Смотрим, оцениваем, выбираем. Кандидатов для работы на местах. Тех, кого уже отсмотрели и выбрали. В «первом туре». Теперь дело за работодателем, за – ним.
– Вы, я так понимаю, частный детектив?
– Так точно!
Всё понятно. Уже не подходит. Потому что из бывших военных, каких-нибудь отвязных морпехов или «беретов», от которых за версту уставом разит. Этим только неплательщиков и загулявших жён пугать.
– Спасибо, мы свяжемся с вами. После.
Никто с ним связываться не будет, но нужно дать надежду. Пусть ждёт и пусть держит язык за зубами.
– Вы?
– Работал в полиции следователем по мелкоуголовным делам… Вышел в отставку по сокращению, работал охранником, потом открыл частное бюро…
Это хорошо, значит, умеет с людьми общий язык находить, если пятнадцать лет по украденным кошелькам, сумочкам и велосипедам – и никого при этом от отчаяния и депрессии не пристрелил. И после за мужьями-изменниками, высунув язык, бегал.
Следующий… Взгляд цепкий, если судить по видеозаписи. Послужной список… вполне себе, двадцать лет на вольных хлебах.
– Мистер…
– Гарри.
– Очень приятно, мистер Гарри. Нам нужно навести справки об одном человеке…
Слушает внимательно, не перебивает, не торопит ни словом, ни жестом, ни взглядом. Это хорошо, торопыги в таком деле не нужны. Все торопыги и сомнительные типы отсеялись еще на первом туре.
– Что за человек, можно узнать?
– Вот этот.
Смотрит долго, внимательно, думает. Что тоже приветствуется.
– Пожалуй, я откажусь от вашего предложения.
А вот это новость, потому что работа, условия, оплата…
– Почему?
– Заказов много, не осилю.
– Зачем же вы сюда пришли? В третий раз.
– Вам честно? Тогда гоните тридцатку.
– За что?
– За то, что я сюда ехал и на бензин потратился. И чтобы вы поняли, почему вам отказывать будут. Не только я, а все. Тридцатка…
– Держите.
Молодец, хороший «вербовщик», не стал тридцатку жилить, принял верное решение. Надо будет его на заметку взять и продвигать.
– Вы этого человечка, на фото, которого мне сватаете, знаете?
– Знаю.
– И я знаю. И все другие, потому что телевизор смотрят и газеты читают. И вы хотите, чтобы кто-то под него подрываться начал? А он того гробокопателя вычислил и… зарыл. В прямом смысле – лопатой. Вы его биографию внимательно изучали?
Ну-ну, интересно…
– Он в молодости такими делами ворочал! И вы думаете, что он теперь осознал, исправился, сутану одел и потому думать будет, прежде чем свой «смит-энд-вессон» в ход пускать? Ну, пусть не «пушку», пусть – свору адвокатов и лжесвидетелей, которые любого в лохмотья порвут. Они хуже, чем пуля – разденут, разуют и по миру голым пустят. Поверьте, я знаю, о чем говорю… Хотите добрый совет? За десятку… Не показывайте его фото никому, если не хотите иметь проблемы. У людей длинные языки, а у того человека хороший слух и долгая память. Лично я за это дело не возьмусь, хоть «зеленью» меня с ног до головы осыпьте. И еще…
– За десятку?
– За двадцатку. Если вы ищите самоубийц, то ищите их не здесь, не в Штатах. Мир большой и дураков везде предостаточно. С вас… шестьдесят баксов.
Очень адекватный детектив! Надо будет его после перехватить и разговорить, потому как он, похоже, много чего интересного знает. И еще тридцатник накинуть за последний совет – всё верно, американцев на американцев натравливать опасно, Америка страна «маленькая», все всех знают, и информация может пойти гулять. Надо иностранцев подтягивать из Австралии и Новой Зеландии. Или из Канады, которая под боком, но там у них свои неприкасаемые авторитеты, а эти им не «родные». Всё верно!
Шлём гонцов в Канаду!
– Вот этот человек. Нет, не у вас, в Штатах. Нужно навести о нём справки: с кем он в детстве дружил, как в школе учился, в кого влюблялся, из-за чего ссорился… Привычки, проступки, пороки, шалости, правонарушения… Отклонения любые… Ну, вы понимаете. Поговорите с соседями, бывшими друзьями, отставными полицейскими, со святым отцом, который много чего о своих прихожанах знает. Вот вам аванс и деньги на представительские расходы: на кафе, выпивку. Потому что, когда накоротке, когда под виски и закуску, языки развязываются лучше.
– На чём акцентировать внимание?
– На всём! Особенно на том, что на грани или за гранью закона и общечеловеческой и американской морали. И, пожалуйста, действуйте осмотрительнее, ни вам, ни нам шум ни к чему. Можете представляться журналистом, который собирается писать о нем биографическую книгу, это объясняет ваше любопытство и располагает…
Следующий.
– Был страховым агентом, потом детективом пять лет…
Тоже неплохо. Страховые агенты – они въедливые, кому угодно под кожу залезут на мягких лапках. Эти людей знают и умеют находить с ними общий язык.
