На знаменосцев возлагалась весьма почетная, но вместе с тем и весьма опасная миссия — возить знамя, беречь его как зеницу ока и в то же время не забывать своевременно подавать знаменем необходимые сигналы своим войскам (в лязге и грохоте тогдашних рукопашных схваток команды, да и трубные сигналы очень быстро становились неразличимыми, так что вся надежда была на знамя). Знамя было лучшим средством оповещения и ориентиром. К нему стягивались (от этого, кстати, происходит и одно из русских названий знамени — «стяг») войска для перестройки и новой атаки. Знаменем подавались сигналы в бою.
Внезапное исчезновение знамени-хоругви во время боя — это случилось, к примеру, с главным знаменем польского войска при Танненберге — Большой (Великой) Краковской хоругвью — могло вызвать панику, его утрата символизировала поражение и считалась огромным позором. Неправильно поданный знаменем сигнал мог привести собственные войска в замешательство (что произошло в ходе битвы при Танненберге, когда изменивший «тевтонам» кульмский рыцарь — вассал ордена Девы Марии — Никкель, Нильце или Нитце фон Ренис — подал своим знаменем ложный сигнал к отступлению и способствовал поражению «тевтонов»). За подобные действия орденский Устав предусматривал смертную казнь для нерадивого (или вероломного) знаменосца. Обезглавлен был и Никкель фон Ренис (правда, не сразу).
Хотя к знамени-хоругви приставляли надежную охрану, служить знаменосцем (хоругвеносцем) было небезопасно. Знаменосец постоянно являлся первоочередным объектом вражеских нападений и потому всегда носил особо прочное защитное вооружение. Нередко роль знаменосцев выполняли орденские комтуры. Полотнище знамени должно было иметь довольно большие размеры, чтобы хорошо различаться издалека, но не слишком большие, чтобы не обматываться вокруг головы знаменосца или головы его коня (что могло иметь фатальные последствия).
Древко знамени (у Большой хоругви гохмейстера оно было покрыто позолоченной медью) обычно заканчивалось острием, как у копья. Как уже говорилось, в бою знамя тщательно охранялось. Устав Тевтонского ордена требовал назначать в эскорт знамени только самых опытных, отборных «братьев-рыцарей», вооруженных мечами (иногда даже парой мечей каждый), булавами, шестоперами, чеканами и боевыми топорами, готовых и способных отбить любое вражеское нападение. Им было строжайше запрещено отлучаться в ходе боя от знамени и оставлять его без защиты. Рыцарям «знаменной группы» не выдавались копья, поскольку для нанесения «таранного» удара копьем необходимо было разогнаться, а следовательно — покинуть знамя, оставив его без присмотра. В качестве дополнительной меры предосторожности, для предотвращения паники в случае потери знамени, комтур обычно имел запасное знамя, обернутое вокруг копья. Но Большая (Великая) хоругвь ордена Святой Девы Марии, а также Большая (Великая) и Малая хоругви Верховного магистра существовали только в одном-единственном экземпляре.
8О ТЕВТОНСКОМ ОРУЖИИ БЛИЖНЕГО БОЯ
В статье 2 раздела IV «Законов» Верховного магистра Тевтонского ордена брата Винриха фон Книпроде (1351–1382) было сказано: «Братьям надлежит всегда носить с собой меч».
Меч
Главным оружием всякого «брата-рыцаря» («белого плаща») и всякого «брата-сарианта» («серого плаща») Тевтонского ордена Пресвятой Девы Марии являлся меч (нем.: «шверт», Schwert). Всякий «брат» ордена должен был по возможности оставаться препоясанным мечом (даже в мирное время и даже если он не носил на себе иного вооружения, доспехов и шлема) — например, во время конных прогулок. В то же время все посетители «орденского дома», не принадлежавшие к Тевтонскому ордену, должны были, прежде чем войти в дом, снимать свои мечи (как и при проезде через ворота городов, расположенных во владениях Тевтонского ордена).
Мечи не перечисляются в инвентарных описях орденских арсеналов именно потому, что как бы являлись неотъемлемым элементом облачения каждого члена ордена, который он постоянно имел при себе. Какого-то общего, или единообразного типа меча члена Тевтонского ордена исторически не существовало.
Обычно рыцари, принимаемые в Тевтонский орден (да и в другие военно-монашеские ордены — например, в орден Храма или Святого Иоанна), вступали в него вместе со своими мечами, поэтому различные варианты мечей, распространенных в тогдашней Германии (а если быть точнее — в тогдашней Священной Римской империи, включавшей в себя, как мы знаем, наряду с Германией, также нынешние Бельгию, Нидерланды, Люксембург, Австрию, Швейцарию, Богемию-Чехию и т. д.), были представлены и в войске Тевтонского ордена. Во всяком случае, светские рыцари — вассалы ордена Приснодевы Марии (служившие ему и участвовавшие в орденских походах-«рейсах» за предоставленный земельный надел), судя по многочисленным находкам, широко употребляли мечи, выкованные в орденских оружейных мастерских или в собственных кузницах по достаточно устаревшим образцам (так, один из найденных на поле битвы под Танненбергом подобных мечей, датируемый примерно 1395 г., повторяет по форме меч образца 1300 г.).
