– Гм, – сказал библиотекарь, глядя, как визжит, надрываясь, женщина в окошке. Лицо ее раскраснелось, а глаза остекленели от самозабвенности. – Мне кажется, или на самом деле что-то не в порядке?
– Все нормально... – спешно ответил Топыряк, – аккуратнее, госпожа, там песьи какашки!
Вовремя предупрежденная барышня лет пятидесяти благодарно кивнула и упала в обморок на кусочке чистой (по крайне мере, не особенно грязной) земли.
– Нет, что-то тут не так! – продолжал упорствовать Мешок Пыль.
– Их несколько смущает твоя внешность, – сказал Арс со всей возможной тактичностью.
Но собеседник его попросту не понял.
– Что в ней такого? Я же не голый! -Ну...
Занимательную беседу прервали преградившие дорогу горожане исключительно мужского пола. Рожи у них были решительные, а в руках почти каждого имелся заостренный дрын.
– В чем дело? – поинтересовался Арс, судорожно шаря по сусекам памяти в поисках подходящего к ситуации заклинания, менее радикального, чем экспресс-вызов демона.
– Мы всяким мертвякам и прочим зомбям не позволим ошиваться в нашем городе! – мрачно заявил стоящий впереди красноносый тип, по кривоногости могущий поспорить с медведем.
– Где он нашел зомби? – Мешок Пыль оглянулся. – Я бы тоже с удовольствием на него посмотрел. Никогда не видел настоящего, живого зомби!
– А ты в зеркало давно смотрел? – красноносый не дал сбить себя с толку. – Сейчас мы тебя осиновыми кольями попотчуем, кровосос проклятый!
– Кровь сосут вампиры, а не зомби, – сообщил всем Арс, мечтая оказаться где-нибудь подальше от разъяренной толпы, – а мой друг, он эээ... гроблин!
– Кто, блин? – поинтересовался кто-то из толпы.
– Тихо, блин! – одернул загомонивших соратников красноносый. – Это что еще за гроблин такой? Вид у него самый что ни на есть трупный, зенки вон светятся! А то, что он разговаривает и на солнце не горит – нас такими штуками не обманешь!
И красноносый с деловым видом подмигнул, давая понять, что он знает толк в живых мертвецах.
– Разве зомби может ездить верхом? – благодушно сказал Мешок Пыль, явно не осознающий, что его ожидает нехорошая перспектива стать подушечкой для толстых деревянных булавок. – Мы маги из университета, путешествуем по...
– Еще маги? – если лица, составляющие толпу, до сего момента нельзя было назвать дружелюбными, то теперь они подошли бы для картины на тему «народный гнев». Красноносого и вовсе перекосило. – Это куда лучше! Не зря колышки затачивали!
Обитатели Порта с дружным ревом двинулись вперед. – А ну стоять! – выкрикнул Арс, поднимая руку. – Еще шаг, и я вызову демона! – Нам всего лишь нужно переплыть через море! – сказал Мешок Пыль, который словосочетание «забить насмерть» воспринимал лишь как забавный лексический конструкт. – Мы заплатим!
Последнее слово произвело почти магическое действие, оно заставило толпу оцепенеть. У обитателей Лоскута Ква-Ква в процессе естественного отбора (имеется в виду отбор благ у ближнего) выработалась способность в самом ужасающем грохоте улавливать любой набор звуков, имеющий отношение к деньгам.
Великий полководец древности Александр Закидонский разбил армию Ква-Ква только потому, что специально обученный человек крикнул с соседнего холма «Халява!».
Горожане, успевая на ходу продать вражеской армии оружие, ринулись туда с воплями «Где?», «Чего дают?» и «Хапай больше!». По дороге затоптали собственных полководцев, а о проигранной битве вспомнили только в тот момент, когда их взяли в плен.
Но сам Ква-Ква Закидонский штурмовать не стал. Испугался. Знал, что соблазны и «прелести» городской жизни уничтожат его непобедимую армию быстрее, чем мечи и копья врагов. И даже не уничтожат, а сделают чем-то таким, что назвать «армией» не повернется язык у самого закоренелого милитариста. – Вы сказали «заплатим»? – осведомился красноносый, с застенчивой улыбкой пряча за спину руку с дубинкой. – Ну да, так я и сказал! – подтвердил библиотекарь.
– Теперь видно, что это не зомби! – горячо сказал похожий выражением лица на глиста субъект. – Мертвяки – они никогда ни за что не платят!
– Точно! Точно! – загалдели в толпе. Там и сям объявились улыбки, которые до сего момента лежали где-то в карманах.
Осиновые колья мгновенно исчезли.
– Сразу видно, настоящие волшебники! – проговорил красноносый. – Я сам вас отвезу! Мой корвет, «Кривой клык», самый быстрый!
– Осади назад, Фотош Опп! – рявкнул «глист». – Зато на моем фрегате есть занавески на окнах!
– Больно они нужны! – гаркнул еще кто-то. – Вот я отвезу со всеми удобствами! Мой боцман лучше всех поет морские песни!
В толпе завязалась острая конкурентная борьба с применением рукоприкладства.
– Всегда мечтал послушать морские песни! – сказал Мешок Пыль, глядя, как по земле катится чья-то вырванная с мясом пуговица.
