Для ликвидации дефицита в квалифицированных кадрах и обучения массовым рабочим профессиям руководство Волгостроя организовало 137 школ и курсов по разным специальностям с продолжительностью учебы от 1 до 3 месяцев. И это дало неплохие результаты. Так, в 1939 г. было подготовлено 9612 человек, в 1940 г. — 16 420. Кроме того, более 5 тысяч человек занимались на курсах без отрыва от производства. На строительстве также действовал учебно-консультационный пункт Всесоюзного заочного индустриального института, проводивший консультации для 90 сотрудников-студентов.
В 1936 г. среднегодовая смертность в Волжском ИТЛ составляла 1,6 % (по ИТЛ ГУЛАГа в целом — 2,5 %), в 1937 г. — 0,8 % (2,5 %), в 1938 г. — 1,8 % (6,9 %), в 1939 г. — 1,6 % (3,8 %), в 1940 г. — 2,4 % (3,3 %).
Для сравнения скажу, что в целом в СССР смертность в 1936 г. составляла 1,6 %, то есть смертность на воле в Волголаге была примерно одинаковой.
Что же касается медицинского обслуживания заключенных, то оно оставляло желать лучшего.
Так, в 1940 г. начальник политотдела Волгостроя Воронков докладывал: «Когда люди умирают, то не заботятся о том, как обращались с людьми… Есть такой фельдшер Рыжков, он заявляет так заключенным: “Я вас научу, уже лимит на тот свет мною получен, что ты думаешь, уйдешь отсюда живым? Не уйдешь, пока не свернешь голову…”. Это прямая контрреволюционная агитация, направленная на раздражение, на возмущение, а он у нас там фельдшером».
Эту выдержку из доклада начальника политотдела можно толковать двояко: и как плохое медицинское обслуживание заключенных, и как то, что за обслуживающим персоналом тоже следили стукачи. Не думаю, что Рыжкову «контрреволюционная агитация» не вышла боком.
«Дезорганизующим производственный процесс моментом были побеги заключенных, на поимку которых отвлекались большие силы сотрудников Волжского ИТЛ, автотранспорт, тратились финансовые средства и т. д. В 1938 г. из лагеря бежало 1212 осужденных, или 1,6 % от общего среднегодового количества, из которых поймали только 403 человека (33,2 %); в 1939 г. бежало 96, причем задержали 68 (70,8 %). В дальнейшем охранной и режимной службам ИТЛ не удалось полностью пресечь побеги спецконтингента. Например, за 8 месяцев 1941 г. бежал 181 заключенный, а поймали 131, или 72,4 %»[51].
В конце 1936 г. в Волгострое возникло движение стахановцев. К 1 октября 1939 г. там работали 361 стахановец, 611 отличников производства и 512 ударников. Это составляло 1,8 % от общего количества заключенных и вольнонаемных строителей (81 834 человека).
Для заключенных Волголага издавалась газета «Большая Волга» (с 1938 г.) и журнал «Волгострой». В 1939 г. вышло 133 номера газеты тиражом по 3100 экземпляров каждый, в 1940 г. — 100 номеров.
В 1947 г. Рыбинское водохранилище наполнилось до своей предельной отметки — 102 метра. Весной к станции подошли огромные торфяные поля, площадь самого большого из которых достигала 3 кв. км, а толщина — 2–3 м. Торф подходил к станции вплотную вместе с древесным мусором и создавал пробку перед водоводом, которая своим давлением могла сломать даже стальную защитную решетку. Тогда попытались эти поля взять на буксир и оттащить пароходом, однако безрезультатно. В 1951 г. торфяные поля оказались уже столь опасны, что было принято решение их взрывать. Мощные взрывы дробили их на множество мелких островков, которые уже отбуксировали к специальному отверстию для пропуска грязи в здании ГЭС и спускали ниже по течению.
Чтобы защитить станцию от сора, после войны была реконструирована запань — смонтирована металлическая сеть на поплавках, опущенная вглубь на 3 м, а позже — жесткая металлическая решетка.
Завершение всех работ на гидроузле продолжалось еще 10 послевоенных лет. Часть заводов — поставщиков оборудования — были разрушены в годы войны или находились в блокаде. На оккупированной немцами территории находились заводы в Краматорские (детали турбин, затворы) и Днепропетровске (ворота шлюзов), завод «Красный Октябрь» в Сталинграде, поставлявший валы турбин и генераторы, был разрушен, ленинградские заводы находились в блокаде.
В 1948 г. вошел в строй четвертый агрегат Рыбинской ГЭС, в 1949 г. — пятый, а в 1950 г. — шестой. В мае 1952 г. была достроена вторая нитка шлюза под Рыбинском. А на Угличском шлюзе постоянные механизмы, открывающие верхние ворота, установили только в 1956 г.
В 1952–1953 гг. между шлюзовыми башнями лицом к Рыбинскому водохранилищу была установлена 17,4-метровая (с монументом) статуя «Мать Волга» (иногда ее называют просто «Волга») скульпторов С. Шапошникова и В. Малашкиной.
На постаменте была надпись: «Коммунизм — это есть советская власть плюс электрификация всей страны». В конце ХХ века цитату Ленина стерли. В 2016 г. скульптура была избрана символом города Рыбинска.
