- Люгер с добавками от старения, а портер натуральный, без добавок, - улыбнулась Мия.
- И сладенький, да?- прикололся я.
Девушка за смущалась. Мы немного поболтали про сорта пива. Как вдруг во двор вошёл патруль и хотя мы вроде ничего не нарушили, я решил воспользоваться этим и улизнуть из гаштета.
- Дима, можно тебя на минутку, - я кивнул в сторону внутреннего зала.
Дима не понимая ничего пошёл со мной.
- Димон, короче я линяю, не понравился мне этот патруль, перед девчонками извинись, договорись на следующую неделю, всё пока, не благодари, - с этими словами я расплатился и исчез из гашиета, оставив ничего не понявшего Димона с подругами. Он что-то пытался спросить, но я быстрее его мысли выскочил на улицу. Ольга Юрьевна нашлась точно там где и обешала, за памятником какому-то лысому чуваку, явно не Володе нашему, который Ленин.
Она подхватила меня под ручку и потянула в проулок.
- Куда мы идём? - спросил я после пяти минут быстрой хотьбы.
- В парк.
- А чего так спешим, там сегодня до девяти пускают? - по иронизировал я.
- Не знаю, привыкла так ходить, отвыкла от прогулок с кавалером.
Мы сбавили шаг и у меня появилась возможность рассматривать фасады домов.
- Интересно живут немцы, у нас коттеджное строительство не развито, строят панельки.
- Расскажи о своём городе, - по просила Ольга Юрьевна.
- Да что там рассказывать, молодой, растущий город на небольшой речушке. Живём в брусчатке, две комнатки на четверых. Есть огород, гараж, запорожец. Всё. Теперь ты, но не о городе, а о семье.
- Хитрый какой, ничего не рассказал. - возмутилась она, потянув меня под свод деревьев и мы пошли по тропинке она впереди и разговор сам собой утих.
В скоре мы вышли на берег то ли протоки, то ли заводи.
- У вас река больше или меньше? - она указала в сторону противоположного берега, до которого было метров пятьдесят.
Я за смеялся.
- У нас ГЭС стоит, она под пять километров перекрывает реку, в нижнем бьефе метров триста, в верхнем, не знаю, но залив на котором я бегал на лыжах полтора километра в одну сторону. Можно на ты, а то гуляю с девушкой, а звать еë по имени отчеству как-то...
- Конечно, а как тебе нравится, что бы тебя звали? Коля, Колючка, Колян.
- Как тебе нравится так и зови, лишь бы с душой. Ольга, Оленька, Ол. - не придумал я продолжение последнего имени и задумавшись шёл с ней рядом.
- Впереди есть беседка, посидим там. - предложила она.
- Ты не замерзнешь, твоё платье конечно отпад, но всё же весна.
Она за улыбалась.
- Ты начал обо мне заботиться, приятно то как.
Мы брели по шикарному песочному пляжу, держась, как пионеры, за кончики пальцев. Волны накатывали на пляж, стараясь достать наши ноги.
Солнца уже не было, только красные, постельное цвета переходящие в голубой, напоминали о недавнем закате. Сумрак ночи подбирался к нам.
Беседка стояла как маяк на самом окончании полуострова, со стороны материка она была укутана плющом, даже сейчас, когда на лианах не было листвы сквозь неë ничего не было видно. Мы сидели на лавочке. Точнее я сидел, а Ольга сидела на моих коленях и любовались последними даже не лучами, а всполохами что ещё напоминали нам о спрятавшимся светиле. Я обхватил Ольгу за талию и прижимал к себе, стараясь согреть еë. С темнотой похолодало и она начала дрожать.
- Нам пора, иначе больничный тебе обеспечен, - гладя еë плечи, сказал я.
Она повернула голову и впилась поцелуем в мои губы.
- А если я хочу по болеть, чтобы тебя мерзавца не видеть, такой весь красивый, умный. И знать что нам не быть вместе. Пойдём ко мне...
Она обняла меня, затем отстранившись встала и пошла, в другую сторону от пляжа по которому мы пришли. Оказалось, что совсем рядом есть дорога, по которой мы и шли не боясь сломать ноги в наступившей темноте.
Ольга вела темными проулками и я совсем не представлял где мы находимся. Дом в котором она жила оказался трехэтажкой с видом на железную дорогу. Мы очень тихо поднялись к ней и мышками проскочили в квартиру. Дома Ольга ожила. Она быстрее побежала переодеваться. А я хозяйничать на кухне. Поставил чайник и оценив содержимое холодильника, занялся ужином. Есть колбаса, помидоры и яйца, что из этого готовить - конечно же яишницу. Быстро нарезал колбасу, закинул на горячую сковороду, пока они обжаривались на строгал кружочками помидоры и как колбаса покрылась румяной корочкой всыпал помидоры сверху, дав сбежать соку, посыпал перцем и мелко порезанным чесноком. Затем всё перемешал и дал немного по тушиться. В это время Ольга вышла из ванной и обняв меня начала заглядывать через плечо, пытаясь определить, что я готовлю.
- Яишница с помидорами! Моё любимое блюдо! - была она в восторге.
- Ну ещё не готово, ты как больше любишь каждое яичко отдельно или болтушку?
- Отдельно, - началав наглаживать мой пресс, ответила она.
- Не мешай, а то у нас всё сгорит.
- А ты не томи девушку, а делай всё быстрее.
