— Ну, что? — не поздоровавшись, с ходу задал он мне вопрос — Ты что-нибудь вспомнил?
— Добрый день! — вежливо отвечаю я. — Нет, сэр. Увы. Я так ничего и не вспомнил. А когда пытаюсь вспомнить, голова начинает так болеть, что хочется сдохнуть тут же.
— Ты сдохнешь, парень, если не будешь говорить мне правду. — не унимался коп. — Ты же врёшь, что ничего не помнишь…
— Нет, сэр. Я Вам всю правду говорю. — стараясь говорить вежливо, отвечаю я ему. — Зачем Вы на меня так кричите?
— Завтра мы тебя отсюда заберём, и я с тобой буду разговаривать уже по-другому. Ты мне всё расскажешь?
Тут уже меня как прорвало. Хрен ему по его худой морде. Никакого завтра не будет. Лёха заберёт меня отсюда. Брат меня в беде никогда не оставит. Иронично, но жёстко спрашива. У полицейского:
— Бить будете? Или иголки под ногти втыкать? Вы, наверное, потомок тех фашистов, что людей в концлагерях мучили, а потом травили газом и сжигали в крематории.
— Да ты, сопляк… — коп сжал кулаки, глаза его налились кровью и он чуть было не бросился на меня в драку…
Но за его спиной тихонько раскрылась дверь и в палату вошли два человека в строгих костюмах. Больше всего они оба напоминали мне агентов ФБР из голливудских фильмов. Но даже не это ввергло меня в ступор. Один из них мне был очень хорошо знаком. Сотрудник Особого отдела при Комитете партийного и государственного контроля ЦК КПСС майор госбезопасности Васин Игорь Анатольевич, собственной персоной.
Глава 14
Глава четырнадцатая.
И в смехе — лёд. И в слове — яд.
Во взгляде — мёд. Во вздохе — ад.
Улыбка — выстрел. Ласка — ложь.
Под маской — мысли. А в спину — нож.
В красивых глазках таится смерть.
В волшебных сказках ответа нет.
Вся жизнь — загадка. Сплошной туман.
И так всё гадко. И всё обман.
29 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.
Александр Тихий.
Васин, сука, твою мать! Бляха-муха… Тот самый Васин, который, по словам Сандры, сразу же после переворота в СССР, сдался в ЦРУ… Ну, или куда там он сдался? Да хрен его знает. Грёбанный предатель…
Вошедшие о чём-то шумно спорили с полицейским. Я даже не прислушивался, поскольку чуть не задохнулся от негодования и других чувств, которые на меня нахлынули, стоило только мне узреть голливудскую улыбку этого предателя.
Но судя по всему, федералы тупо посылали на хер этого полицейского, забирая это дело себе. Ну, а раз, они забирают себе дело, то заберут в придачу и моё тело. Вот уж хрен им! Не дамся! Биться буду, бороться, зубами грызть… Волки́ позорные, мусора мусорянские… Какое тут придумано доброе слово для федералов? Федики что-ли? Ну-ну. Мы ещё поглядим да посмотрим…
Наконец-то худой коп, отстегнув меня от кровати, покинул палату. Ну, а я остался наедине с новыми посетителями.
29 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.
Алексей Тихий.
Войдя в туалет, я тут же вытащил один из Вальтеров и снял с предохранителя. Машинально пробежался по небольшому помещению. В кабинках никого не было и я снова вернулся к дверям. Васин появился через пару секунд и первым делом прошёл в раковинам. Он включил воду и стал мыть руки. Я только было хотел что-то ему сказать, но он начал первый.
— Лёша! Слушай и не перебивай! У меня всего-то пара секунд. Местные копы сняли у Сашки отпечатки, пока он был без сознания. Пальчики совпали по базе с преступлениями в Бостоне и Нью-Йорке. Они подозревают в нём русского шпиона. Поэтому я здесь. моя роль — только опознать его.
— Ты — предатель! — выпалил ему я, не сводя с него своего пистолета.
— Оправдываться не буду. Но могу сказать только одно. Другого выхода у меня не было. После переворота мы все — смертники. Вы да я — это практически всё, что осталось от Особого отдела. В Союзе творится беспредел. Закрыли всех наших. Особенно руководство. Авдеев убит. Он не сдавался до последнего. Судоплатова до сих пор ищут. Ну и ещё несколько человек, кто успел, скрываются ещё. Ладно… Сейчас не об этом речь. Оружие есть ещё. Хотя бы нож.
Я колебался. Всё сказанное им — это только слова. А то, что Васин сам добровольно сдался местным властям, теперь уже подтверждённый им же факт. Только хрен ему, а не пистолет.
Я сунул руку под халат и извлёк любимый Сашкин балисонг. Протянул нож Васину и сказал.
— Это Сашкин нож. И, кстати, там его палату копы охраняют.
— Я знаю. Федералы решили забрать это дело к себе. А Сашку хотят транспортировать в Вашингтон.
— ЦРУ?
— Нет. ФБР. Короче. Сейчас я с двумя агентами иду к Сашке. Подходи к палате, через пару минут после нас.
Я попытался что-то сказать, но майор меня прервал.
— Всё. Мне пора.
Он вытер руки о висевшее рядом полотенце и вышел из туалета.
29 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.
Александр Тихий.
Первым разговор начал незнакомый мне человек. При этом он обратился с вопросом не ко мне, а к Васину.
