна не знала, куда спрятать свои глаза, полные восхищенной заинтересованности, которую всеми силами старалась от него скрыть. Наверное, он все-таки это заметил, потому что явно смутился и заговорил неожиданно громко, спеша заполнить неловкую паузу:
– Меня зовут Драган. Извините, что сразу не представился.
– Ничего страшного. А мое имя вам, конечно же, известно?
– Ваше имя здесь у всех на слуху, Тияна. А вашего приезда все ждали долгие годы.
– Долгие годы? Но решение о поездке я приняла за день до вылета!
– Это понятно, но ваша покойная бабушка очень надеялась, что ваши родители привезут вас к ней со дня на день, начиная, наверное, с того момента, как вы родились.