Нед с посеревшим лицом кивнул.
– Вы им потом позвоните, и за вами приедут.
– Да ладно, вызову такси, – отмахнулся Нед.
«Неужели в таком городишке есть такси?» – подумала Сара.
– В регистратуре должен быть телефон полиции Дертона. Я уверена, что за вами непременно кого-то пришлют.
Нед кивнул, махнул ей, хотя Сара догадывалась, что он вряд ли станет куда-то звонить.
Она выехала с больничной стоянки, заняла парковочное место на обочине дороги, которое кто-то только что покинул, и заглушила мотор. Запах пыли и машинного масла напомнил ей о мастерской, где всегда что-то чинят, восстанавливают.
Зазвонил ее мобильник.
– Майклс.
– Это Смити. Ты где?
– Только что привезла Неда в больницу. Что у тебя? – Она достала блокнот, раскрыла его, положив на руль.
– Угадай, что я нашел у Клинта Кеннарда?
– И что же?
– Чудесные пакетики со спидами.
– Отлично! – радостно воскликнула она. – Значит, теперь можно произвести в его доме обыск. Возможно, нам даже удастся принудить его сдать образец ДНК.
– Босс, я, как всегда, опережаю тебя шагов на пять. Я оставил Кеннарда на попечении Мака, а сам поехал к нему домой.
– Нашел что-нибудь? – Сара пыталась представить дом Кеннардов. В каких условиях живет Клинт?
– Я припарковался на подъездной аллее, перекрыв дорогу белой «Тойоте Хай-Эйс». И тут из сарая на заднем дворе выходит – как ты думаешь, кто? – Роланд Матерс собственной персоной, весь дрожит от испуга.
– Ого! Вот это да! – Сара широко улыбнулась. – Надеюсь, ты его задержал?
– Сейчас сидит в нашей машине. Правда, побегать за ним пришлось.
– Отлично! – Сара устыдилась своей эйфории. Эстер еще не найдена, ее подруга в больнице с серьезной травмой. Но сдвиг, слава богу, наметился, и это воодушевляло. – Что было в фургоне?
Сара знала: если б Смити обнаружил какие-то очевидные улики, свидетельствующие о причастности Роланда к исчезновению Эстер, он с этого бы и начал. Но ей все равно было любопытно.
– Он пытался спрятать товар в сарае. Главным образом мешки с лекарством от гриппа, отпускаемым без рецепта, наполнитель для кошачьих туалетов – в общем, стандартные ингредиенты. Но никаких признаков нашей пропавшей девочки, если ты на это рассчитывала.
– Роланд Матерс обеспечил Клинту Кеннарду алиби на вторую половину дня в пятницу. А, по словам Неда Харрисона, эти ребята – приятели. Если они выгораживают друг друга, значит, наверняка у них есть на то веская причина. – Ей еще предстояло выяснить, связано ли это со Стивеном Бьянки.
– Мак беседовал с Софи Кеннард, – доложил Смити. – Она с сыном приходила к нам сегодня. И она призналась, что Клинт Кеннард жестоко обращается с ней.
– Понятно.
Ничего удивительного, подумала Сара. К сожалению, вряд ли эта женщина подаст на мужа в суд. На мгновение ее охватила безотчетная злость на Софи Кеннард.
– Вы нашли мальчиков, за которыми он гнался? – спросила Сара.
– Еще нет, – ответил Смити. – Софи Кеннард очень переживает.
– Ладно. Далеко убежать они не могли. Пусть Мак поездит по городу.
– Сделаем, босс. – Смити помолчал. – Знаешь, что странно? Никогда не слышал, чтобы келпи нападала на ребенка. – Голос Смити дрогнул, но он быстро овладел собой. – Хотя это служебный пес. К тому же его держали на привязи. Может, это было неизбежно, что он сорвался.
Сара была недовольна собой. Ведь она же видела, что собака сидит на цепи. И ничего не предприняла.
– Ладно, я поехал, – сказал Смити, не дождавшись от нее ответа. – Увидимся в участке Мака.
– Давай. – И тут ее осенило. – Проследи, чтобы Клинта и Роланда держали в отдельных камерах. Пусть Мак отвезет Клинта в Роудс, как мы изначально и планировали. Но Роланда отставь там, в Дертоне. Не хочу, чтобы они успели пообщаться до того, как я их допрошу. Сейчас, если удастся, я попробую поговорить с Вероникой Томпсон. Может, пойму, что все-таки произошло у мотеля. Потом допрошу Роланда.
– Хорошо. Береги себя, босс.
Смити отключился, а она еще несколько секунд сидела в машине, прижимая к уху телефон.
Снова звонок. С неизвестного номера.
– Следователь уголовной полиции сержант Майклс.
– Сержант, это Констанция Бьянки. Я вот по какому поводу. Вполне вероятно, что туфля, которую вы нашли в машине Стива, принадлежит не Эстер. Эвелин Томпсон сейчас мне сказала, что, возможно, это туфля Вероники, ее дочери.
Сара глянула в сторону больницы.
– Но вы же сами опознали ее как туфлю вашей дочери.
– Да, конечно. Но я не знала, что у девочек одинаковые туфли. А в четверг Стив возил их обеих в бассейн. В пятницу они ходили в школу в спортивной форме и Ронни была в кроссовках. Эвелин полагает, что эта туфля валялась под сиденьем с четверга.
У Сары перед глазами возник мелкий ручей. Она упускала что-то важное.
– Но вы опознали эту туфлю как вещь Эстер. На ней мы нашли ее ДНК.
