Эти мысли немного успокоили Тияну, да и Горан не делал попыток на нее наброситься. Подумав, она списала свои опасения на расшатанные за последние дни нервы и непринужденно воскликнула:
– Здесь просто чудесно! Столько цветов!
– Все это может стать твоим уже завтра. – Горан приглашающим жестом указал на стол. – Располагайся.
Тияна села в кресло. Горан устроился на диванчике, но не попытался придвинуться к ней, а занял место посередине, раскинув руки вдоль пологой гнутой спинки. На его лбу залегли глубокие складки, а взгляд сосредоточился на серебристом ведерке, из которого торчало горлышко винной бутылки. Помимо вина на столике стоял графин с соком, а также корзина с фруктами и этажерка из трех блюд, уставленных крошечными тарталетками с различными закусками.
Горан молчал. Похоже, он готовился сказать что-то очень важное. Настолько важное, что даже озаботился сюрпризом в виде накрытого стола. Видимо, так и не собравшись с духом, он потянулся к бутылке. Тияна поспешно сообщила:
– Мне, пожалуйста, сок!
Коротко кивнув, Горан наполнил густым оранжевым соком стакан, стоявший рядом с ее тарелкой. Себе налил вина, но не спешил подносить бокал к губам, а принялся вертеть его в руках, прокручивая высокую тонкую ножку между большим и указательным пальцами. Он явно очень нервничал. В чем же дело? Тияну начали одолевать мрачные догадки: еще кто-то умер из ее близких? Но у нее их больше не осталось. Или… может быть, сюда наведывалась полиция из-за смерти Зораны? Вдруг Драган сообщил им о пропавших таблетках? От этой мысли внутри неприятно кольнуло: ведь только Горан мог их взять! Но мысль не получила развития, потому что в следующий миг Тияна услышала от Горана такое, чего в ее списке догадок не было, поскольку ничего подобного она себе и представить не могла.
– Выходи за меня… замуж. – На раскрытой ладони Горана, огромной и грубой, как кусок необработанной древесины, лежала красная бархатная коробочка с откинутой крышкой. В ее черном нутре сверкало обручальное кольцо с крупным бриллиантом. И коробочка, и кольцо совершенно не вязались с обликом Горана, с его «древесной» ладонью, с тусклыми глазами цвета каменной пыли, с серьезным угрюмым лицом, словно вытянувшимся под тяжестью квадратного подбородка. Увидеть это оказалось настолько неожиданно, что Тияна не сдержала нервного смешка.
– Замуж?.. Но почему?! – Глупее вопроса и не придумаешь, конечно. Тияна от досады едва не прикусила язык.
– Потому что я люблю тебя, – просто и очень искренне ответил он.
– И когда же вы… ты успел меня полюбить?
– С того момента, как впервые увидел.
– Но это слишком короткий срок!
– Для меня достаточный.
– Но так не бывает! – Тияна откинулась на спинку кресла, отчаянно пытаясь подобрать слова, которые бы не обидели Горана, но дали понять, что его предложение – плохая идея. Пусть он поймет это раньше, чем она скажет ему свое категорическое «нет».
Он понял, но не до конца.
– Я вижу, что тебе надо подумать.
– Да, – ухватилась за эти слова Тияна, и вдруг ее осенило: наверное, Горан надеется, что его предложение руки и сердца поспособствует ее вступлению в наследство. Может быть, он вообще не собирается на ней жениться и это просто хитрый ход? Ведь какой бы хозяин ни выискался, из старых ли конкурентов, или посторонний человек, все равно есть риск, что всех сотрудников грязелечебницы заменят новыми. Так часто бывает в бизнесе. По крайней мере, это касается тех сотрудников, которые занимают ответственные посты. Новый хозяин может пригласить на эти места своих людей, которым он доверяет. Тогда и Горан, и Очкарик, и Петра, и еще многие останутся без работы.
Тияне вдруг стало жаль Горана, а ощущение опасности рассеялось, как дым. Вероятно, он всей душой прикипел к этой грязелечебнице и тревожится о ее будущем. Что ж, это делает ему честь. Значит, Йована умела выбирать сотрудников, если они остаются верны своему делу даже после ее смерти! Хотя… почему же тогда Петра сказала, что Горан работал не в самой грязелечебнице, а в иностранном представительстве? Разве можно прикипеть к какому-то месту, в котором почти не находился? И почему Горан соврал, сказав Тияне, что никогда не жил в России? С какой целью он сделал это?
Слова сорвались с языка Тияны раньше, чем она подумала, что они могут заставить Горана насторожиться, а правды он все равно не скажет.
– Почему тебя так волнует, что станет с грязелечебницей? Петра говорит, ты несколько лет работал в российском представительстве, а не здесь.
Звонко хрустнула ножка бокала, зажатая между пальцами Горана. Сломанный бокал полетел на стол и рассыпался на мелкие осколки; лужица соломенного цвета с шипением растеклась вокруг них: Горан так и не успел выпить вино. Молча достав пару салфеток из салфетницы, он расстелил одну из них на столе, а другую скомкал и принялся сметать ею осколки на расстеленную салфетку. При этом у него было такое страшное лицо, будто разбился не бокал, а его заветная мечта.
– Петра ошибается, – процедил Горан, загнав на салфетку последний осколок. Подушечки его пальцев покрылись мелкими царапинами и кровоточили.
– В чем же? – осторожно спросила Тияна, проклиная себя за то, что затронула эту тему.
