час Тияна была потрясена даже больше, чем в тот момент, когда прочитала имя покойницы на этом памятнике.
– Вашу дочь тоже звали Тияной? – зачем-то спросила она, хотя это было и так очевидно.
– Йована настояла на том, чтобы твой отец назвал тебя в честь своей умершей в младенчестве сестрицы. Они были близнецами.
– Но я никогда не слышала от отца о том, что у него была сестра, – произнесла Тияна, вспоминая недосказанную Петрой фразу, относившуюся к траурному платью Йованы: «Она хоронила в нем свою…»
Тияна так и не добилась тогда правды от горничной: та солгала, что платье было новым, и Тияне все послышалось. Теперь ясно, о ком шла речь.
– И что случилось с вашей дочкой?
– Это долгий разговор, а мне пора отпевать усопшую.
Тияна не сразу поняла, что отец Сергий говорит о Зоране. Потрясенная открывшимися фактами, она совершенно забыла о том, что оказалась на похоронах и спасалась бегством от похоронной процессии.
Отец Сергий вновь предложил вызвать врача.
– Лучше полицию, – ответила Тияна.
– Кто-то в опасности?
– Пациенты грязелечебницы. Медперсонал – это преступная банда.
Священник помрачнел и нахмурился, взгляд его стал тяжелым и задумчивым, словно обратился в прошлое. Помолчав немного, он неуверенно спросил:
– Считаешь, полиция поможет?
Тияна растерялась, догадываясь, что отцу Сергию известно многое.
– А кто поможет? – сорвалось с языка единственное, что пришло ей в голову.
– Тут надо крепко подумать, как поступить, чтобы большой беды не вышло. – Протянув руку, отец Сергий коснулся металлической цепочки на шее Тияны. – Ты пробовала это снять?
Тияна медленно кивнула, чувствуя растущую уверенность в том, что судьба не зря свела ее с этим человеком.
– Доктор в поселковой больнице пытался перекусить цепочку кусачками, и… – начала рассказывать она, но отец Сергий перебил ее:
– Поговорим обо всем позже. Пожалуй, я все же вызову врача. Это единственный человек, которому я полностью доверяю и знаю, что он поступит так, как я скажу, даже если будет со мной не согласен.
«Драган!» – догадалась Тияна.
Священник выудил из недр рясы телефон, его пальцы скользнули по экрану, выбирая номер в списке контактов. Когда из динамика послышался голос Драгана, взгляд отца Сергия потеплел. Поговорив с сыном пару минут и поручив ему заботу о Тияне, он откланялся и направился к скорбящим, которые все это время с молчаливым любопытством наблюдали за ним и Тияной. Ни одного призыва что-нибудь сделать с «проклятой ведьмой» больше не прозвучало. Люди смиренно последовали за священником, потеряв к ней всякий интерес.
Тияна поднялась с могильной плиты и присела на каменную скамью, спрятавшуюся от полуденного солнца под раскидистой елью. Несмотря на все пережитые за день ужасы, она удивилась охватившему ее волнению перед встречей с Драганом: в последний раз они расстались не лучшим образом. Ей все еще было обидно от того, что Драган счел ее способной на убийство. Это ранило Тияну куда сильнее, чем безосновательные обвинения в ведьмовстве, которыми осыпали ее жители Мирана. Говорят, что больно ранить могут только близкие люди. Тияна считала, что у нее нет близких людей и с удивлением прислушивалась к щемящему чувству обиды в душе без малейшей примеси злости – только горькое сожаление, разбавленное слабой надеждой на то, что однажды Драган все поймет. Почему ей так важно, чтобы он понял свою ошибку? Почему ей хочется, чтобы он вновь посмотрел на нее таким же взглядом, какой был у него, когда он принес ей бурек? И как забыть его глаза, полные ненависти и презрения, когда он обвинил ее в краже таблеток? «Боже мой, хоть бы он никогда не приезжал! Господи, пусть же он приедет поскорее!» – Голову Тияны распирало от противоречивых мыслей, но с появлением Драгана все они мгновенно улетучились: возникла более серьезная причина для тревоги.
Драган приехал быстро, но не один.
Слишком поздно Тияна заметила опасность. Разомлев на солнце, она беспечно прикрыла глаза, а открыв, вскрикнула от ужаса. Дюжина амбалов в униформе с логотипом грязелечебницы были уже совсем близко. Они бросились на нее стаей белых коршунов, окружая и отрезая пути к отступлению. Двое схватили ее, заломив ей руки за спину.
А потом появился Горан.
Его лицо представляло собой один сплошной кровоподтек, но это не помешало ему скривить губы в злобной ухмылке. Зубов во рту не хватало, кровь ручейками стекала по подбородку и капала на грудь, добавляя новые штрихи к затейливому кровавому узору, украшавшему его рубашку. Он нетвердо стоял на ногах, пошатываясь, как зомби из дешевого ужастика вроде тех, где экономят на спецэффектах, но не жалеют актерского грима.
– Что вы делаете?! Отпустите ее! – послышался из-за спин амбалов встревоженный голос Драгана.
– Спасибо, что проводил, земляк! А теперь проваливай, твоя помощь больше не требуется! – зарычал Горан, слегка повернув голову в его сторону и морщась от боли.
– Что вам от нее надо? Вы делаете ей больно! – Драган все-таки пробился сквозь окружение и, оказавшись перед Тияной, попытался оттолкнуть амбалов, но тотчас получил от одного из них удар ногой в живот и, согнувшись пополам, упал на колени.