С течением времени длина орденских мечей постепенно увеличивалась. Если клинок меча, датируемого концом XII в., чаще всего достигал в длину 80 см, то клинок меча второй половины XIV в. — уже 1 м.
Мечи ковались из стали и железа и полировались до зеркального блеска. Они имели обоюдоострый клинок. По Уставу Тевтонского ордена мечи, как и другие виды оружия, было запрещено чем-либо украшать. Правда, в реальности совсем без украшений дело все-таки не обходилось, но украшались обычно только навершия рукояток мечей, имевшие различную, не регламентированную, форму. Навершия украшались маленькими изображениями орденского креста, порой фигурками или даже фамильным гербом владельца (изображать который на щите, одежде, шлеме или конской попоне членам Тевтонского ордена в «классическую эпоху» его существования было строжайше запрещено). В очень редких случаях эфес или крестовина меча покрывались бронзой, еще реже верхняя часть клинка украшалась девизом или каким-либо узором. И буквально в считаных случаях клинок орденского меча частично воронился, украшался латунной проволокой, словами молитв или благочестивыми изречениями.
Тяжелый эфес меча служил противовесом клинку, уравновешивая меч в руке бойца. С целью облегчения веса меча (а отнюдь не для того, чтобы с него «легче стекала кровь», как иногда пишут и думают!) клинок имел долы. Меч с долами на клинке весил в среднем около 3 кг. Большинство мечей (не «принятых» в орден вместе со своими владельцами) ведомство маршала рыцарей Девы Марии Тевтонской получало от местных городских оружейников или же из лучших оружейных мастерских городов, расположенных в других государствах Европы (например, из Вены). Меч вкладывался в кожаные ножны, усиленные внутри деревянными вкладками.
О мечах «братьев-рыцарей» основанного князем Конрадом Мазовецким польско-немецкого Добринского (Добжиньского) военно-монашеского ордена, действовавшего против прусских язычников до прихода в Пруссию «тевтонов», сообщается, что их ножны были якобы красного цвета. О ножнах мечей тевтонских рыцарей подобных сведений у нас не имеется.
В очень редких случаях на поясах, на которых рыцари Тевтонского ордена носили мечи, встречались декоративные металлические бляхи или иные украшения, хотя это было строго запрещено статьей XIX «Загона» Верховного магистра Дитриха фон Альтенбурга (1335–1341), недвусмысленно гласившей:
«Такожде и поясам для ношения мечей надлежит быть скромными ремнями безо всяких блях» (нем.: «ouch suln sin die swertfessele slecht gryme ane spangen»).
Со второй половины XIV в., судя по сохранившимся надгробиям, вошли в употребление предохранительные цепочки, один конец которых прикреплялся к рукояткам мечей и кинжалов (а также к шлемам), другой же — сначала к поясу, а позднее — к латам на груди (служившие своеобразной страховкой от потери меча, кинжала или шлема в рукопашной схватке).
Дюзак (дуссака)
«Дюзаком» («дюзакой», или «дуссакой» — искаженное славянское слово «тесак») назывался слегка изогнутый, дешевый в изготовлении меч (сабля) с одним лезвием (то есть заточенный только с одной стороны) и металлической дугообразной гардой, защищавшей пальцы державшей его руки, состоявший на вооружении «неблагородных» воинов Тевтонского ордена в период с XIII по XV в. Этим «тесаком» (изогнутый клинок которого достигал в длину в среднем 70 см) пользовались также члены бюргерских ополчений подчиненных Тевтонскому ордену городов или отрядов немецких, польских и прусских крестьян, выступавших в поход по призыву Верховного магистра под началом своего господина — светского или духовного вассала Тевтонского ордена. «Дюзаки» (именовавшиеся в романских странах «фальшионами») были также излюбленным оружием богемских (чешских) наемников ордена Пресвятой Девы Марии и матросов орденского флота.
Кинжал (нем.: «туллих», «дуллих», «дольх», Tullich, Dullich, Dolch), или «милость Божья» (нем.: «гнадготт», Gnadgott, лат.: «мизерикордия», misericordia).
«Братья-рыцари» и «братья-сарианты» Тевтонского ордена носили справа на поясе кинжалы. Эти «кинжалы милосердия» были предназначены, прежде всего, для закалывания поверженного противника сквозь щели в доспехах (в подобных случаях, вероятно, предполагалось, что всякий благочестивый «брат» ордена Пресвятой Девы Марии, прежде чем покончить с лежащим на земле неприятелем — во всяком случае, католиком-поляком или еще каким-либо «братом во Христе», скажет или шепнет ему на ухо: «Да пребудет с тобой милость Божья!», или, по-немецки: «Гнад дир Готт!», Gnad dir Gott!).
Впрочем, поляки, в свою очередь, в долгу не оставались. Вспомним хотя бы знаменитую сцену завершения Грюнвальдской битвы в романе лауреата Нобелевской премии Генрика Сенкевича «Крестоносцы» («Крыжаки»): «Мацько дважды вонзил мизерикордию в горло врагу. Куно страшно захрипел, выкатил глаза, изо рта у него хлынула кровавая пена и т. д. (цитирую по памяти. —