Когда Мери добрался до пункта назначения, то вымотался так, как будто выполз с поля боя. Он стоял перед стеной из черного кирпича – пугающе стерильной, без единого граффити, пятнышка грязи или испорченного кирпичика. Такому как он здесь не место, таких здесь дезинтегрируют, не задавая вопросов.
Сзади его мягко тронули за рукав, он вздрогнул.
– Пошел, – скомандовали ему, – и ни звука!
Что-то ткнулось под левый бок, но проверять, что это, Мери не стал.
Со страху он так и не понял, как и куда зашел, как вышел. Смутно запомнился бледный человек в деловом костюме:
– Передашь Джобсу.
И в руке у Мери оказался синий пластиковый конверт. Ему не хотелось к Скряге, бежать бы без оглядки, да некуда.
Он так и не поел, а каждая забегаловка навязчиво манила его, каждый торговый комплекс призывал отовариться бургерами долгосрочного хранения, утюгами, тампонами, покрышками, надувными матрацами и надувными подружками. «Покупай больше» – незримым двадцать пятым кадром лезла в душу неоновая строка. «Бери ещё, упустишь последний шанс». «Купи, купи» – как истеричка в кондитерской.
Мери затошнило, он свернул в проулок:
– Скотина ты, Джобс!
И потерял сознание.
– Тёть, а тёть…
Он снова ощутил давление на рёбра. Да сколько можно-то!
«Тёть» – это к нему? Он открыл глаза и с облегчением понял, что в бок упёрлась нога, обладательница которой сидела рядом на корточках. Девочка глядела на него с опаской и в то же время с ожиданием.
– Тёть, ты только не умирай, ладно? Я не знаю, куда идти, и кушать хочется.
Тут Мери окончательно пришел в себя и схватил девчонку за руку:
– Дрянь мелкая! По карманам шарила, воровка!
– Нет, – испуганно отпрянула девочка, – я ничего никогда не беру без спроса!
Мери рывком сел и стал проверять все тайные местечки своего верного старенького пальто. Память подсказала, что там должен быть синий… красный… пластиковый… но оказалось, что у него нет конверта, а только деньги, уплаченные ему Скрягой за доставку.
Они сидели и ели омук. Мери вяло, а девочка с аппетитом, какой бывает лишь у детей – живот полон, а значит, уже всё хорошо. Мери придерживался на этот счёт другого мнения. Он понимал, что стащи девчонка конверт, то убежала бы, а она жалась к нему как потерянная мышь. Глупышка не понимает, что он и себя-то защитить не может.
– Я Энжи, – сказала она, вытирая рот рукавом.
– А я – Том, – ответил он и сам удивился звучанию своего имени.
– Спасибо, дядь Том. А куда мы теперь пойдём?
«Вот ещё», – подумал Мери, а вслух сказал:
– Я пойду к себе домой, а ты к себе, – при этом глаза девочки округлились и потемнели, – без обид! Ты меня разбудила – я тебя угостил. Мы квиты.
– Что такое квиты?
– Это когда я тебе, а ты мне, поняла?
– Да. А можно мне с тобой?
– Нет, – Мери поперхнулся, – милая, за мной придут очень плохие люди, тебе там не надо быть… ясно?
– Да. А давай тогда пойдём в другое место. Я хочу с тобой.
– Пойми же, со мной опасно! А где твои родители? – спохватился он.
И понял, что вопрос так себе: девочка ходит ночью по улицам одна и цепляется не за полицейских киберов, а за постороннего «дядь», глупо спрашивать…
Мери думал недолго:
– Пойдём, – и протянул ей руку, – поищем ночлег.
Про «пойти домой» Мери погорячился. Домом для него давно стали сами доки, он знал там достаточно мест для бесплатных ночёвок. Но сейчас у него есть деньги, и для малышки надо поискать приличную кровать. Много ли мотелей, где не будут задавать вопросов? Да их пруд пруди, и все в районе доков. Он тешил себя мыслью, что его пока не ищут. А ему… им надо хорошо отдохнуть.
У автоматизированной стойки регистрации случилось то, от чего весь вечер Мери бросало в пот – когда он доставал деньги, то скорее даже почувствовал, чем увидел, как вниз летит что-то крохотное и светлое – чёртова семечка!
Задумываться о том, что и как, он не стал, сгрёб с пола будущую тыкву и, крикнув «Беги!», так рванул с места, что ему показалось – сердце у него стучит прямо в глотке. Когда он опомнился и остановился, то понял, что Энжи всё ещё рядом и, в отличие от него, совсем не запыхалась. Не успел Мери обдумать этот факт, как услышал:
– Нарушитель! Опознан нарушитель! Попытка взлома! Вандализм!
На них надвигалась целая толпа банкоматов, казалось, что эти машины собрались со всех доков, чтобы загнать его, Мери Симса, в угол. Паника всколыхнула в нём остатки адреналина, он схватил обломок арматуры и приготовился дорого продать свою жизнь.
– Прячься за меня, – крикнул он девочке, и Энжи юркнула за его тощую спину.
– Они хотят сделать нам плохо? – в её голосе послышались странные механические нотки, но Мери так занимало желание выжить, и выжить героем, что он не сразу обратил на это внимание.
– Только мне, милая… убегай!
В этот момент его отбросило спиной в стену, он ещё успел заметить волну банкоматов, накатывающихся на невидимую преграду, но удивляться у него уже не осталось сил.