– Детсад… школа… колледж… университет… офис… Одноклассники… одногруппники… друзья… недруги… подруги… коллеги… жена… любовницы… приятели… компаньоны… Работа… хобби… пристрастия… привычки… пороки… Не пропуская, не отсеивая, не принимая своих решений.
Примерно так.
Образ, легенда прикрытия, представительские суммы.
– Когда начинать работу?
– Хоть завтра.
Этот, судя по всему, справится – спокойный, не суетной, обаятельный, голос, как бархат, ушки ласкает.
Дальше… Дама. Приятная во всех, с любых сторон, отношениях. Довольно редкое явление в сфере частного сыска. Не женское это занятие… Но первые собеседования прошла. Надо к ней присмотреться.
– Одри Уильямс… Учёба… служба в армии Канады… работа по контракту в одной из спецслужб… благодарности, награды…
Даже награды имеются? Мадам с внешностью супермодели, железными мускулами и хваткой бультерьера? Дальше, понятно, отставка, частный сыск, слежка за вторыми половинами, съехавшими с катушек отпрысками и поиск пропавших домашних питомцев. Ну, может, еще пригляд за соседями, которые мусор через забор кидают. Скучно и малодоходно…
– Нам нужно собрать информацию вот по этому человеку. Ничего противозаконного, только общедоступные сведения.
Быстрый взгляд. Кивок.
– Сорок процентов к гонорару, премия, медстраховка и лечение за счёт фирмы. В случае необходимости – оплата переезда в третью страну.
– Почему так?
– Потому, что я понимаю, с кем имею дело. Я смотрю «спутник» и у меня хорошая зрительная память. Профессиональная.
Умная баба, точно служила и не с метёлкой и совком – не уборщицей служебных помещений.
– Зачем такие сложности, вы можете просто отказаться.
– Смысл? Работа интересная и знакомая, я смогу справиться с ней лучше других, потому что умею находить общий язык с людьми. Кроме того, я не бросаюсь в глаза, а мужчины с удовольствием рассказывают мне то, о чём в разговоре с джентльменом умолчат.
Обаятельная, влажные губки улыбаются, многозначительный, с поволокой, взгляд, мягкое дви-
жение груди под тонкой блузкой. Ну да, эта кого угодно выпотрошит, с такими-то данными!
– Но эта работа… связана с некоторым риском. Надеюсь, вы понимаете?
– Любой выход из дома связан с риском. Я не боюсь, я рисковала и больше, чем в вашем случае, – поправила игриво причёску, чуть тронув локон. Но очень ловко тронула. Чёрт, шрам, похоже, не бытовой, а от пули.
Опасный кадр. Но ценный. Эту, судя по всему, ничему учить не нужно, эта всё умеет.
– Послушайте, вы ничем не рискуете, я могу уйти, но я уже кое-что узнала. Я уйду, но тогда уйду безо всякой для вас и себя пользы. Если я останусь я узнаю ненамного больше, но это принесёт ощутимую выгоду и мне и вам.
Улыбка. И взгляд поверх макушки «вербовщика». Кажется, она догадалась, что ее снимают, и вычислила направление на камеру!
Ладно, берём. Такую занозу лучше воткнуть в свою ягодицу, чем спровадить на сторону. Больше, чем узнала, она, верно, вряд ли узнает. Но даже если узнает и потащит информацию человеку с фотографии, это ничего не изменит – они тут все друг за дружкой следят, чтобы после того, как компромат нарыли, грязью, как из брандспойта, обливать. Здесь это нормально и никого не удивляет – достаточно предвыборные дебаты послушать, чтобы понять. На заказчика она не выведет, потому что знает только «вербовщика», а его поди сыщи в Новой Зеландии. Так что круг замкнётся на ней. Пока никто не вычислил масштабов работы, это не более чем предвыборные игрища. А вычислить их, не имея выходов на полсотни «вербовщиков», невозможно. Так что риска никакого. И самое главное, здесь – это не дома, здесь он временщик. Дома он бы раз в пять подстраховался, а в чужой стране… Тут его скоро не будет!
Берём…
И пошла информация…
– В детстве бабочкам крылья отрывал? И мухам? И когда бескрылые ползли по подоконнику, радостно смеялся?
Интересно… Чёрточка характера.
– Однажды избил мальчика, который был на год младше. Причём бил всерьёз, не как мальчишки дерутся, а как в боевиках, так что одноклассники даже не решились вступиться. И ногой тоже ударил, несколько раз в живот, когда тот упал. И это не один такой случай был…
И кто он теперь, посмотрим? Ага, прокурор, который блюдёт закон и преследует опасных для общества и сограждан преступников. Интересная метаморфоза! Бросим информацию в его папочку… Что там еще?
– А после он дорогой велосипед угнал. Перекусил кусачками замок и уехал. Его почтальон случайно заметил…
– Дело заводили?
– Нет, велосипед в тот же вечер вернули с извинениями его родители, и в полицию никто обращаться не стал.
Еще штришок, но не более – за детские шалости действующего прокурора к ответу не потянешь. Хотя использовать эти эпизоды в антирекламе можно. Берём на заметку.
Другой штат, другой персонаж…
– Когда он в старших классах учился, то с дурной компанией связался. Скорее даже ее организовал, потому что самым старшим в ней был и главным заводилой. Они своих однокашников подкарауливали и деньги у