– Еще не все потеряно, детка! Победа будет за нами!
Багор с чавканьем вонзился в илистый берег, как острое копье в податливую плоть, и остался торчать там, а лодка отчалила от берега. Ее закружило подводным течением, создаваемым бьющими на дне ключами, и понесло к центру озера.
Ошарашенная Тияна схватилась за голову и смотрела, как лодка удаляется от нее. Ник махал ей, показывая, что надо бежать, но она не могла сдвинуться с места. Вдруг жесты Ника изменились, и Тияна догадалась, что он указывает куда-то наверх. Ее взгляд скользнул выше, и сердце словно ожило – заколотилось, как сумасшедшее.
На скальном выступе над озером стоял Драган. Его фигура отчетливо выделялась на фоне звездного неба. Он тоже махнул ей, заставляя бежать. Еще и мигнул фонариком, привлекая ее внимание.
А из-за сторожевой башни выползла огромная черная туча, кишащая извилистыми молниями. Голубые всполохи метались в ней подобно юрким змеям. Зубчатые края тучи напоминали драконьи крылья. Нет, наоборот: драконьи крылья напоминали лохматую тучу, они были словно сотканы из живой, непрерывно движущейся тьмы.
Заслоняя собой звездное небо, Аждая приближалась к озеру.
Попятившись, Тияна споткнулась о дощатый настил и упала навзничь. Перевернувшись, вскочила и бросилась к лаунж-зоне и Лизи, которая лежала на одной из скамеек, безмятежно разглядывая звезды. Схватив девушку за плечи, Тияна стянула ее вниз и затолкала под скамейку, прекрасно понимая, что глупо полагаться на такое убежище: пламя Аждаи плавит горы, а уж скамейка сгорит быстрее, чем спичка. И те, кто под ней спрятался, тоже сгорят.
«Нет уж, скамейка меня все равно не спасет!» – С этой мыслью Тияна поднялась на ноги и повернулась к озеру, желая видеть все, что произойдет дальше.
Аждая кружила над лодкой, постепенно снижаясь и, судя по всему, примерялась к своей жертве. Две головы на гибких длинных шеях свесились вниз и мерно покачивались, круглые янтарные глаза алчно поблескивали в темноте.
«Бедный Ник! Страшно представить, что он сейчас испытывает! – От ужаса Тияна не чувствовала своего тела. – Чего он ждет? Почему не прыгает в воду? Еще секунда, и будет поздно!»
Ник сиганул за борт в тот миг, когда луч фонаря, протянувшийся от скалы над озером, коснулся воды рядом с лодкой и погас: Драган подал сигнал – пора. А потом Тияна увидела Драгана, спрыгнувшего со скалы.
Аждая раскрыла обе клыкастые пасти, но вместо пламени оттуда вырвался яростный рев. Ее крылья затрепетали, поднимая шквальный ветер. Между крыльями, обхватив драконье тело, распластался Драган. Нож тускло блеснул в его поднятой руке и вонзился в покрытую сияющей чешуей плоть. Послышался хруст, означавший, что старому ржавому ножу удалось пробить чешуйчатый слой. Головы Аждаи задергались, пламя вырвалось одновременно из двух пастей яркими синими струями. Опустевшая лодка мгновенно истлела, как сухой осенний лист. Вода забурлила, вскипая.
Тияну обдало страшным жаром. Поток горячего воздуха сбил ее с ног. Падая, она увидела, как длинная зигзагообразная молния прочертила звездное небо и пронзила тело дракона, ударив туда, где находился Драган. Аждая вспыхнула синим пламенем и рассыпалась голубыми искрами, которые падали в воду и гасли с протяжным шипением, похожим на шипение разгневанной кобры.
А потом все стихло.
