ться.
Однако же оставалась ещё одна новинка, — внизу, на панели видовых способностей, появилась ещё одна.
«Костяные Клинки
Гаргуль превращает одну или обе свои руки в острые костяные лезвия;
Вероятность наложения эффекта кровотечения при попадании по противнику: 40 %;
Время действия: по желанию либо по исчерпании ресурса прочности (ресурс прочности клинков увеличивается через использования Минерального Укрепления); (Костяные Клинки не поддерживают эффект Рваных Ран»;
Время перезарядки: 40 ходов»
Новая видовая способность каждые десять уровней? У моего моба это всегда что-то оборонительно-наступательное, но теперь, видимо, выпала атакующая способность. Любопытно, как это будет выглядеть? Вот сейчас и проверю.
Гули обустроились на теле гиганта и в его просторной брюшине как в пещере. Жрали всё, жрали жадно, рвали органы и вытягивали потроха на десятки метров. Прежде сомнительная красота этого анатомического царства могла бы заставить меня поморщиться, но теперь лишь разжигала аппетит. Были куски и получше, ливер, например, почки, но меня потянуло к сердцу, такому огромному, что я мог бы поместиться в нём. Жёсткая сильная мышца, увитая шлангами артерий, тугая, упругая, немного трепыхавшаяся даже спустя столько времени после смерти.
Я активировал Костяные Клинки для правой руки, трансформация прошла быстро, ладонь просто онемела, пальцы будто слиплись и удлинились, превратившись в клиновидный отросток длиной в пятьдесят сантиметров от запястья до острия. Что ж, неплохо, лезвие из минерального вещества, безумно острое как скол вулканического стекла. Примерился и ударил, — толстая мышечная стенка сердца разошлась почти без сопротивления, сквозь ровный разрез хлынул водопад крови, а к ногам влажно шмякнулось что-то. Действительно неплохо, но, думаю, против брони эти чопперы будут не столь полезны. Ещё проверим.
Наклонившись, я с удивлением поднял кристалл неочищенного квинтессанта величиной с кулак. Почему он был в сердце?
Через час, ранним утром в небе заревели движители и над тушей пронёсся «Рэм». Я рыкнул вниз:
— Пошли вон!
Саванные гули и альгули, покрытые кровянисто-жировой плёнкой, пьяноглазые от переедания, с раздутыми животами стали ковылять прочь, то и дело падая. Можно сказать, что я спас им жизнь, ведь многие другие доелись до разрыва животов. Когда Мэдлин, Лиззи и Гринботтом подошли к мартелорадусу, я был там уже один.
— Твои аппетиты имеют границы? — поинтересовалась ведьма, глядя на тонны мяса, костей и органов, которые грелись на утреннем солнце.
— Я просто качался, как ты и говорила. Сегодня отстаю от вас меньше, чем вчера.
Изящно нарисованные бровки чуть опустились.
— Одно слово — брокен. Развиваешься эволюционным методом, рывками, недоступными нормальным игрокам. Сколько гулей ты взял под контроль ради этого пира?
— Около полутора сотен.
По тому как долго Мэдлин молчала, и, в немалой степени по тому, как громко гоготала Лиззи, я решил, что это было необычно.
— Что-то не так?
— Даже лучшие игроки не могут держать на саммоне больше пятнадцати сущностей, — тихо произнесла Мэдлин. — Разумеется, то могут быть очень сильные сущности, но, всё же, если не считать низшую нежить, даже среди НИПов такой жирный саммон немыслим…
— Он убил представителя мегафауны, как это понимать?! — завопил гоблин, которого мелко потряхивало.
Мэдлин обернулась в сторону двух скал, приютивших стан племени Гнилого Клыка, посмотрела на тушу.
— У тебя была стая, способная убить подобного моба. Ты не догадался использовать её как аргумент в общении с гноллами?
— Хищник всегда становится агрессивнее, чувствуя угрозу. Надеюсь, они заметили, что я поохотился на их территории.
— Даже мёртвые заметили, поверь мне, — усмехнулась Лиззи из-под маски.
— Вы все, что, совсем обезумели?! — взвился гоблин. — Они ведь идут!
В стане Гнилых Клыков действительно царило оживление, я слышал десятки возгласов, лай, хохот, а потом в саванну вылилась небольшая армия. Волна пятнистых тел двинулась в нашу сторону.
— Вот сейчас тебе понадобилась бы собственная стая, — недобро хмыкнула Мэдлин.
— Постараюсь обойтись дипломатией.
Глава 15. Племенные традиции
— Придётся обойтись поддержкой друзей и твоей верой в меня, — ответил я, жалея, что костяная морда не умела ухмыляться.
— Я на это не подписывался! — Гринботтом ринулся к «Рэму» и скрылся в десантном отсеке.
— А что, надо было где-то подпись ставить? — не поняла Лиззи. — Я думала он на добровольно-принудительном подряде.
— Даже Ангус иногда бывает прав, — заметила Мэдлин. — Антон, мы не сможем одолеть всю эту… ораву.
— Да я из них всех воду вытяну д капли! — задиристо не согласилась мумия, доставая из поясного тубуса свиток «Книги Мёртвых».
— Охлади свой пыл. Антон, дикие гноллы очень агрессивны и убивают всех, кто заходит на их территорию.
— Ты говорила, — покивал я, сгребая куски пожёванных кишок и лоскутья мяса, валявшиеся вокруг. — Но тут, знаешь, самое важное — первое впечатление. Я умею нравиться, когда хочу.