Пришлось выключить газ и сделать всё быстрее, от чего Ольга была в полном восторге. Она оказалась очень чувствительной девушкой, что меня очень возбудило.
В результате, я начал готовить ужин, а закончил ранний завтрак. В казарму я попал в четыре часа ночи, дневальный спал стоя на тумбочке. Так что моё появление никто не заметил, не дежурные на КПП, не дневальный. Посколько Ольга провела меня до казармы через дыру в заборе. Где я по тихому разделся и уснул сном праведника.
Глава 14
14
В воскресенья до обеда меня не было не для кого. Нет на завтрак я встал и даже сходил. Но вот разбудить меня не смогли не старшина, не Лось с расспросами, где я был и во сколько пришел. Да, как оказалось я ещё и матрас с одеялом вытрясти как-то смог, переодеться и замочить форму. Перед самым обедом я обнаружил себя в бытовке, спящим на табуретке с ножницами в руке.
- Колян, ты долго будешь чёлку ровнять, на обед пора, - разбудил меня голос Димы. Я с тревогой посмотрел на себя в зеркало, волосы только, только начали отрастать и снова сбривать их в ноль не хотелось-бы. Но всё оказалось очень прилично, без изменений. Волосы если я и подстригал, то не на своей голове.
Встав, ощутил что я отдохнул и полон сил. В дверях стоял Малыш и не знал что ему делать, его и спросил.
- Дима, расскажи чем дело кончилось с немецкими барышнями?
Он внимательно осмотрел меня.
- Уф. Ну наконец-то. Проснулся.
И пошёл от меня на выход из казармы. Догнав его, пошёл рядом.
На улице мы встали в ещё не сформировавшийся строй и Дима наконец-то ответил.
- Эмма оказывается классная девчонка, мы с ней натанцевались, они меню угостили тремя сортами пива. Мне тёмное понравилось. Рыжая всё вздыхала по тебе. Короче в пятницу идём в белый гаштет, они там будут. Ты где пропадал? Сам куда-то влез, меня кинул, - он был очень не доволен.
- Как написал один умный человек, многие знания, многие печали или как эта фраза переведена на русский. Меньше знаешь, крепче спишь, - с иронизировал я.
- Строиться. Чего разгалделись,- скомандовал Лось и рота отправилась на обед.
После обеда старшина начал собирать роту для похода в баню, а точнее в летний душ, хотя я мог и не ходить. Сегодня ночью, пол часа отмокал в ванной, а потом получил нежный массаж мыльной губкой всего тела. Но только в бане дают чистое бельё, пришлось собираться.
Мыться хозяйственным мылом, что даёт старшина совсем не комильфо и я полез за куском ещё домашнего клубничного мыла. Сверху моих мыльно рыльных принадлежностей лежал самоучитель немецкого языка.
Покрутив его в руках и вспомнив, что про книжку говорила Оленька, положил еë к тетрадкам и решил посветить сегодняшний день немецкому языку. После бани ребята за собирались в увольнитнльню.
- Я не понял, а чем увольнительную отличается от вчерашней прогулки? - удивлённо спросил их я.
- Какой ты смешной, увольнительная это увольнительная! Вон даже салабоны ушли, а вчера была прогулка только до танцев. А сейчас можно поехать хоть куда, даже на поезде.
- Но ведь в увольнительной написано, прибыть в девять часов, а сейчас уже четыре. - не сдавался я.
- Пять часов, но мои, да пацаны? Гуляем!
Я не пошёл с ними, Ольга сегодня занята. Рыжая ждёт в пятницу, а просто ходить по улицам пять часов мне не захотелось. Старшина увидив меня поинтересовался.
- Ты в увольнение пойдёшь?
- Нет. Я здесь позанимаюсь, а после ужина в спорт городок схожу,- ответил я.
- Проведи вечернию проверку, а то мне сидеть не охото, - попросил наш старшина.
- Да без проблем. Кто дежурный сегодня?
- Казаченко. С ним Волошкеевич. Толя парень шебушной, не учудил бы чего. Вот горя хапнет кто-то с ним.
Я махнул рукой ему рукой.
- Иди домой, всё будет хорошо.
И не дожидаясь ответа прапорщика, взяв самоучитель пошел заниматься в ленинскую комнату.
Дело шло к ужину и я решил закончить, потому как в голову ну просто уже не лезло ничего. В это время в коридоре раздались громкие крики и чуть ли не мат.
Очень не кстати, совсем даже и не чуть, звучал русский мат со среднеазиатских акцентом. В нашей роте не было беженцев из южных республик средней Азии, по этому мне стало интересно, что там происходит. Я высунул голову в коридор и очумел. По середине коридора стоял солдат и в руке у него был штык нож, которым он тыкал в сторону Волошкеевича и Казаченко. Те свои штыки так же держали в руках, но ими не тыкали в сторону бойца который заливался соловьем.
- Я сказал ключи давать, да. Иначе мамой клянусь, вам утра не жить. Что молчать хотим, ключи давать.
Если честно, я охренел от увиденного. Парень мотал штыком и подойти к нему спереди было сложно, а меня он не видел, можно по пробовать. Я подхватил швабру, что почему то стояла в ленинской комнате, и стараюсь как можно тише, вышел в коридор. Парни увидев меня немного задергались, пришлось приложить палец к губам. Я подошёл к солдату близко, а он продолжал орать.