— Понял.
— Но всё это на тот случай, если не удастся договориться.
— А ты не можешь просто снять маску и показать им свой уровень, может, отстанут?
— Может, и могу. Может, их это не впечатлит. Может, пришло время проверить твои боевые навыки по-настоящему. Эй, Вандайн, мы принимаем задание.
Разбойник, искоса наблюдавший за нами, сплюнул.
— Ну зачем ты лезешь, сладкая? — спросил он, делая несколько шагов.
— Оставьте мунков в покое, — твёрдо потребовала Мэдлин.
— Что-что? У них мой топтер, малышка, без него с острова не убраться.
— Прогуляйтесь к доске объявлений, принесите пользу, глядишь, и заработаете.
— Послушай, сладкая, давай-ка обернём твою ошибку на пользу, — скучающим голосом предложил Рожер, — присоединяйтесь. Поделим лут, а белок мы даже не убьём.
— Только одну, — встрял жрец, — во славу Зол-Кудрама.
— Марра, ты слишком увлекаешься со всем этим служением, — посетовал гном.
— Знаешь, какие баффы он даёт за качественно замученную жертву? Это всем нам на пользу, — процедил жрец, не разжимая челюстей.
— Мучать мелких мунков, это, всё же, слишком, — поделился мнением Тогбакл, перестав ломать ворота. — Может, лягушек? Они мерзкие и воняют.
— Никто и никого мучать не будет, — Мэдлин была непреклонна, говорила так, словно всё будет по её и никак иначе. — Если вы не прекратите вести себя как субстанцы, то отправитесь на респ. Не думаю, что кто-то из вас регулярно чествует Фазмалию, так что возродитесь не сразу и, скорее всего, не здесь.
Разбойник вздохнул, почесал щетинистый подбородок, а потом неуловимым движением метнул нож. Я успел сместиться вправо и клинок лязгнул о моё плечо. Мы официально вступили в бой и тут же маски перестали скрывать наши дескрипторы.
— Энтропия! — выругался волшебник, выставляя посох перед собой. — Рожер, жопа-голова, ведьма шестьдесят шестого уровня!
— Я не слепой, сын матери, — разбойник вытащил меч и нож, — всего лишь одна. Водишь на привязи мобов, сладкая? Они тебе не помогут, клянусь золотым зубом моего батюшки!
— Что за чушь, — вздохнула Мэдлин, перехватывая чёрный посох-полумесяц, — если пытаешься отыгрывать роль, делай это чуть менее бездарно, нубосос.
— Этот острый язычок я затолкаю тебе поглубже в глотку, — мрачно пообещал разбойник, — и уже даже знаю, чем.
— Надеюсь, ты имеешь в виду эфес меча, а не свой половой член, потому что я скорее отсосу у этого гаргуля, чем подпущу тебя на расстояние пяти шагов, нищук.
Гном прыснул со смеху, тифлинг заулюлюкал, мохнатый йети чуть не уронил дубина и согнулся пополам в приступе хохота. Лишь сам Рожер, да ещё жрец остались тёмными как грозовые тучи.
— Всё сказала, шлюха?
— Ну разумеется, раз отказала, то, несомненно, шлюха. Преподаватель логики, вероятно, подавал прошение на эвтаназию, лишь бы не мучиться с тобой.
Тифлинг смеялся так громко, что перешёл на хрюканье.
— А ну хватит зубоскалить, субстанцы! Мы уже минуту в состоянии боя, а кровь ещё не пролилась! Теряете хватку!
Эти слова привели вражеский отряд в чувство. Йети зарычал, поднял щит и пошёл к нам, разбойник и стрелок двинулись за его спиной. Последний достал из кобуры массивное ружьё без приклада, но с двумя короткими стволами. Лиззи подняла руки, на её ладонях вращались круги жёлтых иероглифов, а из-под маски звучал жуткий голос, — вражеский отряд в едином порыве дрогнул, на всех дескрипторах появилась зловещая пиктограмма Проклятья Гробниц.
— Марра, дебафф! — крикнул Рожер. — Кароль, развей чары!
Но жрец и волшебник были уже заняты. Первый завершал призыв трёх жутких рогатых чудовищ с массивными челюстями, а второй перебрасывался заклинаниями с Мэдлин. И вот ему приходилось тяжелее всех, гном с самого начала стал выкладываться полностью, воздух трещал и выл так, что в правом ухе поселилась боль, а глаза почти ничего не видели.
— Разорвите их на кусочки! — истерично взвыл жрец, указывая в нашу сторону шестопёром; рогатые чудовища ринулись вперёд, обогнули шагающих разбойника, воина и стрелка.
— Эти мои! — сообщила Лиззи, прежде чем её ноги превратились в воронку песчаного смерча.
Мумия поднялась над землёй, словно на длинном змеином хвосте, покачиваясь из стороны в сторону; она двинулась наперерез чудовищам и смерч раскидал их в стороны, стал валять по земле. Тем временем Мэдлин перетянула на себя внимание и жреца тоже, ворон непрестанно каркал, пока она хладнокровно и метко атаковала, да так сильно, что и Кароль, и Марра застряли в обороне.
Йетти ускорил шаг, он улыбался и бил дубиной о щит.
— Ко мне, урод! Сюда, иди!
По воздуху прокатилась какая-то невидимая волна, от которой мой виртуальный мозг «пошёл гусиной кожей», как выражались Древние. Внутренний гаргуль взбесился, он внезапно воспылал ненавистью именно к самому сильному члену вражеской группы, словно все остальные перестали иметь значение. Я понял, что на мне использовали какое-то умение, что меня провоцировали, однако, это не сработало на разуме живого человека, только на мобе. Стоит броситься на танка, как он свяжет меня боем и позволит двум другим врагам пройти дальше, к Мэдлин. Этого не должно было случиться.
