стей и взобралась на стол. Ее роста как раз хватило, чтобы дотянуться до вентиляционной решетки. Скрепка послужила отверткой, отлично вписавшись в поперечный паз на шляпке болта, и, открутив все болты, кроме последнего, Тияна сдвинула решетку в сторону.
Папка из плотного прозрачного полиэтилена с белой пластмассовой кнопкой посередине лежала сразу за решеткой, утопая в пыли. На самой папке не было ни пылинки, и это свидетельствовало о том, что ее спрятали здесь совсем недавно.
Спустившись на пол, Тияна подавила соблазн изучить содержимое папки немедленно: и так было видно, что это та самая папка, а риск увлечься и забыть о времени был слишком велик. Разглядев первый лист, плотно прилегавший к прозрачному пластику папки, Тияна прочла заголовок, написанный обычной шариковой ручкой: «Отчет о проведенном расследовании». Прижав к себе папку дрожащими руками, она отправилась в обратный путь, ликуя от того, что поиски завершились так быстро. Начни она рыться в шкафах, не нашла бы эту папку до самого утра, и, скорее всего, ушла бы ни с чем. Удача была на ее стороне, и это обнадеживало.
Заперев за собой дверь своего номера, Тияна выпотрошила папку на столе в гостиной. Кроме отчета, там оказалось еще несколько черно-белых фотографий с изображением незнакомых людей, заснятых в каком-то общественном месте, и стопка запечатанных конвертов, подписанных её, Тияны, рукой. Узнав свой почерк, она догадалась, что перед ней её письма к Йоване, все двенадцать – именно столько она написала, и ни одно из них не было отправлено! Но как же так? Она отдавала письма отцу, и он говорил, что отправил их особым способом, что их должны вручить адресату, то есть, Йоване, лично в руки. Значит, он лгал! А она мучилась столько лет, думая, что бабушка не желает с ней общаться и не любит её, так же, как и её маму! Но каким образом эти письма попали к Дульскому?! Наверное, об этом должно говориться в его отчете.
Тияна взяла со стола стопку листов, скрепленных канцелярским зажимом, и пробежалась глазами, пропуская абзацы, в которых были указаны данные о ней как о заказчике, суть её поручения и преамбула, содержащая информацию о детективе, включая номер его удостоверения, дату и место выдачи, а так же краткое перечисление предпринятых им действий. На этом её взгляд немного задержался, выхватив из текста несколько строчек: «В ходе частного расследования предпринимались следующие виды частно-розыскных действий: наведение справок, устный опрос граждан, идентификация юридических и физических лиц, видеонаблюдение, фотографирование. Использовались открытые информационные источники, в том числе интернет, а также некоторые закрытые архивы охранных организаций с письменного согласия их руководителей…»
На этом текст первого листа заканчивался, и Тияна перевернула страницу.
«В ходе расследования обстоятельств смерти родных и близких заказчика установлена причастность в каждом случае следующего лица:
Горан Дучич, 44 года, гражданин Сербии, проживает в России и не выезжал за ее пределы в течении последних восьми лет. Числится сотрудником грязелечебницы «Чаша Аждаи», расположенной в Сербии неподалеку от города Кралево, в непосредственной близости от поселка Миран…»
Тияна с жадностью глотала строчку за строчкой. Сердце то колотилось с бешеной силой, то замирало по мере того, как перед ней открывалась завеса жуткой тайны. Согласно наблюдениям Дульского выходило, что именно Горан мог убить всех, кого за последние восемь лет похоронила Тияна. Он мелькал на камерах видеонаблюдения в больнице, где умерла мама; в аквапарке, где погибла сводная сестра Тияны; на парковке, где была убита последняя жена ее отца… Мало того, он присутствовал на похоронах своих жертв! И на похоронах Кости тоже. Снимки из архивов видеонаблюдения и фотографии с похорон подтверждали это, лицо Горана везде было обведено белым маркером. Тияна с трудом его разглядела: и без того нечеткие черно-белые снимки плясали в её дрожащих руках, но в конце концов она узнала это лицо с квадратным подбородком и маленькими пустыми глазами, похожими на базальтовые камешки. Несомненно, оно принадлежало Горану. Но зачем, о боже, зачем ему понадобилось убивать ее родных?!
Дульский тоже заинтересовался этим вопросом, но в ходе расследования ответов на него не нашел, однако предполагал, что Горан действовал по указанию Йованы. Именно поэтому детектив купил путевку в грязелечебницу, оформив её по поддельному паспорту, и отправился туда в надежде выяснить, под влиянием каких мотивов Йована поручала Горану заказные убийства.
