То, кем он работает сейчас.
И кем же?
Помощником Президента.
Президента чего?
Что значит чего? — опешил Меркулов.
Ну — президента чего? Какой-то спортивной федерации?
A-а... В том-то и дело. Российской Федерации.
Российской федерации — чего? — допытывался я.
Турецкий,— медленно проговорил Меркулов, — ты действительно устал сегодня ночью. Зациклился на спортсменах. Спорт здесь ни при чем. Дмитрий Назаренко работает помощником Президента Российской Федерации. В просторечии именуемой Россией.
Я так и сел. Только этого нам не хватало!
Но, в конце концов, это еще ничего не доказывает, — сказал я, подумав, — может, они случайно повстречались в Нью-Йорке и решили сфотографироваться.
Может, — грустно произнес Меркулов, — только, как мне сообщили, Назаренко курирует вопросы спорта. Так что встретились они, конечно, не случайно. Другое дело, имеет ли он отношение к этим преступлениям. А может быть, ему грозит опасность.
Ну, согласись, Костя, выяснить это мы пока не можем.
Вот именно. Не можем. А должны. А теперь посмотри вот это.
Он протянул мне лист бумаги.
ИЗ АКТА СУДЕБНО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ (БАЛЛИСТИЧЕСКОЙ) ЭКСПЕРТИЗЫ ЭКСПЕРТНО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ГУВД
30 сентября 1997 года. Гор. Москва
В криминалистическое управление на исследование поступил автомат АКС-74У (серийный номер уничтожен), а также две пули, извлеченные из тел потерпевших Шаламова и Коняева, пять пуль и семь гильз, изъятых в разных местах происшествия — автоаварии автомобиля «линкольн».
Перед экспертами был поставлен вопрос: были ли пули, обнаруженные на месте происшествия и при судебно-криминалистическом исследовании трупов Шаламова и Коняева, выпущены из автомата, представленного на экспертизу?
В результате идентификационного исследования данного огнестрельного оружия, боеприпасов, следов выстрелов в оружии, а также на пораженных преградах экспертиза пришла к заключению: пули, которыми были поражены потерпевшие, а также пули и гильзы, обнаруженные на месте происшествия, были выпущены из автоматического оружия АКС-74У, представленного на экспертизу.
Об этом свидетельствуют характерные следы нарезки на пулях (количество нарезов, ширина полей нарезов, их крутизна и шаг нарезов), а также следы, возникшие на гильзах в результате досылания патронов в патронник, выстрела и выбрасывания гильзы. В результате экспертного исследования были изучены не только наличие и локализация следов, но и их микрорельеф, что и позволило идентифицировать их с представленным оружием (см. фотоматериалы).
Ст. эксперт-криминалист ЭКУ П.Т. Зайцев,
зав. лабораторией ЭКУ к. т. н.
Л.Д. Воронина.
Ну и скорость! Как это они умудрились так быстро провести экспертизу?
Ты забываешь, что наш друг Грязнов руководит МУРом.
Временно, — поднял я указательный палец.
Без разницы. Он вызвал экспертов, как только ты ушел из МУРа, и через несколько часов результаты экспертизы были готовы. Он попросил начальника ЭКУ, и тот вне очереди провел экспертизу.
Лихо...
Тепло, Турецкий. Все теплее и теплее. — Меркулов отхлебнул успевшего остыть чаю и сложил разбросанные по столу газеты в аккуратную стопку.
Ты так считаешь? — с сомнением сказал я. — Не забывай, что есть еще один автомат. Не говоря уже о карабине «Сайга» с лазерным прицелом.
Когда я вернулся в свой кабинет, Инна уже пришла. Женя, как и обещал, развлекал ее рассказами из уголовной практики, а точнее, пересказывал содержание какого-то старого дела, которое я ему подсунул, чтобы он не болтался без дела. Судя по выражению лица, Инна жутко скучала.
Здравствуйте, Александр Борисович. — Увидев меня, она заметно обрадовалась.
Ну мы же с вами договорились, Инна, просто Саша, — галантно ответил я.
Женя прекратил чтение и закрыл пожелтевшую папку «Дело».
Садитесь напротив меня и отвечайте на вопросы. А ты, Женя, записывай. Итак, откуда вы знаете Льва Стрижа?
Мы познакомились случайно. Примерно месяца три назад мне позвонил Павел из Нью-Йорка и попросил забрать из его агентства какие-то бумаги. Я пошла...
Погодите-погодите. Что значит — его агентства?
Из агентства, которое занимается его делами.
Как? Разве это не прерогатива Патрика Норда?
Нет. Делами Павла занимается одно московское агентство. Оно называется «Просперити».
«Просперити». Что-то знакомое. Стоп! Стриж говорил о каком-то агентстве, куда они ездили с братом за инструкциями. Он еще не мог вспомнить название.
Вы встретили Стрижа в этом агентстве?
Да. Он стоял в коридоре и кого-то ждал. А я забыла зажигалку.
Вы курите?
Да. Только Павлу не говорите.
Не скажу. Продолжайте.
Ну вот. Он дал мне прикурить, ну и разговорились. О том о сем — так, потрепались. Я дала ему номер телефона. А потом мы два раза с ним ходили в ресторан и в ночной клуб.
Он хотел вас пригласить вчера, вы отказались, тогда он разозлился и сгоряча проболтался, что устроил катастрофу на Ленинградском шоссе. Так?