Эпилог
Со скалы, нависавшей над озером, вся грязелечебница была видна, как на ладони. Лучи клонящегося к закату солнца зализывали раны потрескавшихся зданий, заглядывали в окна, скалившиеся осколками выбитых стекол, наполняли тревожным красноватым светом опустевшие палаты. Рольставни, сорванные с креплений, валялись на земле, как опавшие листья, лишь пара-тройка еще держалась на волоске, покачиваясь и царапая стены. Озеро помутнело и кое-где подернулось тиной от того, что его давно не чистили. А может, источник, берущий начало в горных недрах, оказался под завалом и больше не пополнял озеро родниковой водой. Главный корпус, прежде величественно возвышавшийся над другими зданиями, полностью разрушился, его обломками засыпало часть берега. На его месте торчал остов сторожевой башни, издали напоминавший огрызок карандаша.
Непривычная тишина давила Тияне на уши и вызывала гнетущее чувство, словно снова кто-то умер. Она положила букет свежих роз на край обрыва и печально вздохнула, вспоминая пустой гроб на похоронах Драгана: его тело так и не нашли. Да и не было смысла искать, ведь прямо на глазах у нее и у Ника Драган стремительно истлел от удара молнии, как и дракон. Правда, дракона отчетливо видела только Тияна, а Ник заметил лишь свечение драконьей чешуи, но он не сомневался в его существовании.
Злополучный талисман – предсмертный подарок покойной бабушки, который никак не получалось снять, вдруг сам отвалился от цепочки и разбился вдребезги, точно хрупкое яйцо. Произошло это в тот миг, когда Тияна упала, сбитая с ног обжигающим дыханием дракона. Оправившись от шока, она разворошила кучку железных осколков и обнаружила среди них свернутый в клубок длинный лоскут змеиной кожи. Голубые искорки плясали на мелких чешуйках и постепенно тускнели. Последний огонек потух вскоре после того, как Аждая, пылавшая в воздухе синим пламенем, окончательно догорела, превратившись в горячий, исходящий зловонием пепел, припорошивший поверхность озера и постепенно оседавший на дно. Вскоре и змеиная кожа в руке Тияны рассыпалась в прах, просочившись между пальцами и разлетевшись по ветру. Так и сгинул легендарный дракон, поселившийся в горном подземелье под руинами сторожевой башни не одну сотню лет назад, когда еще грязелечебницы и в помине не было.
Ник, выбравшийся из воды на берег, едва не испекся заживо на раскаленных камнях, которыми были выложены дорожки от озера к деревянному настилу. Настил тоже весь дымился. Вприпрыжку добравшись до лаунж-зоны, Ник бросился к Тияне и обнял ее со словами «Мы справились, детка!» Он был страшно горячим и неуверенно держался на ногах. Тияна подумала, что они с ним сейчас похожи на киношных героев, торжествующих победу над монстром. Обычно в такие моменты либо герои целуются, либо приезжает полиция, и сразу же за этим следуют титры. Тияна предпочла бы полицию, потому что совершенно не представляла себе, как реагировать, если Ник вздумает ее поцеловать. Он и так ошарашил ее внезапным поцелуем перед началом ритуала. Тияна была уверена, что сердце Ника целиком занимает Лизи, ведь он спас ей жизнь, рискуя собой, когда вызвался исполнить роль ритуальной жертвы вместо нее. Накачанная психотропными препаратами, Лизи не смогла бы увернуться от огненной струи дракона, нырнуть в воду и продержаться на дне несколько минут, как это сделал Ник.
А так Лизи совсем не пострадала. Она все это время находилась под скамейкой, лежала там с той же приторно-блаженной улыбкой, будто ничего необычного не происходило, но, когда увидела подошедших Ника и Тияну, взгляд ее стал более осмысленным – вероятно, действие препаратов, которыми ее напичкали «жрецы», стало ослабевать.
А потом и полиция подоспела.
Конечно же, полиции о драконе они говорить не стали, хотя, возможно, те могли бы им поверить, но вот оформить документально такие сведения все равно бы не получилось. Поэтому Тияна и Ник придумали версию о грозе и землетрясении, которая полицию вполне устроила. Папка Дульского, переданная следствию Тияной, наделала много шума. Делом заинтересовались в самых высоких инстанциях. Сбежавших служащих грязелечебницы оперативно разыскали и заключили под арест – пока временно, но до суда вряд ли кого-то отпустят. Тела Дульского и Эллы Линдер перевезли в городской морг и по окончании следствия должны были выдать родственникам.
