Сержант Калис ловким пинком сбросил с тележки безногого калеку, который проявил недостаточную расторопность. Тот вскочил на неожиданно отросшие конечности и собрался выругаться, но наткнулся на взгляд сержанта, очень далекий от определения «добрый», и подавился собственными ругательствами.
– Вот так-то лучше, – сказал Лахов. – Давайте жить Дружно!
Зубост Дерг глянул на Торопливых с уважением. В этот момент он чуть не впервые в жизни заподозрил, что от городских стражников может быть какая-то польза.
– Вот мы и пришли, – сказал он.
Храм Бевса-Патера был одним из красивейших в городе. Это признавали даже служители соперничающих божеств. Острая крыша напоминала горную вершину, обитую блестящей жестью. Величаво поднимались толстые колонны из розового мрамора, валялись на земле створки выломанных ворот...
Последнее украшение появилось только вчера и не было предусмотрено изначально.
– Неслабо, – сказал сержант Калис. – Чем они их вынесли? Магией?
– Не, – ответил Ргов, оглядев раскуроченные петли. – Ломами!
– Посмотрите, что внутри, – предложил Зубост Дерг.
– Пойдем, – согласился Лахов.
Внутри все мало отличалось от уже виденного в святилище Тумпа Немо. Разбитые сосуды, поваленные на пол статуи поменьше, изуродованная скульптура самого бога.
– Ого, ну и хозяйство! – завистливо высказался Ргов, глядя на отцовские атрибуты, которые несколько жрецов пытались прикрепить на место.
Занавеси в главном зале свисали лохмотьями, обнажая довольно занимательные картинки.
– О! – сказал Калис, завидев одну из них, глаза его выпучились. – Какая поза! А я такой и не знаю!
– Ладно пялиться, – Лахов повернулся к главному жрецу. – Вы что-нибудь особенное заметили в нападавших?
– Ну... – Зубост Дерг почесал нос. – Некоторых из них мы узнали.
– Ага, и кого именно? – такой подарок судьбы лейтенанта Лахова вовсе не обрадовал. Всем известно, что Судьба – капризная богиня, а ее подарки часто оказываются фальшивыми. Крылся тут какой-то подвох, но какой именно, оставалось неясным...
– Сейчас я созову братьев, – сказал Зубост Дерг, – и они сами вам все расскажут.
– Хмм, да, – спустя полчаса заметил Лахов, разглядывая составленный по результатам допроса список, – пекарь Конопляник, кузнец Пых с улицы Звезд, сапожник... парикмахер... гном Большая Кирка, добрый и злой феи, что каждый вечер пьют в таверне «У Толстого Маззи»... гмм, странная компания.
– Похоже, что на храм напала куча самых обычных горожан, – высказался Ргов.
– А, у них были еще эти, значки! – вспомнил Зубост Дерг. – Такие круглые, которые носят разносчики...
– А, эти, – оживился Васис Ргов. – Которые «самое-последнее-уникальное-предложение-только-сегодня» и скидка, после которой товар оказывается в два раза дороже, чем в лавке на соседней улице. Как же, к нам недавно один такой приходил, предлагал хренолайф какой-то...
– И что? – поинтересовался Калис.
– А я ему в морду дал, – улыбнулся Васис. – Чтобы у меня дома мне всякую хреновину в нос совали?
– Мы найдем всех этих людей... существ, – сказал лейтенант, пряча список, – и допросим. Если будут результаты, дадим вам знать...
– Хорошо, – кивнул Зубост Дерг, – храм хотел бы принять участие в наказании виновных, когда те будут найдены. А они ведь будут найдены?
Лахов поспешно кивнул. От улыбки жреца ему почему-то стало нехорошо.
Таверна «У Толстого Маззи» пользовалась не просто Дурной, а гиблой славой. По слухам, тут подавали человечину, а в списке напитков встречались коктейли с настоящей кровью.
Содержал таверну представитель подземной расы выползней, и работала она только по ночам. Здесь собирались существа из видовых меньшинств Ква-Ква, не очень любящие людей (разве что в жареном или копченом виде).
Лахов готовился к предстоящему визиту в таверну с некоторым душевным трепетом. Лейтенант даже предпринял попытку наточить меч. Она оказалась безуспешной по причине того, что клинок, многие годы не покидавший ножны, намертво сросся с ними.
То же самое было у Ргова.
Оставалось надеяться на арбалеты Калиса, да еще на один хитрый трюк.
– Итак, запомнили, – сказал Лахов, когда стражники, стараясь особенно не шуметь, подкрались к двери «У Толстого Маззи». Дверь была необычной формы, круглой, а над ней болталась вывеска с изображением зубастой пасти. Пасть не выглядела особенно гостеприимной, – никаких комментариев типа «о, а у того типа кожа зеленая!» или «вау, какая занятная трехголовая тетка с большими сиськами!».
– А почему? – спросил Ргов.
–Нас могут неправильно понять! – грозно сказал лейтенант. – И вообще лучше молчите, пока я не позволю вам разговаривать... На провокации ни в коем случае не отвечать!
– Это как? – засопел Дука Калис.
– Если тебе дадут в морду, то не бей сразу в ответ! Для начала разберись – вдруг тебе всего лишь сказали «привет»!
