путанных волос кое-как перехватывала шёлковая лента. На пышной груди, стиснутой декольте, покоились бесчисленные бусы, подвески, ожерелья из клыков и ракушек; запястья охватывали кожаные браслеты; на широком поясе висели подсумки, а также пучки трав, талисманы и два зловещих серпа. Мощная фигура была затянута в некогда красивое бальное платье с кружевами и рюшами; оно выцвело, обтрепалось, было не раз заплатано и перешито; из-под рваного подола виднелись грязные босые ступни. «Ханга, целительница (врачеватель духа) 149 уровня, полуорк (Грезящая)».
Но даже она оказалась крохой по сравнению с третьим членом отряда, исполином двух с половиной метров. Он был закован в блестящие латы, украшенные сургучными оттисками с лентами исписанного текста; на металлических плечах и груди виднелись гербы в виде раскрытых книг, верх шлема украшала золотая чернильница с золотым же пером, а на треугольный щит крепился развёрнутый свиток со множеством порезов. «Карболес Болг, паладин (верный обетам) 147 уровня, полутролль (Грезящий)».
Последним членом отряда оказался жилистый карлик с короткой, но густой серой бородой и такой же серой кожей. Он носил одежду тёмных тонов, казался совершенно неприметным в грязном плаще и низко надвинутом капюшоне, разочаровывающе блеклый на фоне остальной тройки. «Варкрай Муспат, плут (взломщик) 150 уровня, дуэргар (Грезящий)».
Ломп Бездонный наконец-то доел солянку и с грохотом отшвырнул золотой таз. Пока роскошные служанки оттирали его брюхо и драгоценности, распорядитель игр сонно таращился на арену… а потом издал отрыжку столь мощную, что я невольно опустился на все четыре и припал к песку.
— Для тех из вас… кто не понял… мои крыски… это был сигнал к началу полуфинала!
Трибуны оживились, небо расцветили фейерверки, и откуда-то опять посыпалось конфетти.
Никто из игроков не поспешил к чёрному гиганту, каждая команда предпочла попытать счастье с тварями помельче. Их тактика была проста: бойцы ближнего боя выходили за столбы и подманивали красных гигаскорпионов поближе, наносили урон; стрелки и маги атаковали с расстояния, прикрывая и усиливая рукопашников.
— Грезящие выбрали самую, ням-ням, обычную тактику! — насмешничал Бездонный, потрясая окороком. — Ничего нового под лунами Галефрата! Посмотрим, оправдает ли себя их закостенелость, ха-ха!
Группа Карлоса действовала быстро и решительно. Полутролль выкрикнул несколько торжественных фраз, и над его шлемом появилось три призрачных знамени, громадная фигура окуталась пульсирующим ореолом, на мече зажглись белые строки. Дроу обнажил тонкий четырёхгранный клинок, заточенный только в верхней трети, и продемонстрировал череду красивых финтов, — остриё рисовало сложные вензеля, отчего эльф тоже получил светящийся абрис, а его меч теперь укутывала лента пульсирующих символов. Пока эти двое шли к ближайшему гигаскорпиону, женщина-полуорк, плясала и что-то пела на неизвестном языке; земля вокруг её стоп светилась зелёным и жёлтым, в воздухе летали неясные фигуры, вспыхивавшие каждый раз, когда она разбрасывала порошки из подсумков. Дуэргар лишь запахнулся в плащ и стал почти невидимым.
Отряд Зика вступил в бой, однако, их действия мне было видно хуже; сборная команда, суетясь, открыла огонь вразнобой, зазвучала канонада взрывов, затрещали молнии.
— Какая несправедливость! — стонал распорядитель игр. — Никто не пожелал сразиться со Стражем Долины Царей, рыг! Бесчувственные Грезящие! Посмотрите на это милое существо! Он похож на ребёнка, с которым, чавк, не хотят играть сверстники! Разве вам его не жалко?!
Невзирая на малочисленность, тёмный эльф и полутролль при поддержке целительницы справлялись с красным гигаскорпионом. Паладин хорошо держал удар, каждый раз, когда он не успевал уйти от клешни или отбить жало щитом, его пылающий ореол вспыхивал, облегчая урон, статусы отравления и сотрясения слетали, едва появившись, а тяжёлый меч взламывал хитин как шоколадную корку. Гигаскорпион издавал непонятный, но пугающий крик, то и дело начинал крутиться вокруг своей оси, щёлкая клешнями, а потом бросался вперёд всем телом. Карлос не позволял твари задеть себя, он перемещался как молния, парил над песком, создавая небольшие вихри, петлял меж ног монстра; каждый его укол сносил чудовищу заметную часть шкалы жизни.
— Что нам делать? — спросил один из гулей Лэнга, приблизившись.
Я обернулся, и он счёл за лучшее отойти, правильно оценив моё состояние. Голод уже давно перешёл все мыслимые границы, я держался только на волевом усилии, пытаясь не напасть на зеленокожих; мне нужна была стая и совсем не хотелось быть разорванным на куски.
В реальном мире можно было бы сопротивляться при любых обстоятельствах. Там всё зависит лишь от тебя и удачи. Но здесь, мы рабы условностей, зажаты рамками цифр у нас над головами. Наши цифры и цифры наших врагов слишком сильно различаются. Не в нашу пользу.
С трудом перебарывая внутреннего гуля, я заставлял себя стоять на месте среди громовых столбов. Безликие фигуры на трибунах издавали торжествующий рёв, то и дело махали своими плоскими руками и устраивали живую волну. Я сначала принял их за декорации, потому что от такого количества народа не мог не идти сильный запах, а мой нос говорил, что трибуны были пусты. Однако же теперь сомневался — слишком уж эти зрители правдоподобно вели себя.