– Я работал здесь, в грязелечебнице. Всегда. Возможно, она перепутала меня с кем-то другим.
– Но она так уверенно утверждала…
– Она может утверждать что угодно! Мне, наверное, лучше знать, где я работал. Если хочешь, можешь расспросить ее об этом подробнее, или давай сделаем это вместе. Скорее всего, выяснится, что она либо не поняла, о ком речь, либо… ну, в общем, разберемся. Думаю, это просто какое-то недоразумение.
– Ладно. – Тияна пожала плечами, желая поскорее сменить тему. Для нее все было очевидно. Нервозность выдавала Горана с головой, а вот Петра, когда отвечала на ее вопрс, была совершенно спокойна, и Тияна нисколько не сомневалась в правдивости ее слов. Но что же скрывает Горан? Если и существует способ выяснить это, то уж точно не у него.
Тияна сделала пару глотков сока, съела тарталетку – не потому, что хотелось, а для того, чтобы заполнить тянувшуюся неловкую паузу. Горан смотрел в одну точку на столе и не двигался. Казалось, он едва ли заметит, если Тияна встанет и уйдет. У нее мелькнула мысль так и поступить, но, как только она пошевелилась, Горан вскинул голову и добродушно улыбнулся, словно и не было между ними неприятного разговора.
– Знаешь, эти мандариновые деревья мы высаживали здесь вместе с Йованой! Ведь это я предложил соорудить оранжерею, и моя идея ей так понравилась, что она сразу же приступила к ее воплощению! Это случилось, когда я только устроился сюда. И твой отец еще жил здесь.
– Правда? – Тияна тотчас передумала сбегать и подалась ближе к столу. – Ты был знаком с ним? Помнишь о нем что-нибудь?
– К сожалению, мы совсем не общались, ведь я был занят своей работой и видел его лишь мельком, да и воспоминания порядком поистерлись, ведь с тех пор прошло немало лет.
– Как жаль!
– Но я помню, что он часто появлялся в компании красивой и очень веселой девушки. Она так заразительно смеялась, что все, кто слышал ее смех, оборачивались на нее с улыбкой. Полагаю, это была твоя мама. Скажи, у твоей мамы была родинка на щеке? Такая… э-э… не очень большая, но заметная. – Горан ткнул себя в щеку указательным пальцем. – Примерно вот здесь. Только я уже не помню, слева или справа.
– Слева… – прошептала Тияна, осмысливая услышанное и цепенея. Горан помнил ее родителей с того времени, когда они только познакомились! Значит, он действительно работал здесь, в грязелечебнице. Что же это получается? Выходит, Петра солгала?!
– Послушай… э-э… может быть, ты примеришь кольцо? Я ведь не знал твоего размера и купил наугад. Если оно тебе не подойдет, у меня будет время купить другое, пока ты думаешь над моим предложением.
Тияна благосклонно кивнула.
Кольцо пришлось как раз впору.
– Надо же, ты очень точно угадал с размером! – сказала она, невольно любуясь игрой света на гранях крупного бриллианта.
– Это хороший знак! – Горан взял ее руку и вдруг, стремительно подавшись вперед, прижался губами к кончикам ее пальцев.
Растерявшись, Тияна молча смотрела на его виски, посеребренные сединой, на квадратные плечи, на широкую спину, обтянутую трещавшей по швам рубашкой. Вероятно, Горан был ровесником ее отца или даже старше. Вряд ли она когда-нибудь полюбит его так же искренне, как любила Костю. Но Горан заботится о ней с того момента, как они впервые встретились. А еще он выглядел очень сильным и неуязвимым. Тияне казалось, что злой рок, преследовавший всех близких ей людей, окажется бессилен перед Гораном. Горан – человек-глыба. За ним она будет как за каменной стеной. Это ведь лучше, чем коротать век в одиночестве или же полюбить кого-то, но вскоре потерять, как Костю и всех родных?
«Боже, что за мысли лезут в голову?!» – Тияна выдернула руку, сняла кольцо и положила его на стол со словами:
– Извини, но ты торопишь события. Мы так не договаривались. Не провожай меня, мне необходимо побыть одной, чтобы все обдумать.
Она вышла из-за стола и зашагала в сторону выхода мимо мандариновых деревьев, орхидей и пальм. Несмотря на то, что размеры оранжереи были не так уж велики, выход Тияна обнаружила не сразу, пару раз свернув не туда и упершись в стену. Выбравшись наконец наружу, она помчалась по дорожке в сторону главного корпуса и по пути чуть не сбила с ног Ника и Лизи, которые шли ей навстречу, но при этом не смотрели на нее, как и она на них. Столкнувшись с ними и лишь тогда увидев знакомые лица, Тияна принялась извиняться и попыталась завести разговор с помощью дежурных фраз о погоде. Ник и Лизи покивали ей, глупо улыбаясь, и пошли дальше, сосредоточив внимание друг на друге. Кажется, они ее вообще не узнали. Тияна озадаченно посмотрела им вслед и продолжила свой путь.
Лишь очутившись в сумрачном холле, как обычно, пустынном, она вдруг осознала, что напрасно пришла сюда. Охваченная волнением из-за неожиданного предложения Горана, она совершенно забыла о том, что собиралась как можно скорее вернуться на продуктовый склад. У нее и ключ был с собой – тот самый, универсальный, который открывал все двери. Наверное, двери склада он тоже должен был открыть.