— А пил-то ты где? И на фига?
— Да, в этом чёртовом казино. Мы поиграли немного, а там разносили бесплатные коктейли… Один, другой. Халява…
— Ну, во-первых, это не халява. Денег вы там просадили больше, чем если бы просто бухали на эти деньги. Это же специально делают, чтобы подпоить клиентов. Пьяных потом и обыгрывать легче, и с деньгами выпивший человек расстаётся легко и безболезненно.
— Может, хоть у меня из машины оружие заберём?
— А ты что, опять хочешь устроить маленькую победоносную войну местного масштаба? У меня в багажнике тоже есть кое-что.
— Нет. Саня. Давай я сразу тогда к тебе на своей машине поеду.
— Ты же пьяный?
— Да пофиг.
— Ладно. Делай, как знаешь. Только не задерживайся!
Впрочем, доехали мы почти одновременно. Ну, разве, что мы с Алёнкой уже припарковались и вышли из машины, а Лёха только-только въезжал на парковку. Серого фургона мы там не обнаружили, но все четыре байка стояли на месте.
А дальше, всё происходило как в замедленной съёмке в каком-нибудь низкобюджетном фильме про гангстеров.
Я иду навстречу Лёшке.
Алёнка где-то позади меня.
У брата внезапно глаза начинают широко открываться. Он явно видит что-то, происходящее за моей спиной.
Я начинаю поворачиваться, чтобы оглянуться.
Вскрикивает Алёнка. И я вижу, что она как будто пытается заслонить от меня кого-то… Или закрыть своим маленьким телом меня от кого-то.
За ней стоит парень в кожаной куртке и фуражке. Из-за девушки, я не вижу, что он делает.
А потом звучит выстрел. Громкий и оглушительный…
Алёнку какая-то неведомая сила отбрасывает прямо на меня.
И при этом, что-то сильно бьёт меня куда-то по голове. В лоб, кажется… Или чуть левее.
Мы куда-то падаем, но этого я уже не чувствую, потому что лечу куда-то в темноту.
Свет в моих глазах гаснет…
Занавес. Конец первого действия.
Тьма…
27 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино.
Алексей Тихий.
Я ехал вслед за Сашкиной машиной, и никак не мог понять: как я мог вляпаться в такую ситуацию. Блин. Я полжизни провёл так, что не расслаблялся ни на секунду. Всегда на стрёме, всегда на чеку. А тут… Как последнего лоха отмудохали на улице средь бела дня какие-то гопники, больше похожие на педиков в кожаных куртках… Мою Маринку, прямо у меня на глазах, запихнули в машину и увезли в неизвестном направлении. Явно ведь не пряниками её там будут угощать. И ладно ещё, если бы это было похищение с целью выкупа. Ведь скорее всего изнасилуют девчонку хором, а потом либо прирежут, либо просто бросят где-нибудь в пустыне умирать… тут вокруг города сплошные пустынные равнины испещрённые всякими холмами, больше напоминающими курганы…
Хочется заорать от бессилия и невозможности что-либо сделать, а потом двинуть самому себе по морде за то, что допустил всё это…
Интересно, те байкеры, что поселились в Сашкином отеле, это те самые гопники, или у них тут вообще слёт местных мотоциклистов? Вряд ли. Я что-то до этого случая кожаных мальчиков на улицах не замечал. Тут вообще, публика довольно-таки «чистая». Вот я и расслабился, идиота кусок.
Ладно. Сейчас всё выяснится не так уж и много времени прошло с момента нападения. Максимум минут десять. может ещё получится всё разрешить благополучно. Да я порву этих штопанных гандонов! Блин! Сука! Как Тузик грелку… В лоскуты. Замочу!….
Я въехал на парковку, когда Сашка с Алёнкой уже вышли из машины. Брат пошёл ко мне, а я… А я увидел, как с другой стороны на парковку вышел один из тех парней, что напали на меня с Маринкой. И по его глазам, осознал, что он меня тоже узнал. Ну, ещё бы, морда у меня до сих пор в крови, небось.
Я сунул было руку за пояс… Туда, где всегда держал пистолет, когда брал его с собой.
Сука! Я снова поступил, как лох. Прыгнул в машину, да и поехал, так и не удосужившись вооружиться. Лох!
Саня что-то успел прочитать по моим глазам и стал оборачиваться, а я уже понимаю, что ничего не успею сделать.
Ну а дальше, всё завертелось и закрутилось…
Кожаный байкер скинул прямо на асфальт то, что держал в руках. Я не так уж и хорошо разглядел, но судя по звону разбитых бутылок, это была упаковка с пивом. А потом… Потом он выдернул откуда-то из-под куртки что-то типа обреза…
Но я этого уже не видел, потому что прыгнул… Прыгнул, как в воду, даже не думая, как буду приземляться. Для меня самое главное, это было уйти с линии огня… Ну а дальше… Я услышал выстрел и вскрик Алёнки, потом шум падения тел и звон гильз об асфальт. Подскочив, я пробежался прямо по Сашкиной машине, и оттолкнувшись от неё прыгнул снова. На этот раз в сторону того, кто готовился к следующему выстрелу. И мне удалось сделать это вовремя.
Второй раз злодей выстрелить не успел. Обрезанное ружьё полетело в одну сторону, а мы сцепившись с байкером, покатились по асфальту, залитому пивом и щедро усеянному осколками стеклянных бутылок.