Я выпустил лопату из рук и, ухватив саван могильного смотрителя, бросился прямо на Тогбакла. Он решил, что всё происходит по его задумке, поднял щит, но вместо лобового удара я просто накинул не йети саван и принял тяжёлый удар. Броня правой руки громко треснула, но не развалилась, и я тоже устоял. Повторно йети ударить не смог, потому что на его дескрипторе вспыхнула яркая, пульсирующая зелёная капля, и шкала жизни стала быстро сокращаться. Особо не целясь, я ударил когтями туда, где под саваном должно было находиться лицо, и волна удовольствия прокатилась по телу. Броня снова стала целой.
«Внимание! Примите поздравления! Вы достигли уровня 29!»
Торжествовать было некогда, я уже вырвал из лапы йети щит и закрылся от оглушительного парного залпа. Лупарь действительно ударил с невероятной силой, меня оттолкнуло, и, хотя, щит спас, часть картечи попали в живот и бёдра. Не знаю, чем рогоносец заряжал ружьё, но эта мерзость прожгла броню, добралась до живой ткани и причиняла теперь такую боль, что хотелось выть.
Я заставил горящее тело подняться, отбросил дымящиеся остатки щита и оказался лицом к лицу с разбойником. Пока тифлинг перезаражал пушку, главарь банды ловко поигрывал клинками.
— С такими я ещё не сталкивался, — усмехнулся он, — ну и уродливый же выродок.
Я расстегнул ремни маски, показывая свою морду во всей красе.
— Твоя мать не жаловалась.
— Моя кто? Что?! Почему ты…
Я атаковал и ему пришлось защищаться, когти лязгнули по латной броне на левой руке, меч ударил мне в грудь, но взвизгнул, столкнувшись с толстыми внешними рёбрами. Разбойник быстро сдвинулся влево, вправо, проверяя скорость моей реакции, его руки замелькали, а мне пришлось поднять предплечья, по которым он стал бить.
— Кишки выпущу, субстанц!
Этот выкрик прозвучал глупо, но гаргуль в голове дрогнул, — Рожер стал казаться ему опаснее, хотя секунду назад внутренний монстр желал только вырвать противнику горло и вскрыть череп. Вот как? Рога владел Устрашением. Что ж, в эту игру можно было играть вдвоём, был бы высокий показатель Харизмы.
— Я буду есть тебя медленно, — зарычал я, — пережёвывая каждый хлюпающий кусочек, и смеясь оттого, как глупо будет выглядеть твоё лицо. Ты присматривался к мертвецам, Рожер? Я присматривался, у них на лицах только посмертное удивление, они думали, что будут жить вечно, а вместо этого, их сожрал я.
В моём голосе вибрировало Устрашение, а он бледнел, по-настоящему начинал бояться. Как я и думал, игроки были избалованы. Мэдлин писала, что обычно они чувствовали одну тридцать шестую часть настоящей боли во время получения ран. Слабый дискомфорт вместо агонии, они были в безопасности здесь, и не смотрели в лицо ужасу.
— Выпустишь мне кишки? Ты хотя бы держал их в руках? Наматывал на пальцы?
Я стал наседать, длинные руки давали преимущество, но движения выходили медленными; рога поднырнул под удар, рубанул в живот, я попытался насадить на когти его нижнюю челюсть, но только чуть оцарапал, — Рожер успел отклониться. Дрянное тяжёлое тело сковывало, не позволяло реализовать мой потенциал в рукопашной.
— Отойди, субстанц! — кричал тифлинг. — На этот раз я его снесу!
Над нами гремели заклинания, выли чудовища, которых швыряла и опутывала бинтами Лиззи.
— Ты пробовал кишки на вкус, вытягивал их с треском из разорванной брюшины? А я вытаскивал, я их жрал! И тебя заставлю! Твои собственные кишки!
Он неплохо держался, хотя на нём и висело Проклятье Гробниц, а я давил Устрашением изо всех сил. Разбойник сделал вид, что хочет ударить справа, но попытался полоснуть кинжалом по глазам, я наклонил голову и оружие лязгнуло по лбу. Сделал выпад, желая дотянуться когтями до его брюшины, проверить на прочность кольчужную подкладку, но юркий субстанц увернулся, рубанул по плечу, — на костяных пластинах появилась новая трещина; следующий удар пришёлся в подмышку, я отбил правой рукой и полоснул сверху-вниз, но не дотянулся до лица. Рожер дышал всё тяжелее, жёлтая шкала над его головой заметно укоротилась, он терял выносливость.
— Отойди! — кричал лупарь Хризан, целясь из пушки. — Отойди, или обоих расплескаю!
Разбойник пытался, но я не позволял, постоянно занимал позицию так, чтобы на линии огня был сам Рожер. От его ударов мои доспехи шли трещинами, всё же, разница в уровнях была велика. Пришлось использовать Минеральное Укрепление, иначе бы они раскрошились, особенно там, куда попала картечь лупаря. Не окажись тело гаргуля настолько прочным, враг разделался бы со мной за считаные минуты, и всё же, шанс победить ещё оставался, — я был очень вынослив. Но допустил просчёт.
Пытаясь не попасть под новый раскалённый залп, я оставил Мэдлин беззащитной перед тифлингом. Она стояла недостаточно близко, чтоб