— Ну, что, мэйджор? Вы можете опознать этого человека?
— Да, сэр. Это наш агент. Имени его я не знаю. У нас это не принято. Его кличка «Крыса».
«Вот сука!! — подумал я. — 'Какая к хренам собачьим крыса?»
Но эти двое, не обращая на меня никакого внимания, разговаривали между собой.
— У нас иногда крысами называют тех, кто ворует у своих.
— У нас тоже. Но тут другой случай. Этот парень слишком шустрый. И, как вы видите, ещё молодой. Может проникнуть туда, куда другие не пролезут.
— Ясно.
— Сэр! — снова начал Васин. — Вы не хотите снова пристегнуть этого парня к кровати.
«Козёл, млять… Сука! Я его точно грохну, как только смогу…» — других мыслей после его слов у меня просто не было.
— Может, сразу его заберём? — высказал своё мнение агент ФБР.
— Я не могу решать, но мне кажется, что после ранения он ещё не оклемался. Посмотрите, что у него с глазами!
ФБРовец повернулся ко мне и даже легка нагнулся, пытаясь что-то разглядеть в моих глазах. Я сжал кулак, приготовившись воткнуть его в горло американца.
То, что произошло после этого, я сразу и не понял. Стоя за спиной агента, Васин резко выдернул руку из кармана. Сверкнуло лезвие, и нож воткнулся зазевавшемуся ФБРовцу куда-то в район печени. Вторая рука майора зажимала американцу рот. Нож вышел из тела, и снова воткнулся туда же. И ещё раз. И ещё… Дёргающееся в руках Игоря Васина тело агента медленно оседало на пол. Особого шума всё это действо не произвело.
Игорь дождался, пока тело перестанет агонизировать, и выдернул нож, обтерев его об одежду уже мёртвого человека. После чего протянул нож мне:
— Держи! Лёшка сказал, что это твой.
Я машинально взял нож, сразу опознав свой балисонг, изъятый ещё у чернявых гопников в Италии.
А Васин быстро шмонал ФБРовца. Он забрал его документы и бумажник. Снял с брючного ремня пистолет вместе с кобурой, а потом ещё отстегнул с щиколотки второй пистолет, поменьше первого. Его он передал мне.
— Возьми! Пригодится…
Взяв в руку маленький пистолет, я проверил наличие в нём патронов, и почувствовал себя более уверенно, после чего всё-таки спросил у того, кого я считал предателем:
— Какая в жопу «крыса»?
— А мне что? Надо было сказать, что ты Саша Тихий, Гроза Таганских хулиганов и суперагент Особого отдела при ЦК КПСС.
— Но почему «крыса».
— А это чтобы он не воспринимал тебя серьёзно. Иначе бы он так легкомысленно не нагнулся бы к тебе. Я почувствовал, что ты уже приготовился его убивать… Ладно. Вставай! Я вижу, что ты уже пришёл в себя.
Самоуверенность этого человека, а особенно его постоянная почти американская улыбочка на лице меня по-прежнему бесила.
— Игорь! А сам-то ты не крыса? Там весь отдел под каток попал, а ты сбежал. Разве не так поступают крысы? Они бегут с тонущего корабля раньше других…
Договорить нам не дали. Дверь в палату открылась, и нарисовался ещё один человек в костюме, чуть ли не близнец того, кто уже упокоился на полу в луже крови. ФБРовец, похоже, соображал не слишком быстро. Ну, или он просто не ожидал застать здесь именно такую картину. А очухаться, и хоть как-то попытаться воспользоваться пистолетом, ему не дал человек в белом халате и медицинской маске на пол-лица. От удара в затылок, агент ФБР сомлел, и упал на пол, почти рядом с первым.
Человек в белом халате стянул маску с лица, и всё встало на свои места…
— Лёха! — обрадовался я.
Я знал, что он рядом, и даже получал от него записки через медсестру, но вот он снова рядом. А это значит, что всё будет нормально.
Следом за ним в палату проскользнула Маринка, одетая в униформу медсестры, с большой сумкой в руках. Сумка тут же полетела ко мне на кровать. Ну а Маринка, даже не поздоровавшись со мной, скомандовала:
— Переодевайся, быстро!
— Я тоже рад тебя видеть… — буркнул я ей в ответ, и стал разбирать вещи.
Вещи были Лёшкины, но мне они пришлись впору. Хотя в последнее время он слегка подрос вверх.
Васин, тем временем, тоже время не терял. Он нагнулся ко второму гостю и одним движением свернул ему шею, после чего так же быстро обыскал труп, завладев ещё одним пистолетом.
— Как там в коридоре? — спросил он Лёху.
— Чисто! — ответил брат. — Если что, нам подадут сигнал.
— А кто там у вас ещё?
— Это неважно… — ответила ему Маринка.
Похоже, что она тоже не испытывала к бывшему майору никаких тёплых чувств.
Через пару минут я уже был готов идти куда угодно. Даже нашлёпку из пластыря на голове удалось замаскировать под бейсболкой.
— Как будем уходить? — спросил я Лёшку.
— У морга стоит наша машина.
— А этого мы тоже будем брать с собой? — спросила Маринка, кивнув в сторону Васина.
— Могла бы быть и повежливее со старшими деточка! — укоризненно высказал её майор.
— Он же помог нам? — попытался апеллировать Лёха.