Перед отлетом в Сербию Дульский навестил отца Тияны, находившегося в реабилитационном центре для больных диабетом. Отец рассказал ему о размолвке со своей матерью, то есть, с Йованой, которая произошла из-за решения отца жениться на русской девушке. Об этом Тияне было давно известно, но Дульский писал в отчете, что отец Тияны утверждал, будто покинул родину, спасая себя и свою невесту от смертельной опасности, будучи уверен, что его мать способна расправиться с ними обоими. По мнению отца, Йована все-таки дотянулась до его жены и убила её чужими руками, но кто именно мог это сделать, отец себе не представлял. Однако Дульский не сомневался в том, что это были руки Горана. По его данным, Горан целых восемь лет держался рядом с семьей Тияны, но при этом ухитрялся оставаться незамеченным. При этом убийца избавлялся не только от родных и близких Тияны, но и от тех, кто представлял для нее опасность: напавшего на Тияну в парке преступника тоже убил он, как и наркомана, который пытался ограбить ее во дворе дома, – каким-то чудом, спустя столько лет, Дульскому удалось раскопать и это! А еще детектив выяснил, что диабетическая кома, убившая отца Тияны, случилась не просто так, а тоже благодаря стараниям Горана: вездесущий душегуб проник в палату отца под видом медработника и вколол ему лошадиную дозу инсулина, а потом, как всегда, ушел незамеченным.
Читая о смерти отца, Тияна чуть не задохнулась от рвущихся из груди рыданий, которые она едва сдерживала. Нет, сейчас не время предаваться горю! Она должна во что бы то ни стало добраться до полицейского участка и передать полицейским отчет Дульского, тогда можно будет не сомневаться, что Горана упекут за решетку на пожизненный срок, больше он никому не причинит зла, – вот на этом и надо сосредоточиться!
Но это была лишь половина отчета. Далее Дульский описывал расследование, проведенное в грязелечебнице, и вот тут вскрылось много пугающих фактов. В бутилированной минералке, которой были заполнены бары в палатах пациентов, обнаружился наркотик, причем Дульскому не пришлось отдавать воду на анализ, у него имелись при себе лакмусовые полоски, способные определять растворенные в жидкостях отравляющие и наркотические вещества. Дульский всегда держал эти полоски при себе, в своем рабочем кейсе, где хранил еще кучу всяческих мелочей, которые могли пригодиться при расследовании. Наркотик отшибал память и давал ощущение эйфории, этим объяснялось то, что пациенты не желали возвращаться домой, попросту забывая своих родных, а те, кто все же уезжал, вскоре возвращались обратно, потому что чувствовали резкое ухудшение самочувствия. Однако обратно пускали не всех, а если и пускали, то вскоре таким пациентам назначали так называемую «заключительную» процедуру, после которой их больше никто не видел. И это при том, что вернувшиеся изъявляли желание остаться в грязелечебнице навсегда и были готовы отдать за это все свое состояние, порой немалое. Дульский полагал, что именно с целью обогащения работники грязелечебницы пичкали пациентов наркотиками, а, получив от них материальную выгоду, попросту убивали. Родственники убитых могли долгое время считать, что те благополучно продолжают поправлять здоровье на курорте: выяснить страшную правду у родственников возможности не было, ведь на всей территории курорта отсутствовали любые виды связи, разрешались только письма, которые, конечно же, вначале попадали в руки работников администрации. Вероятно, многие из этих писем не доходили до своих адресатов, а, может быть, вместо настоящих писем в конверты вкладывались подложные, написанные работниками грязелечебницы по своему усмотрению. Это были лишь предположения Дульского, но они объясняли то, что пациентов, сгинувших в грязелечебнице, никто не разыскивал.
Дульский подозревал, что во всем происходящем виновата была не только Йована. Возможно, она и вовсе не знала о творящемся беспределе, а может, и узнала, но пыталась это остановить. Такое мнение у него сложилось после того, как он выяснил, что смертельную травму Йована получила не случайно: ее пытались убить. Вероятно, она разоблачила кого-то из сотрудников, и это стало причиной покушения на нее.
Слухи о покушении обсуждались в грязелечебнице очень активно, и Дульскому не составило труда разузнать, кто стал их первоисточником: Петра, помощница Йованы, которую потом перевели в горничные, рассказала кому-то о том, что ей удалось заглянуть в медицинское заключение, составленное лечащим врачом, и там значилось, что травмы, полученные Йованой, никак не могли возникнуть при падении, а были нанесены тяжелым предметом. Петра просила оставить ее слова в секрете, ссылаясь на то, что дала слово молчать о подробностях лечения своей хозяйки, но та, кому она доверила этот секрет, передала информацию кому-то еще, и, в конце концов, весть о покушении разнеслась среди пациентов и персонала. Однако злоумышленник, напавший на Йовану, остался неизвестным. Либо Йована его не видела, либо по какой-то причине не хотела выдавать.
Дульский осмотрел место нападения, о расположении которого также разболтала Петра. Преступник напал на Йовану на берегу озера. На дощатом настиле осталась кровь, въевшаяся в доски. С помощью дедуктивного метода детектив пришел к выводу, что с большой долей вероятности покушение было совершено человеком, отвечавшим за видеонаблюдение и работу охранных систем в грязелечебнице. Иначе как объяснить тот факт, что Йована пролежала на берегу озера всю ночь и нашли ее только утром? Где находился ответственный работник, который должен был увидеть нападение на экране монитора, транслирующего видеосъемку камер, установленных на пляже? Почему он не поднял тревогу и не отправил помощь?