Пациентам, у которых еще не закончился срок пребывания в грязелечебнице, предложили разместиться на другом курорте, но согласились на это далеко не все: кто-то предпочел вернуться домой. Некоторые при этом поражались тому, что их лечение затянулось на такой длительный срок, и сокрушались, не понимая, как могли позабыть о своих родных и забросить все дела.
Разбор завалов на территории грязелечебницы и оценку масштаба разрушений пришлось отложить до окончания полицейского расследования. Находиться в зданиях, покрытых трещинами, было небезопасно, и Тияна воспользовалась гостеприимством отца Сергия, предложившего ей пожить в его доме до тех пор, пока она все не уладит. Ник вызвался помочь Тияне разобраться с наследством, и для него в доме отца Сергия тоже нашлась комната.
Несмотря на горе, снедавшее отца Сергия и его старушку-мать Ану после гибели Драгана, их приемного сына и внука, они искренне радовались гостям, окружив их теплом и заботой. Впервые за много лет Тияна почувствовала себя в полной безопасности.
И она больше не была несчастной.
*****
Однажды отец Сергий поведал свою историю. Это произошло спустя девять дней после похорон Драгана. Они вчетвером – Тияна, Ник, отец Сергий и матушка Ана – отправились на кладбище, чтобы помянуть усопшего. Оттуда они прошли к могиле Йованы, положили помин на укрытый траурными венками свежий холм и долго стояли в молчании. Никому не хотелось говорить, но, судя по всему, в этот момент все думали о ней. И наконец отец Сергий заговорил:
– Долгие годы я носил в себе страшную тайну, не знал, как с этим жить. Имел ли я право вмешаться? Но вдруг от этого стало бы только хуже? Меня распирало от вопросов! Я ушел в монахи и молился днями и ночами, надеясь, что Бог мне подскажет…
«Точно так же, как отец Стефан», – подумала Тияна, но не проронила ни слова.
Никто не перебивал отца Сергия, никто не задавал ему вопросов, хотя поначалу было непонятно, о чем идет речь. Он говорил и говорил, слова лились из него непрерывным потоком, и, пожалуй, отвлечь его в этот момент могло только по-настоящему грандиозное событие вроде конца света.
– А начиналось все как в сказке. – Взгляд отца Сергия затуманился от воспоминаний. – Я не мог поверить своему счастью, когда понял, что Йована обратила на меня внимание, что я ей небезразличен. Она была очень красива, хотя в поселке болтали, что лет ей уже немало… Самое удивительное, никто не знал ее точного возраста. Все называли разные цифры, кто во что горазд: и сорок, и пятьдесят… Как-то прозвучало даже совсем фантастическое предположение, будто бы Йоване давно перевалило за сотню. Ну а выглядела она на двадцать с крошечным хвостиком. Я-то ведь не из местных, приехал сюда, чтобы строить курорт, по специальности я архитектор… Да, но не о том я хочу рассказать. Позже, уже перед свадьбой, Йована показала мне свои документы, и оказалось, что ей двадцать восемь. Когда однажды я вновь услышал, как ее за глаза называют столетней ведьмой, и сообщил этим сплетникам ее возраст по паспорту, они подняли меня на смех! Люди знали о ней больше, чем я. Но любовь и радужные перспективы меня ослепили, и я никому не верил. Да и строительство грязелечебницы целиком меня захватило, поэтому я не замечал странностей за Йованой, которых было немало, и одна из них должна была насторожить меня еще в самом начале, когда Йована стала настаивать на том, чтобы выстроить главный корпус на руинах древней крепости. Я искренне не понимал, зачем ей это нужно, считал, что перед закладкой фундамента необходимо убрать все остатки старого строительства, ну, либо выбрать другое место. Но Йована твердо стояла на своем: здание, в котором будет располагаться ее резиденция, обязательно