14 апреля 1955 г. правительственная комиссия, назначенная Советом Министров СССР, приняла в промышленную эксплуатацию Угличский и Рыбинский гидроузлы. Незадолго до этого (5 августа 1954 г.) Угличская и Рыбинская ГЭС были объединены в каскад № 1 Мосэнерго. Стройка длиной 20 лет была завершена.
Глава 8Создание Угличской ГЭС
23 марта 1932 г. было выпущено Постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) «О строительстве электростанций на Волге», санкционировавшее начало работ по Ярославской, Горьковской (Балахнинской) и Пермской гидроэлектростанциям, из которых реальные работы начались только по первой станции. Одновременно велись проектные проработки и по другим волжским ГЭС — в подготовленной в 1933 г. Гидроэлектропроектом схеме освоения Волги уже фигурировала Угличская ГЭС, которую планировалось построить к 1937 г. Однако в 1934 г. в схеме освоения верхней Волги вместо неё уже фигурировали Мышкинская и Калязинская ГЭС.
Как уже говорилось к 1935 г. проект Ярославской ГЭС столкнулся с рядом трудностей, и часть проектировщиков предложила отказаться от строительства Ярославской, Мышкинской и Калязинской ГЭС в пользу сооружения Рыбинской и Угличской ГЭС. Это позволило создать непрерывный каскад из трех гидроузлов: Иваньковского, Угличского и Рыбинского.
Сооружение Угличской ГЭС началось в октябре 1935 г. с подготовительного этапа — возведения дорог, базы строительства, жилья и т. п. Земляные работы на сооружениях гидроузла начались в 1936 г., первый бетон был уложен в апреле 1938 г. Особенностью строительства Угличской ГЭС являлось возведение бетонных сооружений (водосбросной плотины, шлюзов и здания ГЭС) в котлованах на пойме, вне русла реки, что позволило отказаться от строительства временных перемычек в русле, ускорить и упростить работы.
Наибольшего масштаба земляные работы достигли в 1937 г., когда на строительстве Угличской и Рыбинской ГЭС было перемещено 13,5 млн кубометров грунта. К 1938 г. земляные работы по котлованам основных сооружений (водосбросная плотина, шлюзы, здание ГЭС) были завершены. Земляные работы были довольно хорошо (для того времени) механизированы — примерно на 70. Активно использовались экскаваторы, автотранспорт, специальные железнодорожные вагоны — думпкары, ленточные транспортеры.
Наиболее важную роль в выемке грунта играли экскаваторы «Ковровец» и ППГ-2,5. Оба имели паровой двигатель, а в качестве топлива использовали дрова, уголь и нефть.
«Ковровец» был смонтирован на четырехосной железнодорожной тележке и мог передвигаться только по рельсам. Более новый ППГ-1,5, выпускавшийся с 1934 г., уже имел гусеничный ход. Цифра 1,5 в его названии обозначала емкость ковша 1,5 кубометра.
С целью увеличения выпуска экскаваторов в 1934–1937 гг. Ковровский завод был передан в ведение НКВД, а затем возвращен Наркомату путей сообщения. На ряде руководящих постов Ковровского завода работали в том числе и заключенные, арестованные и осужденные по делу Промпартии.
Широкое распространение при строительстве ГЭС получила гидромеханизация, с помощью которой была сделана значительная часть насыпей, в том числе намыта русловая плотина (причём впервые в отечественной практике намыв производился и зимой).
15 октября 1939 г. было произведено перекрытие Волги, начат намыв земляной плотины. В январе 1940 г. был начат монтаж первого гидроагрегата, в феврале того же года — второго. Первый гидроагрегат был пущен 8 декабря 1940 г., второй — 20 марта 1941 г. По первоначальным планам завершить строительство Угличской ГЭС намечалось уже в 1939 г., затем этот срок был перенесен на 1942 г. К началу Великой Отечественной войны строительные работы были близки к завершению, станция эксплуатировалась в соответствии с проектом.
Строили Угличскую ГЭС в основном заключенные Волголага, о котором подробно говорится в главе «Строительство Рыбинской ГЭС». Осенью 1941 г. строительство заморозили, и большинство заключенных Волголага отправили на восток.
Реанимировали Волголаг только во 2-м квартале 1942 г., когда в лагерь поступил новый контингент заключенных.
1 ноября 1944 г. на строительство Угличской ГЭС стали поступать германские военнопленные. Всего их было свыше 3 тысяч человек. На германском кладбище у деревни Покровские Горы захоронено 420 человек.
Хуберт Денезер, бывший немецкий военнопленный, попавший на стройку Угличской ГЭС в 1944 г., вспоминал: «Лагерь находился на левом берегу. В деревянном бараке было 4 зала, койки, печки, коридор, туалет, столовая, кухня и хлеборезка. Различные мастерские: сапожная, ремонтная, пожарная часть, котельная. Работал я в Угличе 22 месяца.
По лестнице в арке шлюза бегал 148 ступенек вверх-вниз с ведром за водой для замешивания цемента. Освоил много строительных профессий. Когда вернулся в 1948 г. из плена в Германию, сам себе выстроил дом… Зимой мы пилили лед на Волге, чистили подвалы от старого льда. Летом вывозили навоз на поля. Там виделись с девушками, шутили и смеялись».
Интересно, что в 1997 г. Хуберт приезжал в Углич в День города. Вместе с угличанами он возложил цветы к обелиску павшим воинам в парке Победы, а потом на автобусах все поехали на место захоронения германских пленных, где тоже возложили цветы.