Я не чувствовал боли от падения и порезов. Я вцепился в него, и бил, бил, бил… Наконец, я почувствовал, что тело врага обмякло и попытался остановиться. Хотя это и трудно было сделать. Мне по прежнему хотелось рвать и терзать его снова и снова. Но мне нужен не он. Мне нужна была моя Маринка. А он должен мне рассказать, куда её увезли… И он, сука, мне всё расскажет… перед тем, как я убью его.
Глава 8
Глава восьмая.
Больно не то, что мне сделали больно.
Больно лишь то, что пришлось проиграть.
Столько затрачено сил, что невольно,
Лёгкой победы настроился ждать.
Столько усилий потратил впустую,
Лишь для того, чтобы просто понять
Истину очень и очень простую:
«Чем легче победа, трудней побеждать!»
27 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино.
Алексей Тихий.
Придерживая тело врага за шею одной рукой, другой выдёргиваю кожаный ремень у него из штанов. Переворачиваю тело мордой в асфальт и вяжу ему руки за спиной. Попутно нащупал соскочившие с выдернутого ремня кожаные ножны. И не пустые. Снова этот американский стереотип: Нож бройлерных размеров. Они чего, свои ножи в антибиотиках закаляют, когда куют?
Хотя сталь не слишком уж и хорошая. Явно не булат и не дамаск. Ширпотреб. Но пока возьму себе. Пригодится.
Чего там Сашка молчит? И вообще, почему так тихо? Вроде бы, стреляли… А что-то не слышно ни полицейских сирен, ни голосов встревоженных граждан. Или тут всё не так делается? Граждане, в отличие от наших, разбегаются и ныкаются по углам, а не вылезают из праздного любопытства, посмотреть: «А что там такое?» Ну а полиция? Или они выезжают только тогда, когда грабят казино или банк. А уличные разборки либо сами по себе рассосутся, либо… Вот когда граждане заяву напишут и в полицию с ней придут, вот тогда и начнётся настоящая полицейская работа. У нас тоже было что-то типа такого в девяностые, но как-то прошло вроде бы…
Ладно. Что там Сашка?
— Саня? — позвал я, но ответом мне была тишина…
Твою ж мать… Алёнка вся в крови… Похоже, что заряд картечи из ружья попал ей куда-то в район живота. А Санька? Кровь на голове в районе чуть выше виска. Трогаю шею сперва у брата, потом у его девчонки. Оба живы. Но оба без сознания…
Положил их на асфальт рядом. Попробовал привести в себя Сашку. Бесполезно… Зато Алёнка застонала. Не открывая глаз…
— Алёнка! Ты как?
— Лё-ша… — медленно проговорила она. — А что с Сашкой?…
— Жив!
— Хо-ро-шо… — с трудом вымолвила девушка, а потом уронила голову на грудь и замолчала.
И больше никаких признаков жизни… Ну, ещё бы… Такая рана… Картечь… Чудо, что она ещё была жива какое-то время.
— Сашка! Саня, очнись!
Тормошу брата. На нём, кроме небольшой раны на голове вроде бы и нет никаких повреждений. Бесполезно… Дышит, но не реагирует.
Времени на то, чтобы привести его в чувство, у меня нет. Вариант, что полиция совсем не приедет, я отбросил. Может быть и поздно, но наверняка приедут. Так что мне надо бы и поторопиться.
Возвращаюсь к пленнику. Бью его ногой по рёбрам. Стонет и открывает глаза. Спрашиваю его медленно и чётко:
— Куда отвезли девушку?
Этот козёл плюёт в меня каким-то сгустком слюны и крови и улыбается… Тратить на него время мне некогда. Втыкаю ему его же нож в ногу, стараясь не попасть в бедренную артерию.
— Ahh… Shit… (англ. А-аа… Дерьмо…) — то ли кричит, то ли рычит злодей.
— В следующий раз я воткну нож тебе в глаз. — подношу кончик ножа поближе к его глазам. — В какой глаз тебе воткнуть?
— Не-ет… — почти плачет бравый байкер.
— Повторяю вопрос: Куда отвезли девушку?
— В холмы?
— Что это такое? Где это?
— По дороге на восток… У Локвуда свернуть направо, а потом по Каньон-уей не доезжая ручья Лонг-Вэлли свернуть налево. Тут недалеко. Миль семь-восемь. Не больше.
— И что? Там на повороте есть указатель: «Тут развлекаются монголы»?
— Нет…
— Говори, сука! — я снова подношу кончик ножа поближе, чтобы ему лучше было видно
— Там… Там перед поворотом парни воткнули большую палку, а на ней лошадиный череп.
— И что? Часто вы там с девками развлекаетесь? Говори!
— Это второй раз…
— А первый раз был вчера?
— Д-да…
— И что стало с той, вчерашней девчонкой?…
Злодея замялся. Было видно, что отвечать он не хочет. Снова втыкаю ему нож в тело. На этот раз в плечо…
— А-ааа. Я скажу! Скажу… Её там закопали…
— Что? Изнасиловали все по очереди, а потом зарезали? Говори, гнида!
— Она ещё живая была…
— Что? Живую закопали?
— Лопатой по голове дали ей… Может и умерла уже…
— Сука! — я втыкаю нож по самую рукоять ему в грудь, куда-то туда, где должно находиться сердце, если оно конечно есть у этого отмороженного козла…
Злодей дёргается и затихает.