Запевай,братцы,артельную!
Вовсю-то ночьмы темную,
Непроглядную,долгую
ухнем,
грянем!..
Намгусак кричит:«Давай!»
Мыдаем, сильногребем
да-а-ы,
ухнем!..
Наберегукостры иговор, песня,звонкийперестуктопоров,смрадкипящей смолы.Кто из лыкаверевки вьет,кто дубовые гвоздистрогает.
РазметалаКама льды,хлыном Камахлынула: тутостровслизнет, там– двинетплечом – берегсорвет.
И Волга,играя и звеняпод солнцемльдиною какщитом, всейсилой своейустремиласьв дальний поход.
Надереве началлистразметываться;птица суетливозавивалагнездо;подобныоблакам,гонимымполуденнымветром,летели станицыгусей далебедей;пролиласьвесна зеленымдождем,хлынулакрасна вдолины,зажгла лес,затопила луги поле...
16
Плыли,отдыхая нарадостныхместах.
17
СлавнаКамаосетрами!
Высокоенебо
синийпростор.
Поверхам дерёвдремотношумел ветер.Солнцепадало наводу,качалосьсолнце наволне, тонулои вновьвсплывало,взвивалосьнад водами итвердью. Счеремух идиких яблоньосыпалсяцвет, дух оттого цветушел веселый.Пчелы пилиросу. И отвечернейзореньки дадо утренней втемных лесахгремел исверкал соловьиныйсвист.
Плыли.
Вешняявода тащиладерева идрязг и копнысена. Шумелагрозная вода,трепалаветви точновсплывших прибрежныхкустов. Ухаяобваливалсяподмываемыйберег. Вбыстрыхструяхколебалось и угасалоотражениевисящей надкручью березы.Чай, листаясребристымкрылом, ссуматошнымкрикомгонялся зачайкой.
Плыли.
Мимояров, миморазвалинстаринныхбулгарских итатарскихкрепостей.Попадалисьбезыменные деревнюшки,и дети,провожаякараван,далекогнались поберегу сзаумнымикриками. Дремлющиев зеленыхзаросляхозёра былиполны тишиныи света. Наозерахтабунилосьвеликое множествоптицы, –казакинабиралиполные лодкигусиных иутиных яиц.
Плыли.
Немудройснастьюловилиикряную рыбу,били на мясомедведя икабана.Однажды ордабелокпреградиластругам путь:несметнойсилой, поднявхвостыторчком, двадня и две ночикряду переправлялисьзверки черезреку, –казаки хваталиих руками,били палкамии из шкурок беличьихнашилилегкихшубеек иодеял.
Плыли.
Гадзаедал –никакимихитростями исбруяминемыслимобыло от негозащититься.Гад лез вглаза, в рот, вуши, не даваявздохнуть.Порою загуденьемкомара неслышно былоплеска волныи шума леса.Лось,спасаясь отгада, покидалдебри,выбегал наоткрытое местои ложился вводу да так,выставивморду, идремал. Одинсохатыйзапуталсярогами в прибрежныхталах, и еговзяли жива, освежевали,растяпали накуски, и, поканаводиликостры,комарывысосалимясо добела –лосину нестали есть исобаки.Иногда напригорок, подветер, состонущимревом [68/69]вылезалзакусанныйгадоммедведь.Уличенного влихойкорыстиастраханцаИстому Беса,по приказукуренногоатамана,раздели доголаи привязали кдубу: всюночь комарывисели надним гудящимстолбом и кутру заели насмерть.Когда вариливарево, токухари собиралинападавшегов котлы гадаполными ложками.Жалил комар,душила мошка,била пестраямуха, жалокоторой былоострее шила.Ошалелые отизнурениялюдизадыхалисьот едкогокура,разложенногона стругах ивокруг стана,метались,лезли в огоньи нигде не находилисебеспасения.Повизгиваньеи воркотняосатаневшихсобак; псызарывались в песок,забивались вгущинуколючихкустов или,кувыркаясьчерез головы,как бесноватыемыкались полугам, полесам, носвирепые комариныеорды всюдунастигали их,липли к кровоточащимранам,объедалиголые места вушах, подхвостом и подбрюхом,объедали губы,нос, веки, датак, чтоглаза совсемзаплываликровью.Ослепшиесобаки,стеная, бежализа караваномпо берегу и,выбившись изпоследнихсил,отставали,гибли.
Плыли.
Ждаликрепкоговетра, какпраздника.
СказказасольщикаПанкрашкиЛоскута:
«...Давно,братцы, было,в те блажныевремена,когда козыволков драли.
Жил нагречушныхгорах царьФедул, и былон тяжел длянародасвоего.Головушка нанего быланасажена спивной котел,а ума в ней былочуть. Знал онпесни играть,в дудки дудеть,а всемиделами завладалии ворочалимудрецы-думщики.От вольнойжизни, то лиот дуроститакая у царябородаразрослась, –залетит в нееворобушек ине найдет,бедный,вылету.
Рослапри отце дочьСветлянка,красавица-раскрасавица.
Вот разпоехал царьФедул наохоту, а впередпустил тыщуприслуг. Онии давайчертей полошить:лес рубят,траву секут,камень ломят,камнемдорогумостят,метламиметут и коврамиустилают. Самцарь назолоченойтелеге едет –толькоколесагремят. Посторонам дурнии холуискачут: ктоот царя мух гоняет,кто ему песнипоет, кто вбарабаны бьет,кто бороду поволосурасчесывает,кто в пастьему съедобьелопатой сует,кто волосатуспину чешет,кто хвалитегодородность икрасоту, ктославит ум идоброту, ктомужиковразно ругает.
