ГуляйВолга
Роман
Отвагамед пьет
икандалы трет.
1
Заря,распустивсияющиекрылья,взлетела надтемнойстепью...Переблескизари заигралив просторахликующегонеба,расступилисьсторожевыекурганы, настепьвыкатилось налитоезолотымжаромтяжелое солнце,и зеленоераздольедрогнуло всверканьептичьихвысвистов.
Степь
весна
ветер...
ПобольшомуРаздорскомушляху, чтопролег межДоном иВолгою, нагорбоносыхногайскихконях легкимнаметомбежалаказачья ватажкаголов вполста. Одетыказаки былинебогато, каквсегдаодевались,отправляясьв дальниепоходы. Наодном –смурыйкафтанишко;на другом,для ловкости,безрукавыйзипун; на ином– татарскийполосатыйхалат, из дыркотороготорчаликлочья ваты;многие вхолщовых,заправленныхв штанырубашках. Закушаками –пистолеты,широкие – владонь – ножи,кистени наперевязях изпожилины дакривые –азиатскихстатей –шашки. Заплечами кое укого ещеболталисьлуки, но умногих былиуже и ружья,кои в тудавнюю поруявляли собойдиковину навсю знаемуюАзию и на всеДикое поле.
Деньразыгрывался.
Играластепьхороша-прехороша.Ехали долом,ехали увалом,ехали какплыли:трава-то стоялагуста давысока – уконей и головне видать.
В небе,еле шевелякрылом,кружил орел.За дальнимкурганом,подобен тени,промелькнулотбившийсяот стадаолень.Куземка Злычойсорвался и,гикая,припустилсябыло за ним,но скоровернулся.
– Ну как,Куземка, недогнал? –окликнул егочернобородыйказак,похожийобликом натурка.
– Коняпожалел,ЯрмакТимофеич, –отозвался Злычойи потрепалжеребца позапотелойшее. – Коняпожалел, а тоне утек бы,бес рогатый,от моего аркана.[25/26]
– Гуторь...Не провор тымалый,погляжу я...Прямо промахпарень...
– Я-то?
– Ты-то.Га-га-га-га-га!..
– Да я,твоя милость,позапрошлойвесной на Сагизе-рекебородатогоорла зрел ичуть-чуть несловил...Такой орлинабогатырский,на трех дубахгнездышкопораскинул...Еду ятуркменскойстепью, посторонамостренькопоглядываю...Тут сыру-ярьюрекапротекла, тамкамышовоеболотоповылегло –место глухое,местострашное...
БылЯрмак немолод и нестар – самыйв соку – мастьючерен, будтов смолевываренный, издоров,здоров какжеребец. РжалЯрмак, задравголову, –конь под нимсадился. Изхвоста ватагина голосатамананежнымржанием отзываласькобылаПобедка. Всдержаннойусмешкесверкализубы казаков.
– Вестьподает...
– Ночьтемна, лошадьчерна,еду-еду дапощупаю –подо мной лиона?–рассказывалКуземка.
Казакиперемигивалисьи жалисьпоближе к баляснику.
–Бородатый,говоришь?
– Ну-ка, ну,развези!..
Угадавв голосахнасмешку,Куземказамолчал и навсе упросытоварищейотмолчался.Батыжничатьон любил поночам укостра илипри блескезвезд, а такбылнесловоохотлив.
Пылал исверкал надомертвевшейстепью полдень.Взъерошенныйперепелсидел в травах,раскрывгорячий клюв.
Приморенныекони началиспотыкаться.
Устепногоозерца, втенионемевших отзноя ясеней,ватага сталана привал.
Наспехпохлебалижиденькоготолокна, пожевалиовсяныхлепешек ипровонявшейлошадинымпотомвяленойбаранины, –нарезанноетонкимижеребьямимясовялилось подседлами, – и,выставивохраняльщика,полеглиспать.
Степь
травы
марево
стлаласьнад степьювеликаятишина, рассекаемаяпорою лишьклекотоморла.
Спутанныекони,спасаясь отовода, по ушизаходили возеро и,вздыхая,скаля зубы,тянулитеплуюмутноватуювлагу.
Вольнораскинувшисьпо примятойтраве, на разныелады храпеликазаки.
Жарамало-помалусвалила.Сквозныесветлые тениясеней леглина дорогу,загустели синеющиедали, дохнулопрохладой.
Сноватронулисьпустыннойстепью.
Путь-дорога,седыековыли...
Ехали –как плыли – всумерках.Ехали и потемну,слушаятишину дакрики ночныхптиц. [26/27]
Во всехзвездахгорела ночь.
Ехалимолча.
И сновапоределаночная мгла,степь залило росою,как дымом.
В лобпотянулосвежимветром.
Ярмакпривстал настременах и,раздувая на ветертонкиеноздригорбатогоноса, сказал:
– Ну, якармар, Волга!
И не изодной грудивылилосьподобноевздохумогучееслово:
– Волга...
Дремавшиев седлахгулёбщикиприободрились,пустиликоней рысью изагайкалипесню.
Степь
простор
безлюдье...
Накурганахпосвистывалисуслики. Внебе маленькие,словно жуки,плавали орлы.Ветер колыхалтраву, гналковыльнуюволну.
Впередипоказались,выгибаящетинистые хребты,нагорья, нынеони голы, а вбылое времястояли в крепкихлесах.
– Волга...
Понагорномуприглубокомуберегуватажканаправиласьк устью речкиКамышинки.
Налуговойстороне всочнойзелени травсверкали,тронутыелегкой рябью,густой синевыозера;зеленымзвономзвенелподсыхающийковыль, идалеко-о-овнизу, какбольшаявеселаяжизнь, бежалаВолга...
