Злость исчезла из его взгляда.
- На самом деле?
Я кивнула. Остальная его юмористическая маска сползла.
- Ты можешь сказать мне все, что хочешь... все, что ты думаешь, что видела. Это ни черта не изменит. И это не сделает все правдой.
- Ты дважды пытался его спасти сегодня вечером. Я думаю, что глубоко внутри, ты все еще заботишься о нем.
- Это то, что ты думаешь? - Он подошел ближе и прижал меня к стене. Я взглянула на него, командуя себе, что нельзя показывать страх, когда его глаза начинали светиться красным.
Я снова кивнула. Я ждала, чтобы он скажет еще что-нибудь на эту тему, но вместо этого он намотал мою длинную прядь волос вокруг его пальца.
- Значит, ты - нексус. - Его губы изогнулись. - Я знаю, что ты не признаешься в этом в таких словах. Достаточно того, что я знаю, что это правда.
Я оттолкнула его руку.
- Ты ничего обо мне не знаешь.
- Ошибаешься. Я достаточно знаю. Я знаю, что в трех поцелуях, которые мы разделили, ты целовала меня не только потому, что это было нужно. Я тоже тебе нравлюсь.
Мои щеки запылали:
- Размечтался.
- И теперь ты можешь поцеловать Бишопа снова, без риска высосать его душу и жизнь. Верно?
Это было нелепо. Я давала ему слишком много времени, чтобы пытаться манипулировать мной.
- Давай уже логическую точку, Крэйвен. Я знаю, что ты к ней все ведешь. Я устала и хочу спать.
- Это приглашение?
- Только если ты бредишь.
Его оскал и глаза вернулись к своему обычному янтарному оттенку.
- Сладкая, ты можешь отрицать все, что хочешь, но ты что-то ко мне чувствуешь. Я знаю это.
- Ты прав, Джеймс. - Сказала я, используя его настоящее имя, чтобы увидеть реакцию. Он так и сделал. Ему не понравилось, но он не поправил меня на этот раз. Я скользнула руками медленно вверх по его груди, и он замер, сдвинув брови. Я положил руки по обе стороны его лица.
- Я чувствую кое-что к тебе.
Его губы изогнулись.
- Я знал это.
Я изучала его красивое лицо, какой-то проблеск победы в его глазах, что я была готов признаться в чем-то, что могло вызвать боль у Бишопа.
- Мне жаль тебя.
Дерзость исчезла в мгновение ока, и он отступил от меня так быстро, как если бы я была в огне.
- Прибереги жалость к кому-нибудь другому, - сказал он, его голос был ледяным. - Кроме того, ты можешь врать себе, если хочешь, но я знаю правду. Я вижу ее в твоих глазах.
- Ага, как же. Ты бредишь. Прополоскать и повторить. Все, что ты хочешь сделать со мной - это заставишь Бишопа ревновать. Я прочитала твои мысли, помнишь? Я увидела в них темноту. Возмездие. Но этого не произойдет.
- Все, что вы говоришь, сладкая. - Он посмотрел вдаль, в сторону моего окна, как будто прикрываясь так долго, чтобы собрать маску умной задницы обратно. - Мой брат подарил тебе подарок... тот маленький кинжал. Красивый и блестящий. У меня есть кое-что блестящее, чтобы тоже дать тебе. Вот почему я пришел сюда сегодня вечером.
Я не стала спрашивать, что это. Я просто стояла там и ждала, сжав кулаки.
- Имя, - сказал он тихо, огонек озорства возвращался на его лицо. - Адам Дрейк. И год. 1878.
Мое сердце стало колотиться сильнее.
- Кто это?
- Используй тот твой маленький компьютер. - Кивнул он в сторону лэптопа на столе. - Покопайся чуть-чуть. Ты сможешь найти некоторые интересные детали.
Я отвернулась от него, задумавшись. Когда я посмотрела на него снова, Крэйвен ушел.
Сразу после того, как я закрыла окно, я пошла к ноутбуку. Я почти решила бросить это дело и выкинуть то, что он сказал, из моей памяти навсегда. Но затем трясущимися руками и слегка поколебавшись, я пошла вперед и ввела в поисковике имя и дату - Адам Дрейк 1878.
Я получила несколько прямых ссылок. И картинку. Адам Дрейк... это был Бишоп.
Это было настоящее имя Бишопа, имя, которое он не хотел говорить мне, не смотря на то, сколько раз я его об этом просила. Мои руки задрожали, когда я кликнула на ссылку на безызвестную статью в Интернете, я быстро ее прочитала, мой желудок связался в узел.
Адаму Дрейку было восемнадцать лет, когда он был повешен в Нью-Йорке в 1878 году. Он попал в группу грабителей и похитителей тел, которая работала под руководством Кары Дрейк. Его матери. Кара была его матерью. И матерью Крэйвена. Адам убил брата, Джеймса, девятнадцати лет. И он также убил двадцать пять человек. Ножом. Джеймс был его первой жертвой. Эти куски головоломки встали на место и оставили меня ошеломленной и еще больше запутавшейся, как только я посмотрела на зернистые черно-белые фото. Бишоп был серийным убийцей.
И я только что добровольно отдала ему сердце и душу.
Глава 31
Несмотря на все, что я пережила, все, что узнала, и сколько времени понадобилось, чтобы наконец заснуть... я спала. Крепко. И у меня не было беспокойных снов, хороших либо плохих.
