раскрывая рюкзак.
— Не нужно, — ответил я. — Для моих лап всё это бесполезно. Помоги-ка привязать Лиззи и Гринботтома, потащу их на себе.
— Выдержишь? — спросил Халкрис.
Я задумался. Выдержу ли? Наша порода хороша для рытья нор, раздирания тел, карабкаться гули тоже могли, но, в основном, на стены склепов. С другой стороны, у меня в распоряжении было очень сильное и выносливое тело, когти твёрже камня, и опыт настоящего скалолазания. Там, откуда я родом, оно входит в базовый набор навыков необходимых для выжимания.
— Да.
— Уверен? — Он посмотрел искоса.
— Брось ты, приятель, — махнула на него рукой Лиззи, — самое худшее, что может случиться, — все мы полетим вниз и разобьёмся насмерть, пф-ф!
— Не согласен!
— Заткнись, балласт.
— Как грубо!
— Зато искренне. Ты должен ценить искренность и то, что тебя не бьют, даже если очень хочется.
Халкрис обвязал моё туловище поперёк, затем сделал то же самое с Лиззи их хнычущим Ангусом. Нацепив на сапоги подошвы с шипами, взяв в руки стальные штыри, бродяга ловко полез вверх, находя малейшую опору. Двигался он споро, как паук, но каждые десять метров замирал для отдыха.
— Мы так его не догоним, — капризно заметила Лиззи.
— Я передумал, я остаюсь на твёрдой земле, — бормотал гоблин, доставая из сумки нож.
— Сокровища, — прошептала мумия, склонившись к нему, — золото, артефакты…
Руки гоблина задрожали.
— Чего ты ждёшь, дылда, скорее! Он же заберёт всё самое лучшее себе!
Я вцепился в породу когтями, подтянулся, двинулся выше. Там, где не находил поры, или щели, просто вбивал пальцы в красно-оранжевый камень. Карабкался медленно, однако, без остановок, и до чего же это оказалось легко, если вокруг не сходили с ума ветряные потоки. Выше, ещё выше, без спешки, чтобы не сорваться. Лиззи и Ангус мне даже не мешали, мумия что-то напевала внизу, а гоблин плевался бранью, то ли от страха высоты, то ли от ударов головой о камень.
На это ушло несколько часов, но на вершину я взобрался, и даже почти не отстал от Гоблинской Крови. Пару раз приходилось замирать, когда наверху раздавались хлопки крыльев, но ничего больше не случилось. Подтянув следом свой балласт, смог наконец расслабить мышцы.
— Есть хочу.
— Я была к этому готова.
Пока мы лезли на двухсотметровую вершину, Мэдлин с удобством разложила на расстеленном ковре несколько блюд и разлеглась на чёрных атласных подушках. Жёлтая луна добавляла тёплого света, и вся эта картина выглядела странно, учитывая ситуацию.
— Ты точно хочешь нас подвести, ведьма, — тихо заметил Халкрис, пока я опустошал тарелку за тарелкой.
— Ему нужно есть, иначе он потеряет разум и нападёт на нас.
— А кормить его без всего этого… — НИП задумался, — ан-ту-ра-жа, нельзя? Нас сейчас заметят.
— Как же ты не понимаешь, — сообщила ему Лиззи, кладя забинтованную руку бродяге на плечо, — насыщаться должно не только тело, но и душа — если ты веришь в душу, разумеется. Посмотри на неё, она же прекрасна, это настоящий пир духа.
— Это будет пир кровавых охотников, если вы не прекратите заниматься своей хренью, кретины, — прошептал Гринботтом, — ночь не бесконечная, скоро займётся утро и они прилетят домой…
Гоблин уже несколько минут мялся перед тёмным зевом, разрываемый жадностью и страхом смерти. Мэдлин собрала свой «антураж» обратно в шляпу за считаные секунды, поправила одежду.
— Там темно, у трёх пятых нашего отряда есть ночное зрение, а мы, люди, вынуждены обходиться подручными средствами. К сожалению, в арсенале ведьм нет чар Кошачьих Глаз, но я могу использовать зрение Каспара. Халкрис?
Бродяга вытянул из-за пояса мутный пузырёк, выпил содержимое и швырнул пустую склянку с высоты. За несколько секунд его карие человеческие глаза превратились в фиолетовые, со светящимися вертикальными зрачками цвета ртути.
— Соблюдаем тишину, заходим, ищем ваш кувшин с головой, находим и убираемся. На восходе кровавые охотники вернутся, и в это же время мы должны уйти. Даже если они заметят нас, спускающихся, — не смогут задержаться, но если мы будем ещё внутри, то из пещеры нас не выпустят. А ещё мне нужен один свежий труп. Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать перед тем, как войдём?
Лиззи подняла руку, все взгляды сошлись на ней.
— Груди, — глухо произнесла мумия под золотой маской.
— И какой смысл у этого посыла? — не понял Гринботтом.
— Грудям не нужен смысл, они сами — смысл, — снисходительно ответила она.
Мы ступили под свод, и сразу же были неприятно удивлены, — пол покрывали кости и помёт. Я давно чуял этот запах, но внутри он был концентрированным. Тёмный каменный мешок оказался довольно просторным и уходил вглубь и вправо.
— Мэдлин, — прошептал я, — мне тут пришла мысль…
— Эпохальное событие, — зашипел Гринботтом, семенивший впереди, — заткнитесь там!
Наверное, следовало послушаться, ведь под потолком висело несколько пахучих тел, — не все кровавые охотники вылетели в ночь. Пока что мобы не реагировали на нас, по какой-то причине они спали, завернувшись в крылья, но мысль не давала мне покоя.