– Прости, прости, – лепетала Энжи, тормоша его, – я неправильно рассчитала, вставай! Я не знаю, что делать, и мне надо что-то скушать.
Дальше оглушенный Мери понял, что подоспевшие с другой стороны роботизированные служащие банка бодро тащат его в сторону жилища Джобса.
– Что это?! Что?!
Скряга тыкал ему в лицо синим конвертом, при этом Мери отчётливо видел угловой штамп —
#килл.001#
опыт. образ.
– Ах ты, вша! Я не просто так выбрал самого бесхребетного бомжа за всё существование доков! Твоей задачей было – проколоться! Ещё в «Рыбе»! Я же знаю тебя как облупленного, чего бы сразу не зайти пожрать? Я дал достаточно бабла, иди – поживи разок как человек, но нет…
Впервые Мери видел Скрягу орущим:
– Тупое насекомое! Ты даже засветиться как следует не смог! Идиот! Это был ТАКОЙ шанс подставить конкурента! Твоим делом было навести легавых, а ты… ты даже мои акции обратно не донёс! Где КРАСНЫЙ?!
Джобс в сердцах швырнул синий пластик об пол. А в следующий миг на лбу у Мери появилась мерцающая точка. Сейчас Скряга продырявит ему башку – вот так запросто! Вдруг Мери понял, что никогда раньше не ценил свою жизнь, и именно в этот момент ему захотелось всё исправить, а у него осталось лишь отчаяние:
– Скотина ты, Джобс!
…краем глаза Мери уловил, как из упавшего на пол конверта просачивается белый луч, разрезая пространство пополам, и в этом разрезе показалась нога, детская, подозрительно знакомая… один миг – и напротив оказалась Энжи, в широко открытых глазах ни проблеска осмысленного взгляда:
– Цель подтверждаю.
Она повернулась в сторону Скряги и… голова того разлетелась как взорвавшийся арбуз.
– Теперь вы квиты? – она взглянула на Мери.
– Как?! – еле выдавил он.
– А мы?
– Беги! – просипел он и сиганул как испуганный кролик. Энжи следом.
Далеко уйти им не удалось, едва они выскочили на улицу – девочка у него на глазах схлопнулась, как игрушка оригами, медленно спланировав синим листком прямо к нему в ладонь.
– Да что же ты такое? – выдохнул Мери и бережно убрал его в свой особый карман.
Почти тут же его схватили какие-то люди. Казалось, у него не осталось сил даже для того, чтобы умереть. Его волокли, толкали и бесцеремонно обыскивали на ходу. Мери подумал, что теперь ему уж точно крышка. Его швырнули в кар и привезли обратно за черные стены.
В том же кабинете его ждал тот же Деловой:
– Конверт! – скомандовал он.
– Отдам, – дерзко ответил Мери, решив, что терять ему нечего, – если скажешь, что в нём?
– Ты что, читать не умеешь? Там всё написано.
– Это ребёнок!
– Синтез биологии и высоких технологий. Всё остальное – оболочка.
– Она же совсем как человек… омук ест…
– Адаптивная модель. В любой сертифицированной уличной еде найдется дифенил. Ей хватает.
– Генерировать энергию?!
– Нет, скорее перенаправлять. Конверт – это мини-реактор, темпоральное хранилище. Она находится в нём всего лишь за пикосекунду от нашей линии времени, как бы за горизонтом событий, а получив сигнал, выполняет хроновозврат. Задание – убрать Скрягу. Пароль – Джобс.
– Но почему малышка?
– Наверное, потому, что её проще сложить в небольшой предмет, – осклабился Деловой, – и потом, девочка – это же так мило. Давай сюда!
Если подумать, то ничего глупее Мери в своей жизни не делал ни до, ни после.
Он демонстративно показал открытые ладони, картинно достал конверт и подал его жестом настоящего фокусника:
– Прошу-с!
Деловой нетерпеливо протянул руку, Мери крутанулся ужом и прильнул к ней поцелуем… выражение лица человека в костюме заслуживало отдельной ленты в новостях, и пока он пытался понять, какого чёрта происходит, Мери ловко сунул конверт ему за лацкан:
– Вот, пожал-сте!
Тот, недоумевая, попытался отмахнуться, а Мери, делая вид, что поправляет ему воротник, схватил со стола пресс-папье и вырубил Делового, звезданув по уху. Главное – выиграть время. Дальнейшее для него было делом техники – Мери легко помещался в объём, годный для хранения портфеля. Суматоха и беготня не заставили себя ждать, и ему пришлось терпеть тесноту тумбы несколько часов, чтобы потом тихо скрыться. Сидя там, он обдумывал любопытную мысль – самое мерзкое имя в мире стало его билетом в новую жизнь.
Он покинет город пластика и ржавого железа. Этот вечный поиск куска хлеба, жадно следящие глаза всяких Джобсов. Крысиные гонки. Он устал всю жизнь подбирать крошки с чужого стола.
И у него был туз в рукаве. Он ведь не терял свою личность – забросил её на время, но не забыл, что он – Том Сименс. Документы лежали в тайнике, на самый крайний случай. Здесь кто-то говорит, что Мери вша? Так зачем ему оставаться?
Необычно опрятным и гладко выбритым он ступил на эскалатор, который довезёт его до посадочного модуля. Во внутреннем кармане нового пальто Тома Сименса лежал синий конверт, прямо у сердца. Он изредка прикасался к нему рукой, словно боялся потерять.