Ловким движением руки, слишком ловким для человека, похожего на живого мертвеца, Горан выхватил пистолет, приставил к затылку Драгана и просипел:
– Не дергайся, земляк! Клянусь, я не хочу тебя убивать, но, если придется, сделаю это быстро и без повторного предупреждения! – А ты… – Он поднял взгляд на Тияну. – Ты понимаешь, что, сбежав, обрекла на смерть многих людей?! Не думал, что ты окажешься такой эгоисткой! Ведь я возлагал на тебя большие надежды! Оберегал от всех опасностей!
– Сумасшедший убийца! – произнесла Тияна дрогнувшим голосом. Она смотрела на Горана, но краем глаза видела, как к ним приближаются собравшиеся на похороны Зораны жители, привлеченные криками.
«Ох, пожалуйста, ну, пожалуйста, пусть кто-нибудь из них догадается вызвать полицию!» – мысленно молила Тияна, опасаясь, что Горан начнет палить без разбора с целью отогнать людей подальше. Стараясь отвлечь его и выиграть немного времени (вдруг полицию уже вызвали, и она едет сюда?), Тияна бросила в лицо Горану обвинение:
– Признайся, ведь это ты отравил Зорану на поминальном обеде, подмешав в еду таблетки, которые украл в больнице?
Горан вскинул брови и осклабился, словно услышал что-то забавное:
– Неужели тебя это расстроило? На твоем месте я был бы рад! Чокнутая Зорана однажды добралась бы до тебя! Я исполнял свой долг перед Йованой, ведь я поклялся ей, что ни один волос не упадет с твоей головы. Правда, пришлось повозиться с этими таблетками, и я не был уверен, что все получится. Предпочитаю более надежный и быстрый способ! Но, как я вижу, таблетки отлично сработали, и безумную старуху скоро закопают!
Явно забавляясь, Горан помахал пистолетом над головой Драгана и зашелся хриплым смехом.
Внезапно чей-то разъяренный вопль заставил его замолчать и обернуться. Свалив двух амбалов ударом лопаты, которую сжимал в руках, на Горана бросился Марко. Доля секунды, и парень успел бы обрушить лопату на голову Горана, но тот, несмотря на свое состояние, оказался проворнее. Молниеносно вскинув пистолет, он выстрелил в грудь нападавшего. Выронив лопату, Марко рухнул на землю и замер. Пространство взорвалось криками и женским визгом. Кто-то из жителей бросился на амбалов. Горан выстрелил снова, и народ отхлынул в сторону.
– Прочь! Все прочь! Пристрелю всех! – заорал Горан, размахивая пистолетом. Обернувшись к своей свите, он приказал им следовать за ним вместе с Тияной. Понимая, что сопротивляться бесполезно, Тияна все равно попыталась упереться ногами в землю, но ее подняли под руки и понесли. Наверное, кто-то пытался нападать на ее конвоиров сзади, потому что Горан оборачивался и стрелял; Тияна очень надеялась, что он не попал в Драгана.
За воротами кладбища стоял микроавтобус с эмблемой грязелечебницы на борту. Тияне показалось, что голубая дракониха с разинутой пастью выглядит слишком веселой, будто беззвучно смеется над ней, радуясь, что ее все-таки поймали.
Оказавшись в салоне автомобиля, стиснутая амбалами с обеих сторон, Тияна с тоской смотрела, как сельские пейзажи Мирана стремительно исчезают из виду и одновременно с этим тает ее последняя надежда на то, что случится какое-нибудь чудо, которое изменит ход событий.
Пару раз Горан пальнул из открытого окна машины, хотя было совершенно очевидно, что никто за ними не гонится – просто он, видимо, настолько вошел в раж, что сразу не мог угомониться. Глаза его горели безумным огнем и жаждой крови. Тияна с ужасом представляла себе, что ее ждет, когда они вернутся в грязелечебницу, сердце ее колотилось, как у загнанного в ловушку зверька. Горан всегда казался ей опасным, но сейчас он превратился в обезумевшее чудовище, утратив последние остатки человечности.
Дорога то круто забирала в гору, то ныряла вниз, и до поворота на грязелечебницу оставалось совсем немного. Неожиданно взвизгнули тормоза, и Тияну бросило вперед от резкого торможения. Автомобиль остановился в каких-то паре метров от поваленного дерева, преградившего им путь. Вероятно, оно рухнуло со скалы, нависавшей над дорогой. Горан громко выругался и отправил амбалов убирать препятствие. Тияна смотрела, как несколько крепких мужчин, кряхтя от натуги, пытаются оттащить дерево к обочине, но дело продвигалось медленно, и Горан бесновался, крича им, чтобы они пошевеливались. Наверное, как дикий зверь, способный за версту почуять охотников, он заподозрил, что дерево упало на дорогу неспроста.
– Эй, вы, двое! Идите, помогайте! – крикнул он приставленным к Тияне мужчинам и сам вышел вместе с ними. Те молча повиновались, и Тияна осталась в салоне машины одна.
Внезапно за боковыми окнами мелькнула фигура человека, двигавшегося быстро и бесшумно, а затем задние двустворчатые двери микроавтобуса распахнулись, и там появился Ник. Он был весь перепачкан грязью с головы до ног, одежда висела на нем лохмотьями, но серьезных ран Тияна не заметила. Жестом Ник дал ей понять, чтобы она выбиралась наружу. Уговаривать Тияну не пришлось. Пригнувшись, она пробралась между рядами сидений к задней двери и выпрыгнула прямо в объятия Ника. Он коротко чмокнул ее в щеку и, шепнув «Бежим!», бросился через дорогу к противоположной обочине, за которой начинался обрыв. Оказавшись на самом краю, Тияна инстинктивно вскрикнула, испугавшись высоты, и в этот момент грянул выстрел.