Судя по округлившимся глазам, подобная концепция взаимодействия с прочими разумными существами была для Калиса внове.
– Ну, пошли, – Лахов поправил шлем и толкнул дверь.
Внутри оказалось шумно и тепло. В воздухе витали ароматы крови, в полутьме, рассеиваемой висящими кое-где тусклыми масляными лампами, двигались силуэты посетителей. Некоторые из них выглядели так, что повторно смотреть в их сторону не хотелось.
– Идите за мной, – шепотом приказал Лахов, стараясь не глядеть в угол, где трое чудовищно лохматых людей со слишком большими (на взгляд любого не желающего быть съеденным) челюстями рвали на части огромный кусок мяса.
Лейтенант двинулся к стойке. За ней ворочалось нечто громадное, похожее на ожившую груду навоза. Подобным обликом трудно произвести хорошее впечатление. А если упомянуть о запахе, напоминающем коровью лепешку в жаркий день, легко понять, почему выползни не пользовались большой популярностью среди представителей других рас.
Но в Ква-Ква, самом огромном вместилище всякой грязи и пакости, которое только можно представить, даже груда разумных экскрементов может найти себе место.
Как нашел его Толстый Маззи.
На стражников глядели десятки глаз. Некоторые из них были фасеточными, другие напоминали куски стекла или вообще непонятно что, но доброжелательности во всех взглядах не набралось бы и на чайную ложку.
У стойки пили пиво двое малорослых существ, тощих, словно они голодали полгода. Но феи всегда так выглядят, даже если кормить их десять раз в день. Из прорезей в одежде, расположенных на спине, торчали полупрозрачные крылья, похожие на стрекозиные.
Лицо одного из феев светилось розовым, другого – бирюзовым.
– Они-то нам и нужны? – шепотом спросил дышащий чуть ли не в затылок Лахову Ргов.
Лейтенант кивнул.
– Эй, вы, – сказал он дрожащим голосом, – собирайтесь. Пойдете с нами...
Феи дружно вытаращились на него.
– Ты чего, начальник? – сказал розовый фей басом. – Мы в чем виноваты?
– Да! – голос его собутыльника был еще ниже и подходил хрупкому крылатому созданию так же, как кабану – клюв.
Оба существа у стойки были мужчинами, членами одной семьи. Обыкновенной фейской семьи, состоящей из трех особей, одной – женского пола, и двух – мужского. Отливающего в синий цвет называли обычно добрым феем, а того, в окраске которого доминировал багрянец – злым.
Без всякой привязки к свойствам характера, просто для различения.
– Это всего лишь проверка, – проговорил Лахов почти жалобно. – Надолго мы вас не задержим...
Острый взгляд стражника уже нашел на одежде феев круглые значки. Надпись на них в полутьме было не разобрать.
– Они честные парни, начальник, – пробулькала высящаяся за стойкой груда плоти. Лахов едва не упал от обрушившейся на него вони выгребной ямы, через которую пробивался запах хвои.
Толстый Маззи использовал освежитель дыхания. С таким же успехом можно было надевать на топор ласты.
– Может, не стоит? – ротовое отверстие хозяина таверны, расположенное где-то на середине высоты, сложилось во что-то вроде улыбки. – И все будет тихо, мирно и хорошо...
Бульканье трудно сделать угрожающим, но Толстому Маззи это удалось.
Краем уха Лахов слышал негромкое рычание, треск суставов, неприятный шелест, с которым извлекаются из ножен клинки, а также тяжелые шлепки, наводящие на мысли об очень большой лягушке.
Если вся эта орава бросится на стражников, то ее не остановить никаким оружием. Настал момент прибегнуть к хитрости.
– Учтите, – сказал Лахов громко, – что о нашем визите сюда поставлены в известность активисты лиги «Чистый город». И если мы не выйдем отсюда, то они нанесут вам визит. Вооружившись топорами, вилами и достаточным количеством горючих материалов...
В таверне стало тихо.
Лига «Чистый город» объединяла агрессивных сумасшедших, считающих, что в Ква-Ква должны жить только люди. О слове «милосердие» ее члены могли сказать лишь, что оно состоит из десяти букв.
Завидев на улице обычного эльфа или гнома, они скрипели зубами. А от таверны «У Толстого Маззи», где собирались представители не столь гуманоидных рас, они оставили бы груду залитых кровью углей.
Если бы только узнали, что тут был убит или ранен человек.
– Ладно, – булькнул выползень, отшатнувшись, – это не наше дело. Особенно если это только проверка...
Лахов перевел дыхание – его блеф удался. На самом деле «Чистый город» слыхом не слыхивал о троих Торопливых.
– Пошли, – буркнул злой фей, сам протягивая руки, чтобы на них можно было надеть наручники, – и побыстрее.
Добрый повиновался молча. Активистов лиги феи боялись куда больше, чем стражи.
Пока они шли до выхода, никто не осмелился преградить Торопливым путь или бросить в них чем-нибудь, хотя судя по доносящимся из полумрака звукам, многим хотелось. Ну а к полным ненависти и презрения взглядам стражникам было не привыкать.
Кузнец Пых был могуч, будто средних размеров вулкан. Впечатление усиливало доносящееся из широкой груди пыхтение. Тяжелый молот в руке смотрелся словно изящный инструмент ювелира.