– Но почему? – спросил кто-то с задней парты.
– Чтобы не отбивать хлеб у фокусников, – преподаватель пожал плечами, – и не унижать высокое искусство магии, применяя его на потребу...
Перекрывая окончание фразы, из коридора донесся протяжный могучий звон «Бомм! Бомм!». Висящий у ректората колокол сообщал всем, что наступило время перемены.
– Продолжим в следующий раз, – дружелюбно улыбнулся преподаватель. – Всего хорошего...
– А вот у меня сегодня скидки! – объявила Фома Катина, едва дождавшись, пока он выйдет из аудитории. – И новый крем для придания свежести ушам. С добавками козлиного молока!
Арс поспешно собрал конспекты и выскочил в коридор. Торговли, которой в последнее время целиком посвящались перемены, он видеть не желал. Зрелище было малопривлекательное, а денег на то, чтобы купить что-либо, в карманах не водилось.
Стену коридора украшала огромная надпись: «Новыя иффиктивные дабавки в писчу! Излечат от всиго! Обращатся на третий курс кафедры растительной магии. Скидки!».
Один из уборщиков пытался стереть надпись, но ту рисовали с использованием магии. Буквы, когда их касалась мокрая тряпка, начинали шипеть и искрить, но исчезать не спешили.
Уборщик ругался сквозь зубы.
Арс двинулся в сторону «Сушеного дракона», факультетской харчевни, где всегда было что пожевать. С едой дело там обстояло несколько хуже.
Из попадающихся навстречу студентов чуть ли не на каждом пятом был цветастый значок. Надписи на них не отличались разнообразием: «Прадаем почти даром!», «У нас луччие тавары!», «Если тебе ни визет, то мы тибе паможим!».
Плюс имя и какое-нибудь звучное, но совершенно непонятное название: маниджур, агент по распространению, торговый представитель или (самое ужасное!) дристрибутор.
Перед входом в «Сушеный дракон» глаза Арса заслезились от вырывающегося из харчевни дыма и запаха горелой еды. Ее там не столько готовили, сколько ставили над ней опасные для жизни и здоровья опыты.
Опасные для жизни и здоровья тех, кто пытался тут кормиться.
Из клубов дыма выскочил Нил Прыгскокк, прогулявший сегодня все, что можно и даже то, чего нельзя.
– Здорово, – обрадовался Арс, и тут взгляд его зацепился за болтающийся на зеленой мантии приятеля круглый предмет с надписью: «Хочишь пахудеть? Спраси меня – КАК!», – э...э?
– Привет, – ответил Прыгскокк, улыбаясь так, словно к уголкам его рта были привязаны веревочки, за которые кто-то тянул не жалея сил. – Прекрасный день, не правда ли? Не желаешь ли приобрести новый продукт?
– Чего? – Арс отступил на шаг. – Ты что, тоже в эти записался, торговые предъявители?
– Я нашел свое предназначение! – Прыгскокк восторженно хлопнул в ладоши. Улыбаться он не переставал ни на мгновение, вызывая нехорошее подозрение, что недавно ему сильно досталось по голове. – Я распространяю продукт, который развернет нашу жизнь! Сделает ее полной чудес и даст нам всякие возможности...
– Ты не заболел? – Арс отступил еще на шаг.
– Я здоров! И теперь буду всегда здоров! Благодаря хренолайфу! Хренолайф – это счастье! Ура!
– Может, тебе полежать?
– Нет! Я должен нести хренолайф в народ! – Нил прямо фонтанировал энергией.
– Да, ты прав, – сказал Арс спокойно. – Только не вопи. И давно ты в это уверовал?
– Вчера вечером я побывал на СОБРАНИИ! – чуть более нормальным голосом сообщил Прыгскокк. – И там мне открыли глаза и сердце! Рассказали про ПРОДУКТ! Вручили мне путь, которым я буду идти...
– Это хорошо, – согласился Арс. – Но чем именно ты будешь заниматься? И кто задурил тебе... открыл глаза?
– Я работаю в компании «Хорошая жизнь», – тон Нила, стал еще менее восторженным. – На каком-то древнем языке это звучит как «Хренолайф». Так же называется Продукт, – это слово упорно отказывалось произноситься с маленькой буквы, – который лечит от всех болезней, дарует молодость и красоту!
– И ты его продаешь?
– Да! – лицо Прыгскокка озарилось совершенно идиотской улыбкой. – И с каждой проданной банки, – он извлек из кармана крошечный стеклянный сосуд, в котором было несколько щепоток подозрительного серого порошка, – я получаю целых три процента!
– А сколько стоит банка?
– О, безумно дешево! – Нил склонился к Арсу, глаза его блеснули. —Для тебя – экск... эксколь... эскользивная скидка!
– Какая? Скользивная?
– Ну, особая, – Прыгскокк чуть смутился. – Только для тебя и только сегодня самое уникальное предложение! Цена одной банки – десять бублей!
– Ты с ума сошел? – последний раз Арс видел такие деньги в те славные, но уже прошедшие времена, когда работал на выборах. – Ты что, серьезно во все это веришь? Про продукт, про счастье, хренолайф этот?
– Ну, – Нил улыбнулся, чуть сконфуженно, зато совершенно естественно. – Я только вчера записался в эту «Хорошую жизнь» и не до конца понял, чем они там занимаются... просто мне объяснили, что я должен именно так вести себя с потенциальными клиентами, все время улыбаться, говорить уверенно и все такое... И еще это... создавать позитивные утверждения!