– Чего же мы ждем, господин? – самый хитрый обитатель Порта зашел с тыла. – Я сам их вам спою! И про закат над морем, и про шторм, и про ту штучку, которая ждет всякого моряка на берегу... – И что это за штучка? – глаза библиотекаря горели искренней жаждой знаний. – О! Вы не знаете? – хитрец слегка зарделся. – Тогда за эту песню придется доплатить...
– Ты никогда не был мужчиной, Корел Дро! – из драки, которая к этому моменту превратилась в огромный клуб пыли, вылетел башмак и с хрустом врезался хитрецу в лоб. Тот со стоном рухнул наземь.
– Может, мы пойдем посмотрим корабли? – предложил Арс. В душу ему закралось неясное подозрение, что если позволить кораблевладельцам самим решать вопрос, кто их повезет, то дело может затянуться до утра.
Пыль медленно осела. Из нее возникла груда поверженных тел, над которой возвышались немногие уцелевшие. Они замерли посреди движения, с занесенными кулаками, вцепившись друг другу в горло.
– Хорошая мысль, – красноносый Фотош Опп сплюнул кровью и принялся аккуратно отлеплять пальцы на своей шее.
– Э... да, – согласился «глист», опуская руки. – Пойдем и посмотрим...
Держащихся на ногах и могущих ответить на вопрос «сколько будет два плюс два?» оказалось семеро. Они и составили почетный эскорт при двух всадниках на хрипящих конях.
Животные из университетских конюшен – крайне нервные существа.
– А почему вы поначалу хотели нас убить? – спросил Арс у Фотош Оппа, когда поле брани осталось позади.
– Ну, это было недоразумение... – дружелюбную улыбку портила только щербина на месте выбитого зуба. Но взглянув на Топыряка, красноносый понял, что вежливыми отговорками ему не отделаться. – Ну... э... тут у нас побывал недавно один шарлатан, который тоже выдавал себя за мага...
– И что он натворил? – Мешок Пыль в этот момент до ужаса походил на кота, который заметил, как неосторожный цыпленок в одиночестве ковыляет по двору.
На зеленого и лысого кота.
– А превратил трех человек в свиней, – сообщил «глист», звали которого Пейдж Мейкер.
– И после этого вы называете его шарлатаном?
– А как его еще называть? – обитатели Порта изумленно переглянулись. – Приличные волшебники так не поступают!
– Ну... хм... да... – спорить с последним утверждением, несмотря на всю его спорность, почему-то не хотелось.
Впереди показалась собственно портовая часть Порта. Из достопримечательностей тут имелись склады, запах тухлятины и вездесущие чайки, наглые и хищные, похожие на крыс с крыльями.
– А вот и мой корвет! – сказал Фотош Опп. – Он мчится быстрее ветра! Правда красавец?
Возвышающийся у причала корабль выглядел как то судно, которое ставят под кровать. В бортах зияли дыры, а мачта почему-то была кривая. Оставалось непонятным, почему ЭТО до сих пор не затонуло.
– Ну да, – сказал Арс, собрав в кулак всю дипломатичность. – А что там, дальше?
И он показал на парусник у следующего причала, который выглядел ЦЕЛЫМ.
– А это судно капитана Фарша, – злорадно сообщил Пейдж Мейкер. – Но капитан сейчас несколько... не в форме и вряд ли сможет вам помочь...
На трап вышла здоровенная свинья, на которой болталась грязная и изорванная тельняшка. Свысока глянув на двуногих, она выразительно сказала «хрю!».
– Это его шарлатан превратил? – спросил Мешок Пыль.
– Ага.
– Видно остаточное свечение, – констатировал библиотекарь, – свидетельствует о сильном черном воздействии реликтового класса. Ретрансформация объекта представляется затруднительной.
Моряки посмотрели на гроблина с уважением. Он вел себя, как подобает волшебнику – бормотал всякую чушь, но при этом не забывал платить.
– Очень интересно, – голос Арса был кислым, как кефир, – но можем ли посмотреть другие корабли?
– Мой фрегат ждет вас, мой адмирал! – Пейдж Мейкер решил добавить капельку лести.
Фотош Опп кинул на него злобный взгляд.
Фрегат оказался таким крошечным, что его палубу можно было использовать в качестве обеденного стола. На носу зверски храпел матрос, от его храпа колыхалась болтающаяся на окнах рубки бахрома, которую хозяин судна гордо именовал «занавесками».
– Гмм, – сказал Арс и выразительно посмотрел на прочих кораблевладельцев.
В последующие полчаса ему были показаны шлюп, линкор, галера, шнека и драккар.
У Топыряка возникло стойкое ощущение, что он попал в музей, где демонстрируется седая древность мореходного дела. Все корабли переживали глубокую старость и не разваливались только благодаря особой милости кого-то из богов.
– Послушай, – сказал Арс спутнику, когда они отъехали немного в сторону. – Путешествие через пустыню теперь не кажется мне такой уж плохой идеей...
– Но нас захватят в плен эти... ваххоббитлы! – встревожился Мешок Пыль. – Которые осасины...
– С ними, в отличие от моря, можно договориться! Эти же суда, – тут Топыряк понизил голос, – развалятся от моего чиха! Я не рискнул бы переправляться на них и через лужу!
– А мне они кажутся такими... – библиотекарь оглянулся на напряженно улыбающихся обитателей Порта, – живописными...
– Корабли не должны быть живописными! Они должны плавать!