Да.
Больше он ничего не говорил?
Нет...
Скажите, Инна, Стриж рассказывал вам что-нибудь о своем брате?
Не помню.
Вспомните, Инна, это очень важно. Его зовут Юра.
Нет. По-моему, никакого Юру он не упоминал. Лева постоянно рассказывал какие-то армейские анекдоты и хвастался, какой он меткий стрелок.
Гмм... Женя, пометь это особо.
Угу. — Женя Мишин записывал наш разговор аккуратным ученическим почерком.
Вот и все.
Что еще Стриж рассказывал о себе?
Ничего, кажется...
Кажется или точно?
Точно... А, вот вспомнила! Он рассказывал о своем брате! Правда, не говорил, как его зовут.
?
Его брат работает телохранителем.
Что-о?!
Да. Причем у какой-то важной шишки. По- моему, связанной со спортом. Вернее, с Олимпийскими играми. Что-то в этом роде...
Председатель Олимпийского Комитета?
Да. У него.
Через минуту я названивал Грязнову.
Слава, как звали телохранителя Сереброва?
Погоди, сейчас посмотрю. Так... Так... Ага, вот. Его фамилия Васильев. Юрий Васильев.
Это он... — в отчаянии воскликнул я.
Кто — он? — не понял Грязнов.
Брат Стрижа, которого сегодня ночью упустили.
В трубке воцарилось молчание.
Ты уверен? — осторожно спросил Грязнов.
Почти на сто процентов.
А я-то думал, что у брата Стрижа фамилия должна быть такой же.
И ошибся. Так же, как и я. Мы оба ошиблись. Потому что надо было допросить этих двоих как следует. Георгия Мунипова и Юрия Васильева.
Кто же знал?
Действительно, кто мог это знать? Кто мог знать, что среди людей, связанных со спортом, в кого ни ткни — попадешь или в бандита, или, на худой конец, в его жертву.
...Полдня я потратил на разъезды. Съездил в Олимпийский Комитет, в Федерацию хоккея, в Спорт-
комитет. Допросил всех, кого мог. Просмотрел кучу документов, кое-что изъял... Но ничего мне все эти усилия не принесли. Было такое впечатление, что существует какой-то заговор молчания у сотрудников спортивных организаций. Никто ничего не знал, как будто не их начальников укокошили.
А еще я заметил, что в этих учреждениях царило какое-то возбуждение. Судя по всему, об убийствах уже начали забывать — еще бы, на повестке дня стоял новый вопрос, гораздо более важный. Кто будет новым шефом?
В конце концов я плюнул и пошел в прокуратуру. Расспрашивать их все равно было без толку.
30 сентября 1997 года
9. 30 по восточному времени США
Нью-Йорк,
Парк-авеню
«...Как сообщают российские информационные агентства, вчерашняя автокатастрофа хоккейной команды «Нью-Йорк вингз», которая, как известно, выиграла в этом году Кубок Стэнли, повлекла за собой человеческие жертвы. Погибли два хоккеиста, еще двое находятся в тяжелом состоянии. Сравнительно легко пострадали человек, встречавший хоккеистов в аэропорту, и известный в хоккейных кругах русский нападающий Павел Бородин, который был за рулем автомашины. К сожалению, российские власти сильно ограничили доступ журналистов к информации об этой аварии. Однако тот факт, что расследованием причин катастрофы занялась Генеральная прокуратура России, и упорно циркулирующие в Москве слухи о якобы обнаруженном в лесу трупе водителя автомобиля позволяют сделать вывод о криминальной подоплеке этого происшествия. Независимые эксперты утверждают, что...»
Патрик Норд с силой нажал кнопку пульта дистанционного управления и швырнул его на небольшой стеклянный столик перед креслом. Пульт скользнул по гладкому стеклу и упал на пол. Экран телевизора погас, и комментатор CNN исчез. Норд вскочил с кресла и зашагал по своему огромному кабинету на сто пятнадцатом этаже известного нью- йоркского небоскреба «Уорлд трейд центр».
Он был в бешенстве. Его любимое детище хоккейная команда, практически погибла! Причем, наверняка катастрофа подстроена. Если не хуже... Иначе как объяснить тот факт, что Бородин сидел за рулем? Нет, конечно, это очередная атака.
Глупо, глупо, глупо! — воскликнул он, обращаясь к Статуе Свободы, маячащей в голубой дымке за гигантским окном, заменяющим собой одну из стен. — Угробить машину для печатания денег! Дураки!
Однако Норд прекрасно понимал, что его противники далеко не дураки. И что ставки в этой игре неизмеримо больше, чем то, что ему удалось заработать с помощью команды. Хотя и для него это было далеко не основным заработком.
Норд распечатал новую пачку сигарет и поломал три штуки, прежде чем ему удалось вытащить неповрежденную. Он закурил и тут же закашлялся.
Эх, если бы он находился в Москве! Может, тогда удалось бы что-нибудь предпринять. Или разузнать подробности. Хотя, скорее всего, было уже поздно. Слишком поздно...
«Норд», как известно, в переводе означает «север». А в Астрахани, где Валера Мунипов провел свое детство и отрочество, нордом называли сильный холодный ветер с моря. То есть дувший с противоположной стороны света, а именно с юга. Объяснить этот парадокс никто не брался. Ну Норд и Норд, какая разница.