— Да, тебе ли не знать, Мэдлин, — радостно подтвердила Лиззи, — он умеет нравиться, когда хочет!
— Боюсь, что на них его обаяние подействует иначе, нежели на меня, — мрачно ответила ведьма. — Ты привязал точку респавна к локации?
— Ещё вечером.
— И, как я поняла, не нуждаешься в нашей помощи?
— Совершенно.
— Тогда делай что хочешь. Елизавета, давай уберём транспорт в сторону и не будем мешать мастеру переговоров.
— Но я хочу посмотреть!
— Посмотришь с пятисот метров. Вон тот баобаб даёт хорошую тень, может, корпус не так раскалится.
— Или вы идёте, или я улетаю без вас! — прокричал Гринботтом.
— Никуда он не денется, — пилотских навыков нет.
Они отлетели, а я продолжил готовиться. Племенное войско было ещё далеко, так что ком из мяса и потрохов успел ещё вырасти. Я отломал две раскидистые ветки от колючего кустарника, подумал немного и сунул их себе за костяной ворот, прижал челюстью, чтобы не выпали; загустевшей бурой кровью стал наносить на броню примитивные рисунки без смысла: точки, волны, зигзаги. Достал из инвентаря перья с «Драконовой полыни» и обнаружил вдруг, что их дескрипторы прояснились:
«Маховые перья штормового грифона
Ценный ингредиент для создания некоторых артефактов и зелий
Напитаны энергией Аспекта Ветра».
Неожиданно… Значит, Талант Знания Природы? С этим ещё предстояло разобраться. Повинуясь наитию, взмахнул перьями и налетевший ветерок зашевелил траву. Проверил ещё пару раз — не совпадение. Однако же, не найдя лучшего применения, вставил огромные красивые перья в ушные щели ради красоты, оглядел себя и решил, что довольно.
К туше двигалось ревущее, визжащее, машущее различным оружием войско. На подходе я мог разглядеть, что гноллы были весьма разнообразны: массивные воины в доспехах из костей и плохо обработанного металла; поджарые копьеметатели, лучники, щитоносцы, пращники; увешанные талисманами и разукрашенные не хуже меня представители элиты… судя по грудям, свободно колыхавшимся набегу, — самки. Были и шаманы, самые пёстрые представители племени.
Когда гноллы приблизились на оптимальное расстояние в тридцать метров, и об мой панцирь уже звякнуло несколько копий, я взревел на пределе голосовых связок:
— Стоять!!!
Не думаю, что Убеждение смогло бы покорить их, но зато волна Устрашения смогла остановить. А мне-то и была нужна что одна небольшая заминка. Воспользовавшись ею, вскинул руки, затряс когтями и дурно завыл. Движения несуразной пляски придумывал по ходу дела, тогда как сотни пар глаз ошалело наблюдали. Я кружил, притоптывал, размахивал колючими ветками, то вынимая, то возвращая их за воротник, а под конец, зайдясь переливчатым воем, швырнул в мохнатую толпу ком плоти мартелорадуса. Опустил руки, плюхнулся на пятую точку и стал громко сопеть.
НИПы понемногу приходили в себя, озирались друг на друга, пока высокая самка не дала стоявшему рядом самцу оплеуху. Тот взвизгнул и бросился к «подарку», поднял мясо с земли, обнюхал, бросился обратно, дал обнюхать ей. Наконец самка куснула.
Племенное воинство замерло в ожидании, мокрые носы потянулись к ошмёткам.
«Это возмутительно», — послышалось у меня над ухом.
— Дипломатия и шарм, — тихо ответил я, — просто не вмешивайтесь.
«Внимание! Проверка Харизмы пройдена!»
Гноллы радостно заголосили; потрясая оружием, большинство их ринулось терзать мясную гору, тогда как самка приблизилась ко мне. Она смотрела с подозрением, задумчиво шевелила круглыми ушами, в которых звенели кольца, а потом просто облизала мою костистую морду. Через секунду другие гноллы налетели гурьбой, кряхтя, подняли меня на руки, и потащили в стан.
«Сообщи, как только тебя начнут грызть».
— Постараюсь найти канопу как можно скорее.
«Так нечестно, я тоже хочу внутрь!» — возмутилась Лиззи.
— Я тебе потом всё расскажу. Возможно, даже в лицах.
Надрываясь, гноллы дотащили меня до прохода в ограде и внесли в стан. Вокруг было много хижин, всюду носились дети под надзором стариков, любопытные НИПы стекались к процессии, чтобы посмотреть на диковинку, а также на цепь носильщиков, тащивших огромные куски мяса.
Бисталы внесли меня в большую хижину, с облегчением уронили на тонкую циновку и оставили в покое. Осмотрелся, принюхался, встал. Всё жилое пространство составляла одна круглая комната под соломенной крышей, глинобитный пол, два небольших окошка и дверной проём, занавешенный цветастым покрывалом.
— Я внедрился.
«В кого?»
«Елизавета, не мешай. Ты нашёл канопу?»
— Ну, в моей хижине её нет.
«У тебя уже есть хижина? Хорошо устроился!»
«Не теряй времени даром. Гноллы сейчас ползают по твоей добыче, собирают жир и мясо, думаю, у них на разделку уйдёт весь день. К следующему утру мы должны получить результат».