— Мэдлин, ты можешь смотреть через глаза своего фамильяра?
— Все ведьмы это умеют, Антон. А что?
— Да так, ничего…
Если вспомнить, то, когда мы занимались сексом, птица всегда внимательно следила за процессом.
Чем дальше мы заходили в пещеру, тем больше становилось на стенах паутины. Начали встречаться коконы разной величины, они торчали из стен, лежали на полу, свисали с потолка. Выглядело более чем жутко и непонятно.
— Кровавые охотники плетут паутину? — спросила Лиззи.
— Нет, — прошептал Халкрис, — и это плохо. Ищите скорее ваш кувшин.
Паутина спускалась с тёмного потолка целыми занавесами, деля пространство на закутки, где висели, валялись, липли к стенам десятки коконов разной величины. Некоторые из них светились зелёным изнутри, очень слабо, но достаточно для моих глаз.
— Гринботтом, нам понадобится твой нюх на сокровища.
— Они здесь везде, — в руке археолога появился нож, — в каждом коконе, я чую их… сколько неудачников припасли для меня своё имущество… то есть, несчастные души… и… и не для меня, а для… для…
— Смотри, инсульт не получи от перенапряжения совести, — насмешливо шепнула Лиззи, — зачем он вообще был нам нужен? Я её слышу.
— Что?
— Ка-но-па, — мумия протянула это слово заворожено, — она здесь, говорит со мной. Сюда.
Гоблин чуть отстал и принялся жадно потрошить ближайший кокон, а нам ничего не оставалось, кроме как последовать за Лиззи, которая уверенно шла вглубь, туда, где паутиной было завешано абсолютно всё.
— Где-то тут, — прошептала она, остановившись перед множеством коконов, тесно жавшихся в конце пещеры. — Один из них… здесь? Нет… Здесь? Тоже нет… Может, этот?
— Выбирай скорее, — поторопил Халкрис шёпотом.
Пока она сомневалась, я осматривался. Запах стоял тяжёлый, опасный, гаргуль в моей голове тоскливо ревел, желая убраться подальше, приходилось давить на него сильнее. Присев, рассмотрел один из маленьких светящихся коконов, стоявших на земле. По размеру любой из них мог содержать в себе канопу, но вряд ли, к тому же, я чуял в них что-то живое. Появился противоестественный страх, будто сейчас изнутри на моё лицо что-нибудь выпрыгнет. Внезапно всплыл дескриптор:
«Кокон изумрудного мизгиря».
Тут же в энциклопедии вспыхнул восклицательный знак. Раскрыв её, прочитал:
«Мизгирь
Тип: арахниды (гигант)
Среда обитания: жаркие локации (сухие и влажные)
Питание: хищник
Сопротивления: Аспект Звука; Аспект Кислоты; Аспект Яда
Угрозы: Аспект Яда; Аспект Кислоты (тип: желудочный сок)
Уязвимости: Аспект Льда; Аспект Огня; Аспект Света; Аспект Электричества
Основные виды атак: ядовитый укус; кислотный впрыск; паутинное окутывание
Охотничья сноска: мизгири одиночки, предпочитают засадную тактику охоты и используют ловушки; несмотря на размеры, быстро двигаются и не всегда полагаются на силу; достаточно уязвимы для физических атак (рекомендуется покрывать тяжёлое оружие маслом от инсектоидов); наиболее уязвимым местом является низ брюшка
Предупреждение: телесные жидкости мизгиря чрезвычайно токсичны, рекомендуется предварительно употребить средства, повышающие устойчивость к кислотам и ядам»
Я задрал голову насколько смог, но ничего не рассмотрел на потолке. При желании в этой паутине можно было бы спрятать и виверну. Потом раздалась череда едва слышных щелчков, я бросился к сопартийцам, по пути толкнул Халкриса в сторону, схватил Мэдлин, Лиззи, покатился по полу, когда сзади упало что-то тяжёлое.
— Мизгирь, — хрипло выдохнул я, и вскочил на ноги.
Паук, свалившийся с потолка, оказался громадным. Больше шилоспина, восемь ног в колючем зеленоватом хитине, округлая головогрудь с россыпью глаз и раздутое брюшко. Он трещал и шипел, словно страдал отдышкой, над тушей парил дескриптор: «Изумрудный мизгирь, 75 уровень».
Я активировал Костяной Таран, ринулся; арахнид уловил движение в темноте, выбросил лапу и меня легко швырнуло назад. Громко хрустнуло что-то, то ли броня на моей груди, то ли конечность моба, принявшая всю силу тарана; в любом случае обошлось без оглушения. Мэдлин завела речитатив, отчего паутинные палаты осветились мистическим светом, затем ярко полыхнуло — заклятие ударило тварь вбок, и та громко затрещала. Это спасло Халкриса от жутких хелицер, бродяга хорем скользнул меж ног мизгиря, попутно рубанув одну мечом, перекувыркнулся, дважды избежал быть наколотым на хитиновые окончания, встал рядом с нами.
— К этому мы не готовились, — сказал он спокойным, отстранённым голосом.
— Накладываю баффы, — предупредила Мэдлин.
Я получил Магический Доспех и активировал Минеральное Укрепление, это помогло принять сильный удар лапой, конечности мизгиря походили на пики, и за каждым ударом стояла огромная масса. Пока моб атаковал меня, Мэдлин зачаровывала бродягу, он стал расплывчатым, а вокруг сутулой фигуры появилось четыре таких же расплывчатых силуэта. Халкрис поменял меч на лук и стал посылать в паука стрелу за стрелой; Лиззи развернула перед собой «Книгу Смерти», начала заклинание тройным голосом.