— Мы найдем другого поставщика, — Гарди вспомнила о Кровавой Сальвии в тот момент, когда смотрела на блузку Генриетты. Она была расшита именно такими цветами. Гарди никогда бы не вспомнила название, но они были подписаны — сальвии. Встреча предстояла неприятной, однако Сальвия поставляла цветы прямо к королевскому двору, а розы, как уже поняла Гарди, были в стране в дефиците.
— Тебе не хочется его убить? — искренне спросила Гарди, пытаясь унять внезапную дрожь в теле.
— Кого? — не понял Кир, снимая с себя куртку и пытаясь натянуть ее на сопротивляющуюся девушку. Морось переросла в дождь, который мгновенно намочил обоих.
— Этого Роджера, — прорычала Гарди, — и тебя тоже!
Она так и не поняла, что произошло дальше. Ее кулак, будто зажил собственной жизнью и с размаху врезался в челюсть ведьминого сына. Вернее, так она думала, потому что Кира в том месте уже не оказалось. То ли Гарди стала медленной, то ли Кир слишком быстрым, но, когда она попыталась атаковать его головой, он ловко увернулся и схватил ее за локти, очутившись позади совсем неожиданно.
Гарди не знала, почему ей вдруг стало так важно побить Кира, но, похоже, ее настроение разделяли все собравшиеся. Ведьмин сын пытался ее куда-то тащить, однако выходило плохо, потому что она сопротивлялась. К тому же, дорогу им перегородила куча людей, образовавшаяся за секунды у них на глазах. Кто-то из танцующих споткнулся, другой прыгнул на него следом, третий приземлился сверху, молотя по телам внизу руками и ногами. Гарди уцепилась за дерево и, глотая льющийся с неба дождь, превратившийся в настоящий ливень, в изумлении уставилась на поляну, где еще недавно веселились люди. Сейчас там творилось нечто хаотичное, и страшнее всего было то, что ей хотелось стать частью этого. Ранее танцевавшие пары уже не прижимались нежно и страстно друг к другу, а колотили партнера и соседей обломками стульев, веток и всем, что попадалось под руку. Навесы и тенты содрали, и теперь ничто не мешало дождю поливать разбушевавшихся селян потоками воды, льющейся с багрово-красного неба. Внимание Гарди привлек Ас, который, держа за волосы одного из своих верзил, молотил головой бывшего товарища по столешнице. Кровь быстро смывало дождевой водой, а тело в руках Гойдона уже не сопротивлялось.
— Надо скорее укрыться! — прокричал ей на ухо знакомый голос, но Гарди забыла, кому он принадлежал. Ей нужно было туда, где кровь. Туда, где человека по имени Ас Гойдон, ждала смерть от ее руки.
Помутненный взгляд выхватил из толпы фигуру Роджера Свичера, который отбивался от своей жены, вцепившейся ему в волосы. У самого Свичера в руках была разбитая бутылка, которой он размахивал по сторонам в поисках жертвы. От острого горлышка едва увернулась Хризелла. От неминуемого ранения женщину спасла грязь. Дождь быстро превратил уютную покошенную траву в грязевое полотно, в котором селяне отчаянно пытались убить друг друга. Хризелла плюхнулась на зад, бутылка в руках Свичера пронеслась над ее головой, а в следующий миг женщина достала из кармана вилку и всадила в ляжку громилы Роджера, повалив его в земляную жижу вместе с Генриеттой Молион. Какое-то время женщины били вяло отбивающегося директора школы, а потом с остервенением набросились друг на друга.
Что было дальше, Гарди не увидела. Ей на голову накинули какую-то тряпку, загородившую и драку, и дождь, и багряную тучу, льющую злые воды. А потом ее тело оказалось на чьем-то плече, и пока она соображала, как лучше уничтожить противника, ее уже понесли прочь, при этом, Кир, а это было именно его плечо, бежал так, будто за ними гнались все оборотни мира. На какой-то момент ей даже показалось, будто она лежит на плече не человека, а гигантского зверя, но, конечно, у нее разыгралось воображение.
Гарди пришла в себя дома, не помня ни того момента, когда сознание оставило ее, ни секунды, когда она очнулась. Тем не менее, это был ее новый дом, а лежала она на кровати Алисии, укрытая теплым одеялом до самого подбородка. В окно остервенело бил дождь, хлестал ветер, но ей было сухо, тепло и уютно. Гарди вытащила из-под одеяла руку, почесала нос и почувствовала легкий аромат трав, идущий от кожи. Слегка влажные волосы пахли также — похоже, мыть ее без сознания входило у Кира в привычку. Откинув покрывало, Гарди внимательно изучила белое, просторное платье до колен, в которое ее обрядили.
— Извини, мне пришлось тебя переодеть, — раздался из темноты голос Кира. Он был странным, и подумав, Гарди решила, что так звучит грусть. Кир стоял у окна, и его силуэт зловеще выделялся на фоне багряной тучи, все еще нависающей над деревней.
— И помыть тоже? — колко спросила она. Во рту было так противно, что хотелось выплюнуть собственный язык.
— Да, и помыть, — без обиняков признался Кир. — Это все дождь. Нужно было смыть его с тебя.
— Дождь? — непонимающе спросила она.