Группка тёмного эльфа пока что не совершала ошибок в игре со смертью, но у сборной дела шли заметно тяжелее. Игрокам не хватило времени сплотиться, узнать возможности друг друга и выступить монолитом. Похоже, среди них возникло несколько центров командования, и раздробленность уже привела к смертям.
— Объявление, дорогие зрители! — вновь напомнил о себе Ломп Бездонный. — За каждого убитого Грезящего гигаскорпион получает по пять очков надбавки, ха-ха! Всё становится не так однозначно, правда?! Кто же пройдёт в финал, а кому не хватит очков престижа?!
Невзирая на рёв трибун я всё-таки заметил, что два громовых столба начали странно себя вести. Они с самого начала мерно гудели, напоминая об энергии, которая находилась внутри; но вот, стали громко потрескивать. Потоки электричества, извивавшиеся в хрустальных стержнях, светились ярче с каждой секундой.
— Ты, — рыкнул я гулю, сидевшему прямо меж столбов, — отойди оттуда!
— Зачем? — Он получил тяжёлые раны в предыдущем этапе, потерял изрядно крови и не хотел шевелиться. Ему просто не хватало сил.
— Быстро, субстанц! — От голода я мгновенно терял самообладание. — Шевелись!
Он вздохнул, приподнялся, и в этот момент столбы полыхнули ослепительной вспышкой. Между ними на секунду образовалась завеса трескучего электричества, — от гуля остался только дымок.
— Неожиданно, правда, ням? — Голос Ломпа Бездонного перекрыл рёв трибун, парящие экраны показали уродливое лицо крупным планом. — Я решил сделать битву более интересной, чавк, а то вы как-то слишком хорошо справляетесь! РЫГ!!! Ну некоторые из вас справляются… Ох… долей мне, крошка! Теперь на арене больше нет совершенно безопасных мест, Грезящие! Следите не только за боем и соратниками, но и за громовыми столбами, ха-ха-ха!
Наше положение усугублялось.
На арене разгуливали чудовища несопоставимо более сильные, чем мы, безопасное убежище стало опасным, а я не догадался держать в инвентаре хотя бы небольшой запас пищи. Избаловал себя щедростью ведьмы, а теперь нёс заслуженное наказание… М-м-м, Мэдлин, её нежное тело, такое гладкое и благоухающее, гибкое и податливое… сколько бы я дал, чтобы откусить маленький кусочек от бедра… Что ей от этого сделалось бы? Всего один безболезненный респавн, а для меня это ведь целая вселенная вкуса. В некотором роде ворарофилия — тоже вид любви…
Я погрузил зубы в собственное предплечье… и тут же сплюнул. Моя кровь не отличалась вкусом от тёплой воды, а мясо оказалось чем-то вроде размягчённой древесины. Ну и мерзость, даже полусгнившие трупы с Великого Погоста были слаще.
От голодной тоски отвлекла Лиззи. До этого момента она просто стояла рядом, но вдруг зашаркала вперёд.
— Ты что задумала?
Она указала на чёрного гигаскорпиона.
— Мне кажется, вы в немного разных весовых категориях. Не пойми неправильно, он громадный инсектоид, а ты — сухой труп в бинтах, так что силы будут немножечко неравны.
Лиззи продолжала идти, я понял, что это не шутка, метнулся к ней.
— Вижу, что у тебя есть план. Это чувствуется в уверенном шарканье. Не поделишься?
Она постучала пальцами по керамическому лицу.
— Ещё не поздно разработать язык жестов, знаешь, между нами, друзьями… Прости, от голода мозг соображает слабо.
Большой палец вверх.
— Может, не надо?
Позади нас опять полыхнули столбы. И такое происходило везде, правда, лишь игроки из сборной команды понесли потери от испепеляющих молний. Отряд Зауэра Зика и отряд Карлоса, мелькавшие на экранах, пока что не совершали ошибок и трибуны благоволили им.
— Хорошо, что бы ты ни задумала, я буду рядом.
От голода у меня кружилась голова, а слюни текли водопадом.
Мы вышли за пределы условно безопасной зоны и поплелись к Стражу Долины Царей. Гигаскорпион с хвостом-позвоночником и золотыми глазами, монументально-медленно развернулся, двинулся навстречу. Какой же огромный он был, заполнял собой всё пространство обзора; жало, оправленное в золото и ляпис-лазурь, покачивалось высоко наверху; клешни громко щёлкали.
Громадина приблизилась на расстояние удара, когда Лиззи подняла руку и зелёный свет в её глазах усилился. Она не издала ни звука, но какой-то звериной частью себя я услышал протяжный потусторонний стон. На обмотанных бинтами пальцах появилось необычное заклинание — кольцо иероглифов жёлтого света. Гигаскорпион замер, его клешни опустились и Лиззи неловко стала взбираться по правой.
— Что происходит?! — взревел распорядитель игр. — Это… так нельзя, грязная нежить! ТАК НЕЛЬЗЯ!!!
Лиззи показала ложе выставленный средний палец, как бы спрашивая, а где в оглашённых правилах это было запрещено? Она расселась меж золотых глаз гигаскорпиона и помахала мне. Я встал на шершавый чёрныйхитин, обернулся и воем приказал гулям Лэнга следовать; на этом долг вожака и ограничивался. Если они сами не наберутся храбрости, то моей вины в том не будет. Впрочем, гули Лэнга оказались не только умнее обычных, но и храбрее. Они ринулись следом и вскоре мы все, без малого сорок голов, устроились на спине стража Долины Царей. Трибуны обезумели, плоские тёмные силуэты вскакивали и дёргали вскинутыми руками как в припадке.