2
Заросшаяпапоротникомтропа вывелаЯрмака наполяну,нагретуюсолнцем, –малиновым духомтак и обдалоказака.Увидав вчащобе ивовыешалаши иземлянку, онзакричал:
– Гей, гей,есть ли туткрещена душа?
Из землянкивылез до глаззаросшийседым волосомстарик. Онбыл бос, инаготу егоеле прикрываловетхоерубище.Из-подтрепещущейруки долговглядывалсяв пришельца.
– Али неузнаешь,МартьянДанилыч,своего выкормыша?– не в силахсдержатьрадости, кинулсяк нему Ярмаки загремел: –Га-га-га-га-га,здоров будь,атаманушка!
– Чую, сДону казак...
– Эге.
–Ба-ба-ба... Даникак ты,Ермолаюшко?
– Я и есть.
Ониобнялись ипоздоровалисьпо ногайскомуобычаю,троекратно –как кони –кладя другдругу головус плеча наплечо.
–Жив-здрав?..Принимайгостя. [27/28]
– Радгостю.
–Поклоновтебеприволок и сДону и сВолги отножевой орды,от рыбацкихкуреней...
Ярмаксбросилбараньюшапку,заскорузлой отлошадиногопота полойчекменя отерразгоряченноелицо и уселсяв теньракитовакуста,подвернувпод себяноги.
– Помню ятебя,Ермолаюшко,вот каким, аноне гляди-какакойвымахал!..Поди-ка и самв атаманахходишь?
– Эге, –довольноусмехнулсяказак.
– Так,так... Узнаюсокола поспуску...Велика ль артель?
– Чубовпод сотню.
– Гдестаномстоите?
– НаБулане-острове.
– Доброеместо, рыбыневпробор иот лихого глазаукрыто.Когда-то мы ствоимбатюшкой, Тимофеем,два летичкана Буланепролетовалии ох немолвили...
Веткамизеленистарикзастлалземляной столи поставилперед гостемдеревяннуючашку с медомда чашку сключевойводой.
– Необессудь,сынок, безхлеба живем...Леса у насдики, местапросты,голосучеловечьего неслышно, следузверьего невидно,змеиных ходов– и тех нету.
Ветхиесети былираскинуты покустам орешника.Ветриласьнанизаннаяна лычки пластаннаярыба, светлыекапли,вспыхивая насолнце,скатывалисьс рыбьиххвостов. Вжирныхлесныхтравах духстоялядреный дасычоный. Изоблепленногопахучимитравами дуплапо лубяномуноску стекалмед вдолбленую бадейку.Под липамигуделипьяные пчелы.
– Анароды где?–спросилЯрмак,оглядывая рыбачийстан.
– Уплылик монахамрыбу на хлебменять, в полуутравозвернутся...Што,Ермолаюшко, сорды вестей?
–Ордынцы нынеприутихли, неслыхать.
– Так,так...
– Лонисьходили мы,волские идонскиеатаманы,ногайцев проведыватьи в устьяхЯика сожглистолицубасурманскую,Сарайчик... Затаковоеудальствоцарьхвалющуюграмоту наДон прислал, ана ВолгеатаманаБристоусцада атамана ИванькуЮрьеварасказнил, аони ни сномни духом протот наш походне ведали.
– Лютцарь-государь,хитер и лют.
– Так-толи лют, и несказать! Насна орду натравливает,ордынцев ксебе надружбузазывает иторговлишкус ханамиведет.
– Стараяпесня!.. –Мартьянкрепко потерна лбу рубецсабельной раны,и в его еще неутратившихзоркостиглазах кактенипромелькнуликакие-товоспоминания.– Ну, а што сРуси вестей?
–Шатаетсянародишко,ровночумовой. Кнам на Донбредут и отнас бредут. [28/29]
– Так,так...
– ШлетМосква донизовых иверховыхатамановласковыеграмоты,зоветоберегатьПоле отордынцев и зату службишкупороху, сукнаи хлебасулит. Авоеводы сбольшого умада погосударевууказуотгоняют насот русскихгородишек,ровнобешеныхволков, а гдепоймают – тами языкиурезывают,ноздри рвут,батогамибьют, на дыбудыбят и вудаленныемонастыри дазаводы вссылку шлютдля крепкогобереженья.
– Чего жехочет царьИван?
– Клонитнасгроза-царь напокорность.
– Вот оношто!
–Вредительны-деему разбоинаши.
– Угу...
– Мы-деего сбасурманамиссорим иторговлишкурушим. –Ярмаккрутнул головойи залилсякаленымсмехом, ровногору камнейраскатил.Нрава он былвеселого и бешеного,силараспиралаего, тугиекудри на егоголовевились изкольца вкольцо. –НиколкаМитрясов,Раздорскойстаницыказачок,прислал изСуздаляписануюграмотку... Сидят,слышь, нашиказаки втюрьмеземляной, и поцаревувелениюкорму имсовсем недают, волочатсяв наготе,босоте иголоднойсмертьюпомирают.
– Неведаю, какойноне народпошел, –сказал Мартьян,– а мы, казакистарогокорня,бывало,самому богуне кланялись,хошь и верилив богакрепко.
Ярмакпотянулся –хруст покостям пошел.
–Ордынцыприсмирели,скушно наДону...
–Вольномуволя,бешеномуполе.
– Скушнона Дону, а наВолге тесно.По горам сторожипо-расставлены.УКараульногояра, наПролей-Кашахи вышевоеводы,слышно,острогигородят. Силапоразгулятьсяпросится...Уговордержим кверхуплыть – засурскимиосетрами, закамскимибобрами.
– Доброудумали...
– Худа неумыслим...Айда-ка,МартьянДанилыч, снами! Ты