Когда я проснулась, взглянув на будильник, я увидела, что я даже не проспала. Было семь часов. Семь часов утра на следующий день после моей смерти. Я встала с постели и взглянула на свое отражение в зеркале, удивленная, что ничего в моей внешности не изменилось. Я выглядела точно так же, как вчера или неделю, или месяц, прежде чем все это произошло. Моя мать оставила голосовое сообщение для меня. Она сказала, что ее отпуск на Гавайях был удивительным, и он почти закончен. Она вернется домой послезавтра, в субботу, и она не могла дождаться, чтобы увидеть меня.
Как в тумане, я приняла душ и оделась так, как в любой другой в четверг утром. Я съела тост с арахисовым маслом на завтрак. Что-то было не так. Я стояла в кухне, моя рука была прижата к животу.
- О, нет. Нет, этого не может быть, - прошептала я.
Я все еще была голодна... но не из-за еды.
Это должно быть мое воображение. Я больше не серая. Нет. Но был только один способ узнать наверняка. Я пошла в школу и нашла его в коридоре, где и ожидала, что он будет.
Колин взглянул на меня, а я неуверенно подошла.
- Эй, Сэм. Не сбежишь сегодня? Где ты была всю неделю?
- Везде. - Похищенная, в плену, пыталась остановить ангела, который собирался уничтожить Хеллоуинскую вечеринку. - Слушай, я... прости меня за то, что случилось в Понедельник.
Он скривился, вспоминая наш последний поцелуй. Подчеркиваю, я искренне надеялась, что последний.
- Ты знаешь, я думаю, что я, наконец, хочу подсказку. Я так больше не могу, Сэм. Ты отталкиваешь меня и говоришь, что не заинтересована во мне, но затем, в следующий момент ты все делаешь наоборот. Это не круто. Я заслуживаю лучшего отношения, чем это.
- Я полностью согласна. Ты заслуживаешь лучшего, чем то, как я вела себя раньше. - Я заставила себя приблизиться к нему на орбиту голода и изучала его лицо.
Он смотрел на меня с беспокойством.
- Так что же ты сейчас делаешь?
- Проверяю кое-что. - Я ждала, когда желание поцеловать его, охватит меня, чтобы забрать остатки души Колина, чтобы утянуть мой контроль как крючок с наживкой, как он всегда делал.
Но ничего не было. Я ничего не почувствовала от Колина или от кого-либо еще в коридоре. Ничего!
Улыбка вспыхнула на моем лице, и я обняла его, крепко обняла. Он не обнял меня в ответ.
- Никому не нравится поддразнивание, Сэм. Я больше не хочу игр.
Я отпустила его сразу же.
- Прости. Я, ох, прости меня, Колин. За все. Я надеюсь, мы по-прежнему можем быть друзьями.
Тот потерянный взгляд, который был раньше у него, когда я была рядом, ушел. Его непреодолимо не тянуло ко мне больше. Более материальное доказательство, что я была наконец свободна... и он тоже.
- Да, конечно. Просто... никаких спонтанных объятий, хорошо?
Я кивнула.
- Ладно.
Мы пошли на английский, и я сидела лицом вперед, пытаясь удерживать внимание. Несмотря на мою паршивую оценку в тот день, школа должна быть моим оазисом. Моим камнем преткновения. Мой способ почувствовать себя нормально. Это было то, за что я вцепилась в последнее время, чтобы удержаться от совершенно разрушения.
К сожалению, это больше не работало так хорошо.
Я пыталась игнорировать этот таинственный новый голод внутри меня, эту странную гложущую пустоту, но это было почти невозможно. Если это было не для еды... или души... тогда что, черт возьми, это было?
За ланчем я прочесывала залы и кафетерий в поисках Джордан, но ее нигде не было. Я спросила некоторых ее друзей, где она, волнуясь, что она, возможно, влипла в большую проблему вчера вечером после вечеринки в честь Хэллоуина или хуже, попала в тиски Стефана. Они подтвердили, что они разговаривали этим утром, что она определенно вернулась домой благополучно после набега. И что ее отец был разъярен от того, что она исчезла на два дня без объяснения и затем немедленно оделась в Клеопатру и ушла.
- Ее не выпустят из дома, пока ей не стукнет сорок, - сказала одна девушка, злобно улыбаясь.
Она, возможно, была права. Весь день я очень старалась не думать о том, что я теперь знала о Бишопе. Его имя. Его прошлое. Всех людей, которых он убил, что принесло ему свидание с петлей более века назад.
Я уже знала, что он был ангелом смерти, но становилось все хуже. Это чувствовалось, как темное и злое и непрошенное. Должно было больше. В самом деле, я не сомневалась, что там что-то было. Но все-таки, почему он не рассказал мне все это вместо того, чтобы это сделал его мстительный брат?
После полного учебного дня, где самым драматичным было то, что я стала свидетелем, как два подростка кричали в коридоре у моего шкафчика, я пошла домой, и я вошла домой и заперла за собой дверь.
Часть меня хотела пойти и увидеть Бишопа, но другая часть была слишком труслива, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.
- Жалкая - проворчала я. Какой-то супер мощный гибрид Ада и Рая, ты, прячешь голову, как страус, когда происходят страшные вещи.
Хорошо, я была жалкой, но я - не страус. Мне просто нужно немного больше времени, чтобы обработать все это. Везде, где я смотрела сегодня по дому, особенно, когда выбрасывала остатки китайской еды, я видела Кассандру. Она имела секрет