– Знаю. Но мне и в голову не приходило, что у девочек могут быть одинаковые туфли. А, по словам Эвелин, девочки и раньше их путали. – В голосе женщины слышались слезы.
«Констанции есть что терять», – напомнила себе Сара. Для нее это вещественное доказательство – не просто одна из улик по делу. На основании этой улики арестован ее муж.
– Откуда вы звоните?
– Из регистратуры больницы.
– Констанция, очень хорошо, что вы позвонили. Я непременно с этим разберусь. И вы очень вовремя связались со мной. Я как раз иду навестить Веронику и ее мать.
Сара взяла с заднего сиденья свою сумку, порылась в ней и, обнаружив два набора для взятия ДНК, вздохнула с облегчением. Если будет установлено, что второй образец ДНК на туфле принадлежит Веронике, многое прояснится. Сара предпочла бы немедленно допросить Роланда и Клинта, но прежде нужно было поговорить с девочкой.
– Часы посещений у нас позже, – заявила неприветливая медсестра, когда Сара спросила, в какой палате лежит Вероника.
Брови женщины, выщипанные в ниточку, несуразно смотрелись на ее лице.
Сара показала удостоверение.
– Я недолго, – пообещала она.
– Третий этаж, последняя дверь налево, – сказала женщина.
Дзинь. Двери лифта отворились на том этаже, куда поместили Веронику. Помедлив с минуту, Сара свернула в коридор и нашла нужную палату. Дверь, казалось, распахнулась сама собой, едва она тронула хромовую ручку, словно больница была живым существом, маскировавшимся под жужжанием кондиционеров и запахом дезинфицирующих средств.
В дверях стояла Эвелин Томпсон. Было ясно, что она собиралась выйти из палаты.
– Сержант Майклс, – произнесла Эвелин. – Можно поговорить с вами в коридоре?
Эвелин, казалось, сильно похудела со времени их последней встречи. Сара вспомнила свой визит в ее дом. На пару секунд ею снова овладело острое желание прикоснуться к Эвелин.
– Как Вероника?
– Не так уж и плохо, слава богу. Доктор говорит, могло быть гораздо хуже. – Эвелин шагнула к Саре. – Понимаете, Ронни постоянно твердит, что Льюис Кеннард рассказал ей что-то важное и она собиралась сообщить это полиции. Постоянно твердит об Эстер. Думает, что она была там, в мотеле. Убеждена. А Ронни должна была идти прямо домой. Я ей тысячу раз наказывала, чтобы она после школы шла сразу домой.
Сара кивком дала понять, что услышала Эвелин, и шагнула в палату. Одна койка пустовала, вторую занимала Вероника. На лицо девочки была наложена повязка. От одного ее вида Сара почувствовала, как поясницу на мгновение пронзила жгучая боль.
Вероника приклеилась к ней взглядом.
– Привет, Вероника, – поздоровалась Сара, подходя к ее койке. – Как самочувствие?
Девочка наморщила нос, будто глупее вопроса не слышала.
– Расскажешь, что произошло в мотеле?
Вероника сдавленно сглотнула слюну, содрогнулась и затараторила, захлебываясь словами:
– Я шла к вам, хотела срезать путь через мотель. И все. Потом увидела своего кота. Фли. Он метнулся под фургон. Я спряталась на веранде перед номерами.
– Почему ты спряталась? – спросила Сара.
– Услышала, что идет хозяин мотеля. А я не хотела, чтобы он меня увидел.
– Что делал хозяин мотеля?
– Он нес что-то в черном пластиковом мешке. На вид громоздкое и тяжелое. – Вероника посмотрела на мать. – Он положил это в фургон. Потом я услышала шум и поняла, что там Эстер. Мы прежде с ней приходили к мотелю. Я подумала, что, может быть, она пошла туда одна, ее поймали, запихнули в фургон, да так и держали там. Внутри фургон как комната, по нему спокойно можно ходить. И я подумала: «Так вот почему никто не может ее найти».
Сара взглянула на мать девочки.
– Фургон описать можешь?
– Он был белый.
Сара записала в своем блокноте: «Фургон». И подчеркнула слово.
– Так ты видела Эстер? Слышала ее голос?
– Нет, я слышала только глухой удар. – Девочка съежилась.
– Что еще ты видела? В сам фургон заглядывала?
– Нет. Дверцы фургона находились с другой стороны, поэтому заглянуть в него я никак не могла. Но возле фургона у стенки стоял большой мешок с наполнителем для кошачьего туалета. А у хозяина мотеля, я знаю, кошки нет.
– Значит, все, что ты видела, – это как хозяин мотеля загружал свой фургон. Может быть, там что-то упало, оттого ты и услышала глухой удар?
Девочка скривилась.
– И ты не слышала никаких других звуков? Например, голос Эстер?
– Нет, – раздраженно буркнула Вероника.
– Вероника, знаешь, мы ведь нашли тот фургон, и в нем никого не оказалось. Груз был. Дрянной груз. В этом ты абсолютно права. Хозяин мотеля явно занимался тем, что ему делать не полагалось. Даже кошачий наполнитель, который ты видела, использовался для негодных целей. – Сара глянула на Эвелин. Незачем рассказывать Веронике про тонкости производства амфетамина. – Но на присутствие Эстер там ничто не указывало.
– Это точно?
– Абсолютно, – подтвердила Сара. – Теперь у меня такой вопрос: как ты вообще оказалась возле мотеля? Твоя мама говорит, что ты должна была идти прямо домой. А ты, кажется, хотела нам что-то сообщить?