— Такое было на моей памяти только раз, — помолчав, ответил Кир. — Мне было тогда около двенадцати. Дождь из красной тучи лил весь день, а к вечеру люди стали убивать друг друга. У меня был друг, он погиб, пытаясь заколоть меня ножом. Я отскочил, а он упал, поранил артерию и умер от потери крови. Ничего нельзя было сделать. Разве что спрятаться от этой воды. И сегодня, вот, снова…
Гарди села и схватилась руками за голову.
— Что за вода? При чем тут дождь? Я не понимаю, что ты говоришь, вообще ничего не понимаю.
Она, действительно, мало что понимала кроме того, что готова была всерьез убить и Кира, и Аса, и любого встречного — там, на поляне, под дождем.
— Это все «золотое молоко», но местные скажут, что виновата нечисть, — едва слышно произнес Кир. — До того, как стать местной ведьмой, Готия была ведущим сотрудником Королевской Академии Наук, ученым со стажем и с амбициями. Кое-что она мне рассказала. «Молоко» вызывает аномалии, и по-хорошему, люди здесь жить не должны. Но земли в королевстве мало, а людей много, и король позволил себя убедить, что, если запретить технологии, аномалии можно свести к минимуму. Готия тоже так считала.
— Но ты ведь тоже был под дождем! — внезапно вспомнила Гарди. — И голову, кажется, не потерял. Снова, вон, меня спас.
— В детстве Готия поила меня такой водой, — глухо сказал Кир и от его слов стало нехорошо. — Я же говорил, что она любила эксперименты. Не только воспитательские. Наверное, мне стоит сказать ей спасибо.
Он замолчал, а Гарди подумала о том, что смерть приемной матери, возможно, не была такой уж большой трагедией для Кира, как казалось раньше. Этот человек и его тайны были столь притягательны, что она не удержалась и сказала:
— Пожалуйста, ляг со мной рядом. Я точно одна сегодня не засну. Мы будем просто спать. Клянусь.
Кир долго не отвечал, и она уже решила, что он повернется и уйдет к себе наверх, но ей пришлось удивиться снова. Сбросив рубашку, Кир скользнул к ней под одеяло и крепко обнял, прижавшись сзади всем телом. То ли Гарди было очень холодно, то ли Кир успел нагреться у камина, но он показался ей очень горячим — каким бывает животное, но не человек. Впрочем, обнимал Кир ее совсем по-человечески: твердо, но нежно и ласково. Гарди давно так не обнимали, а может быть, никогда. И они, действительно, заснули, так как после его страшилок на ночь все шальные мысли Гарди по отношению к ведьминому сыну улеглись на полочку — ждать своего часа.
Глава 15. Обман
— Извините, задержался, доброго вам здравия, — приветствовал их Дерек, явившийся на следующий день к полудню. — Документы-то еще вчера сделал, да в Хлопушках такое творилось, кошмар! Чего они там курили, ума не приложу. Сколько езжу, а пьянь за мной впервые по дорогам гонялась. С топором и вилами! Пришлось у знакомых охотников в лесу прятаться. Правда, и там никого не застал. Ночевать одному в лесной избе — это еще похуже, чем в вашем доме!
— А может, оно и к лучшему, что никого из лесников не встретил, — хмыкнул Кир, который, по обыкновению, встал задолго до того, как проснулась Гарди.
Документы легли на стол, сверкая выгравированными золотом надписями. Новые паспорта с брачным свидетельством и сертификат статуса — от всего этого веяло свободой и надеждой, что дверь прошлого все-таки закрылась. Ключ от нее еще где-то хранился, но Гарди пообещала себе найти и выбросить его в ближайшее время.
И хотя Кир отговаривал, она все-таки пошла в лавку Тита, не в силах справиться с любопытством и беспокойством. Судьба Аса или его верзил не волновала, но вот, жива ли Хризелла и все ли в порядке с Титом, узнать стоило. В поселке было не так много людей, которые с ней общались. Кир ожидаемо ушел по своим загадочным делам, обещая вернуться к обеду, который сам же утром и приготовил. Подумав, Гарди решила, что ситуацию с его уходами надо отпустить. Кир немало помог в последние дни, неизвестно еще, чем закончился бы вчерашний вечер, если бы не его вмешательство. С ее стороны оставалось соблюдать правила — ни о чем не спрашивать.
И хотя она ожидала увидеть гробы и мертвецов, о багровой туче и вчерашнем ливне напоминали лишь лужи, стоявшие на дороге и в поле. Гарди прошла до того места, где праздновали именины, но дом Гойдонов выглядел мирным и спящим, лавки убрали, фонарики и украшения сняли, а на лужайке ковырялся явно не выспавшийся садовник, который засевал поврежденные участки газона семенами. Гарди прицепилась было к нему, желая узнать, никто ли не пострадал, но мужчина, едва взглянув на нее, сразу скрылся в доме.
В лавке Тита было также не густо с новостями. Разве что сам Тит стоял с перевязанной головой, но при виде Гарди заявил, что упал с крыльца, хотя она даже не успела ничего спросить. Местные берегли свои тайны, она же по-прежнему оставалась чужачкой.
На выходе из магазина Гарди встретила Хризеллу, которая немного хромала, но весело болтала с Моной и другими дамами, знакомыми по лицам, но неизвестными по именам.
— Праздник был чудесный! — воскликнула Хризелла, завидев Гарди. — Жаль, что ты так рано ушла. Потом были салюты — ах, незабываемое зрелище. Ас выкинул целую кучу денег, но как же красиво.