Субстанц — распространённое оскорбление, обозначающее человека безвольного, бестолкового, бесформенного, слабого, глупого.
Талмонс — нейроматрица, «бог» «Нового Мира»; Великий Созидатель, Зодчий Мира; бог-покровитель ремесленников, строителей и изобретателей, мастер любых ремёсел и прикладных наук; моральный ориентир: нейтральный.
«Террор Мунди» («Ужас Мира») — высокоуровневая гильдия игроков «Нового Мира», известная тем, что все её полноценные члены воспользовались механикой превращения себя в чудовищ.
Тиамара — нейроматрица, «бог» «Нового Мира»; Госпожа Стай, Матерь Чудовищ; богиня-покровительница всех живых, диких и малоразумных; богиня плодородия, празднующая жизнь; моральный ориентир: хаотично-нейтральный. Не входит в доступный игрокам Пантеон.
Фазмалия — нейроматрица, «бог» «Нового Мира»; богиня, контролирующая возрождение игроков. Не входит в доступный игрокам Пантеон.
Фестроги — агрессивные мобы «Нового Мира»; примитивные, неразумные зверогули.
Харвестеры — нейтральные мобы «Нового Мира»; гигантские магические фургоны с членистыми ногами из металла, длинными руками и шеями, снабжённые уродливыми головами; харвестеры медленно двигаются по Великому Погосту и разоряют могилы, складывая трупы внутрь себя; исполняют функцию мобильных сокровищниц.
Хисслинги — народ «Нового Мира»; гуманоиды со змеиными головами.
Щитокольчик — растение «Нового Мира»; тонкий вьюн со светящимися жёлтыми бутонами; щитокольчики издают ультразвук, отпугивающий чудовищ, и ядовиты для них.
Юйджоу-Ван (Звёздный Дракон, Примирение) — персонаж ЛОРа «Нового Мира», великий дракон, по легенде, восстанавливавший почти уничтоженный Галефрат; является живым и материальным свидетельством единства Хаоса и Порядка; хранитель жизни.
Пролог
Единое Человечество (Единство), победило голод и болезни, отказалось от религии, развилось до невероятных высот и расселилось по всему Млечному Пути. Сотни систем, сотни миллиардов граждан, идеальное общество, стремящееся на новые рубежи…
К сожалению, рубежи закончились, технологии не позволяют «прыгнуть» ещё дальше, познать ещё больше, и никакой альтернативной разумной жизни в галактике не обнаружилось. Начавшийся социальный кризис поставил Единство под угрозу распада, в отдалённых системах растут сепаратистские настроения, вспыхивают и гаснут гражданские конфликты.
Стремясь не допустить развала Единства, министр социального развития Аврориан Анкрец и гениальный учёный Ледо Нифтар создают интерактивный виртуальный проект «Новый Мир». Отныне у человечества есть целая новая вселенная для изучения, развлечения и побед.
Пролог.
Во всех базах данных этот объект обозначался как автоматизированный склад ресурсов и станция обслуживания. На первом уровне располагался цех, где роботы ремонтировали и собирали других роботов. Те отправлялись на два обширных подуровня, забирали со складов питающие элементы и развозили их по городским района, к которых был прикреплён объект. Ничего необычного, планетарная инфраструктура содержала более трёх миллионов таких объектов; на смене требовался всего один инженер, никаких особых мер безопасности.
«Никаких особых», — не значило, что их не было вовсе. На входах работали электронные наблюдатели, двери требовали сверки биометрических данных, кое-где внутри нужно было предоставить ключ-имплантат. По счастью, я подготовился, легко проник на объект и принял смену. Для ИИ я был Аполлинарием-1996 из серии «Гедхе», инженером по безопасности, который работал здесь уже третий месяц. Сменщик ушёл, пробормотав что-то неразборчивое на прощанье. Подмена оказалась незамеченной.
Оставшись единственным живым существом на объекте, я некоторое время следил за работой машин в цеху. Метания дронов и дёрганные движения манипуляторов казались хаотичными, но были выверены вплоть до миллиметра и очень эффективны. Красота. Впрочем, не ради неё я совершил незаконное проникновение.
В цеху следовало перемещаться только по тем участкам пола, которые были выкрашены в жёлтый. Иначе мечущиеся вокруг дроны могли сбить и серьёзно покалечить живого работника. Однако же в определённый момент я ступил на запретную территорию и ринулся к дальней стене. Пришлось уворачиваться от гудящих машин, перекатываясь через голову, но в конце ждал успех.
Перевёл дыхание, хотел утереть пот с лица, но искусственная кожа была суха.
Я нашёл на стене нужный участок, нажал на него и глазам открылся потайной терминал. Засучив рукав, я стянул перчатку с правого предплечья и обнажил микросхемы под прозрачным чехлом, — хак-машинка в форме руки.
Подключение прошло безболезненно, отмычка вгрызлась в охранную систему и стала горячо убеждать ту отменить большинство протоколов безопасности. Посетителю (мне) достаточно пройти ДНК-тест, всё прочее излишне. Образец ДНК был при мне, пока его хозяин отдыхал в общественном отеле с великолепной красоткой. Она-то, собственно, и добыла для меня… Следовало торопиться.