– Зачем?
– Чтобы все захотели купить у меня хренолайф! – глаза Нила снова сверкнули. – Ты знаешь, я вчера вечером впервые его попробовал! Так оздоровился, всю ночь спать не мог!
– Что, в туалет бегал? – хмыкнул Арс. – По-моему, если ты будешь так улыбаться и создавать эти позитивные подтверждения, то потенциальные клиенты примут тебя за идиота и сдадут в ближайший сумасшедший дом!
– Посмотрим, – Прыгскокк улыбнулся. – В общем, это неплохой способ зарабатывать деньги, как мне кажется, а на всякую шелуху можно не обращать внимания. Если же ничего не выйдет, то я в любой момент смогу уйти из «Хорошей жизни»...
– Ну-ну. Только не отравись своим хренолайфом. Что-то он сильно на крысиный яд похож.
– Это только на вкус! – Нил вновь нацепил на лицо идиотскую ухмылку. – Ладно, я побежал! Через полчаса у нас Собрание по поводу Продукта! Пока!
– Пока, – мрачно ответил Арс. Несмотря на аппетитно-горелые запахи, вытекающие из «Сушеного дракона», есть ему расхотелось.
Городская стража есть средоточие всякого зла и порока – с этим согласны сами Торопливые. Правда они добавляют, что зло и порок сосредотачивается в подземных камерах с крепкими дверями.
Остальные горожане думают несколько иначе.
Поэтому главный жрец Тумпа Немо долго, размышлял, прежде чем отважился нанести визит покосившемуся зданию на улице Тридцатисемилетия Отрытия Канавы. Он Даже посоветовался со старейшими из служителей. Совещание вышло длинным и богатым на дискуссии, после него у Господина Молчания сильно болели локти и запястья.
В штаб-квартиру стражи наместника Тумпа Немо в Ква-Ква сопровождали двое младших жрецов – положенная по рангу свита. Если же честно, то Господин Молчания несколько лет не выходил за пределы храма и в одиночку попросту заблудился бы.
У здания штаб-квартиры Господина Молчания встретили предельно непочтительным образом. Лежащий в канаве стражник неожиданно приподнялся, окинул жрецов мутным взглядом и сказал с глубокой печалью:
– Ну все... до жрецов допился... пора на пенсию! И с грохотом рухнул обратно.
– Он что, пьян? – спросил Господин Молчания, с трудом произнося слова. В связи с отсутствием практики он несколько подзабыл, как разговаривать с помощью губ и языка.
– Никак нет, – сказал вывалившийся из дверей штаб-квартиры лейтенант Лахов, – несколько устамши после дежурства...
Прогромыхав кольчугой, лейтенант совершил красивый пируэт и брякнулся в ту же канаву.
– О, – сказал Господин Молчания.
В здание он вошел с несколько напряженной улыбкой.
– Э? Чем могу служить? – вскочивший из-за конторки сержант выглядел ошарашенным. Он привык лицезреть пьяных гномов, развратных женщин, мелких воришек, похожих на крыс, но никак не жрецов.
– Нам нужен твой начальник, – проговорил Господин Молчания с некоторым трудом.
Глава 2
– Ага, – сказал сержант, доходило до которого медленнее, чем главный жрец Тумпа Немо говорил.
– Слушаюсь, господин! – рявкнул он, подвергнув уши служителя Молчаливого Бога серьезному испытанию. – Как доложить?
– Господин Молчания, – ответил главный жрец, чуть поморщившись. Губы и язык слушались все лучше, слова выскакивали из горла быстрее, но звуки чужой речи по-прежнему царапали уши.
– Следуйте за мной! – гаркнул сержант, вызвав еще один слуховой шок у посетителей, и бодро затопал вверх по лестнице.
– К вам Господин Мычания! – доложил он, распахнув обнаружившуюся у ее окончания дверь.
– Кто? Бык, что ли?
Главный жрец вздохнул, мягким, но уверенным движением отстранил застывшего в ступоре сержанта и вошел в кабинет Магучего Единственного Ночальника Торопливых.
И тут же едва не упал – с такой силой в нос ударил витающий в воздухе аромат браги.
– Ага! – проговорил Игг Мухомор. – Вот кто ко мне пожаловал... Присаживайтесь! Чем обязан?
Он махнул рукой и дверь захлопнулась, оставив в коридоре сержанта и жрецов свиты.
– Э, – усевшись на предложенный стул, Господин Молчания подозрительно уставился на МЕНТа. Тот выглядел совершенно трезвым. Воняло же в кабинете так, словно тут не просто пили, а разливали спиртное по полу и стенам. – У нас возникла одна проблема...
Игг Мухомор слушал внимательно, но чем дальше заходил рассказ жреца, тем большее недоумение отражалось на круглом лице командира городской стражи.
– Хм, – сказал он, когда повествование окончилось, – это все довольно странно... И вы просите о помощи нас?
–Да.
Игг Мухомор неловко заерзал на стуле, словно неожиданно обнаружил под седалищем что-то острое. Его душу терзали вполне объяснимые сомнения. На храм рискнет напасть разве что идиот, не боящийся неизбежного проклятия пострадавшего божества.
А оно, это проклятие, найдет осквернителя святого места даже на противоположном конце Лоскутного мира.
За одним исключением: герои проклятий не боятся, и грабить храмы – их любимое развлечение. Но именно ГРАБИТЬ, а при этом странном нападении ничего не пропало.