Терминал пискнул, сдаваясь, и согласился на облегчение мер безопасности. ДНК пролилась на считывающее устройство, в стене открылась дверь.
После ярко освещённого цеха лестница казалась тревожно-мрачной. Я спустился на пятнадцать ступеней и двинулся по прохладному металлическому коридору. Светильники-зёрнышки дремали в стенах, давая минимальное освещение. За двумя прозрачными дверями в зарядных комнатках покоились охранные дроны. Я прошёл дальше, свернул налево и раздвижные двери выдали:
— С возвращением, доктор. Желаете получить отчёты об изменении состояния объектов за время вашего отсутствия?
Я коснулся сенсорного экрана правой руки, — из крошечного динамика прозвучал заранее приготовленный голос куратора объекта: «Да».
Двери разъехались, открывая двухъярусное помещение. На верхнем ярусе, как на балконе, располагалось оборудование исследовательского центра и рабочее место куратора; внизу, опутанные кабелями, стояли СГП (станция глубокого погружения) «Морфей 20 00» в количестве тридцати единиц. Примерно в половине из них кто-то грезил, остальные были распахнуты.
Я прошёл к главному рабочему столу куратора, быстро подключил хак-машинку к встроенному терминалу и стал копаться в служебных документах. У меня было мало времени, — скоро ИИ поймёт, что «куратор» странно ведёт себя, то есть открывает документы в необычном порядке и в спешке, многое скачивает, да и вообще облегчённая процедура доступа ничем не обоснована. Тогда ИИ отсканирует меня и поднимается тревога, а охранные дроны ввалятся сюда с фаз-ружьями наперевес.
Однако же когда я добрался до сути проекта «Пенитенциарий», волнение отошло на третий план. То, что я читал, пустило по коже мурашек; если это станет достоянием общественности, Единству придёт конец. Даже самые яростные сторонники отвернутся от министра соцразвития навсегда.
— Скачать.
Почти все документы были скопированы, когда процесс прервался и в лаборатории зазвучала сирена.
— Несанкционированное проникновение! Пожалуйста, оставайтесь на месте до прибытия охранных дронов! Сотрудничество положительно повлияет на ваш социальный рейтинг!
— Как заманчиво. Сколько позиций я получу за сотрудничество?
— Рост составит пятьдесят позиций, — немедленно отозвался ИИ.
Значит, вместо минус шестнадцать тысяч четыреста восемьдесят пять будет минус шестнадцать тысяч четыреста тридцать пять. Заманчиво, но воздержусь.
Я перевернул стол, чтобы создать себе хоть какое-то укрытие, спрятался и высунул левую руку. Половинки ладони разъехались в стороны, выдвинулся короткий раструб и сгусток плазмы в силовом пузыре устремился к запертым дверям. Эта субстанция была настолько горяча, что взрывалась при контакте с воздухом, поэтому палить вне космического вакуума — себе дороже. Но какой у меня оставался выбор?
Пузырь лопнул при ударе, плазма сдетонировала и всё потонуло в яркой вспышке. Тут же через оплавленный проём в лабораторию проник первый дрон. Его фаз-ружьё водило излучателем из стороны в сторону, когда я выстрелил двумя оставшимися снарядами.
Всё подразделение полегло, не сделав ни единого выстрела. Я пробрался по развороченному, раскалённому коридору, поднялся по лестнице и, окрылённый, вырвался в ремонтный цех… Сознание вдруг погасло.
— И это грозный инфо-террорист? Какое бесконечное разочарование.
Голос… спокойный, сильный… надменный. Очень знакомый голос… ах, вот оно как? Мне оказали большую честь.
— Открывай глаза, мы видим, что твой мозг уже активен.
— Протестую… — застонал я, — пытки… нарушение прав человека… без суда! Без приговора!
Заминка была недолгой.
— Никто тебя не пытает.
— Вот… опять… прекратите это изуверство!
— Кажется, ему просто не нравится, когда ты говоришь, Аврориан.
Второй голос тихий, усталый, но с потаённой насмешкой.
Что произошло? Я в плену, сомневаться не стоит. И я обезврежен, иначе министр социального развития не приблизился бы ко мне на расстояние километра. Они демонтировали все имплантаты, следовательно, у меня нет рук, одного глаза, и, наверняка, кое-чего в корпусе. Но всё же, что произошло? Я вырвался из секретного исследовательского комплекса, а потом полное… Ах, да! В ремонтном цехе можно ходить только по жёлтым дорожкам.
— Меня сбил дрон, не так ли? — Я хотел посмеяться, но боль в груди переубедила. Открыл единственный глаз.
Меня поместили в медкапсулу, наполненную регенерационным раствором, надёжно зафиксировали и подсоединили все необходимые аппараты. Они лечили меня, восстанавливали утраченные конечности. Не знаю, зачем, но здоровые руки мне для побега ещё понадобятся…
— Какая бурная активность нейронов. Думаешь о побеге, инфо-террорист?
— Вспоминаю инструкцию к реконфигуратору материи (устройство для распечатки еды), господин министр.
Министр социального развития был уже немолод, однако, имел великолепное здоровье и безукоризненный внешний вид. Прямой, широкий в плечах, прекрасно одетый и гладко выбритый; бесцветные волосы, длинное узкое лицо с тонкими чертами и холодный взгляд.