Наохотилсяцарь, – навалялиперед нимзверя гору, –устал и лег спатьпод дубом. Ипривиделсяемудиковинныйсон.Проснулсявесь в черномпоту, созвал мудрецов-думщикови спрашивает:
– Штотакое?.. Лежубудто япоперек реки,запрудил ее,а вода черезменя хлещет.Из ушей, из ноздрейу меняпшеницарастет... Штотакое? [69/70]
Мудрецы-думщикитри дня вкнигуглядели, триночи думали иничего невыдумали.
Рассердилсяцарь иговорит:
– Кторазгадаетмне сон, томуполцарства идочь впридачуотдам!
Позвалиодного усачарыбака, он нестал многорастабариватьи сказалкоротко:
– Так итак, царь,завтра тебеумирать.
Испугалсяцарь Федул, иволосы на неммедведемподнялись.
– Я с тебя,– кричит, –такой-сякой,завтра шкуруспущу!
– Этодело нехудое,– отвечаетрыбак. – Ты переживизавтрашнийдень, тогда испускай сменя шкуру.
Царьобъелсямедом, и кутру дух изнего вон. Полцарстваон рыбаку недал и вдочери отказал,ну, а все-такипередсмертьюпоставил егостаршим надвсемимудрецами-думщиками.
Живут.
Рыбаквино пьет,яйца вволюест и кцаревнемолодойподбирается.Светлянкацарствует, арыбака к себеближе чем насажень неподпускает.Ну, а мудрецыбыли свирепы,– завистьберет, рыбакв царски делапутается, – ивсяк только идумает, накакую бы хитростьпуститься,чтобы рыбакасо светасжить.
Приходитк царевнеодин мудрец иговорит:
– Быломне виденье иголос оттвоегобатюшки.Велел онрыбака к себеприслать,чтобы окуньковему на ушицуналовил.
СогласиласьСветлянка.Рыбак спохмелья водворцемучился.Холуисхватили его,завернули всети иповолокли нареку. Сгреблина берегудеревьевпребольшуюкучу, рыбакавзвалили,сучьямизабросали даи зажгли,чтобы душаего с дымомна неболетела. Рыбакунюхал –паленымпахнет, сразуочухался идумает: «Житьтошно, да иумирать ненаходка».Выпутался изсетей, в дымупотихоньку кводе сполз иуплыл наостров.Мудрецы-думщикиобрадовались,чтоизбавилисьот него иопять засвое, началицарствомворочать.
Живут.
Прошлосколько-товремя,подъявилсярыбак как нив чем небывало – ипрямо к царевне.
– Так итак... Близколи, далёко ли,долго ли, коротколи, низко ли,высоко ли, апобывал я утвоегобатюшки ирыбки емуналовил,насолил.
– О чем онс тобойпобеседовал?– спрашиваетдочь.
– О чемему со мной,дураком,беседовать? –отвечаетрыбак. – Просилон для умнойбеседы всехмудрецов-думщиковтой жедорогой кнемуприслать.
Мудрецы–круть-верть,туда-сюда, нетут-то было.Поприказаньюцаревны,свалили ихвсех накострище исожгли [70/71] подбарабанныйбой. Рыбак небудь дурен,царевну насебе оженил исам царемстал. Весьнародвозрадовался.На целый годпошло у нихпированье. И ятам был, винои мед пил,украл царевшлык, в подворотню– шмыг, ипоминай какзвали...»
Отгремелавесна
отсверкалакрасна.
Камавбралась вберега,загустелилеса, в лесах– калина,малина идикоевишенье, хотькосой коси.
Зарязорювстречала.
В лесахтосковалакукушка, наперекатах судакбил малька, ипо ночам – вгрозы – надомутами, каксвиньи,плескалисьсомы.
Крепкоспится подшум ветра,под плескволны.
Шли своейсилою навеслах и нашестах, ибечевою, подпрягаяв лямкинабранных попути татар ичувашей,бежалипаруснымпогодьем.
Секлидожди,хлесталаволна.
Полондикогосвоеволья инапористойсилы, Ярмакне щадил нисвоих, ничужих костейи – гнал.Вставал он раньшевсех, наскоромолился назакопченнуюскладнуюикону итормошилкараванного:
–Поплыли!
Караванныйподнималкуренныхстаршин:
–Поплыли!
Куренныестаршиныбудили людей:
–Поплыли!..Поплыли!..
Подымалисьлохматые,рваные, сзапухшими откомариныхукусоврожами,крестилисьна алевшийвосток, обжигаясьхлебализаранеесвареннуюкухарямиушицу и, находудожевываяобмусоленныеовсяныелепешки,валились кстругам.
–Поплыли!
–Водопёх,выбирайбросовую,толкайся!
–Загребные, навесла!
Стругигуськомпробиралисьвдольбережка.
– Ох,братцы, спаля нынче, –клюй воронаглаз – иносом бы неповел.
– Всехнас атаманпримучил,ребро заребро заходит.
–Торопыга.
–Крутенекбатюшка, дапререкаться-тос ним неприходится.
– Терпи,кость,плывешь вгости.
– Вестимо,на то игульба...
– Горенаше тутгуляет..
В самуюжаруустраивалипривал.Наскоро пожевавчегопридется,расползалисьв кусты и,укутавголовы втряпье,отдыхали. Вполуденнойтишине соннобормоталручей, перебирая[71/72] обмытыекамни.Склонившисьнад ручьем,какзавороженныедремали ивы.
И сноваатаман гналпо станупозыватых:
–Поплыли!..
Вполулетадобрались доОрла-городка,бревенчатыебашникоторогобыли видныиздалека.
Горелпразнишнийдень.
Назвонницезвякалколоколишка.Усыпанныйнародом береггудел,переливалсяцветнымирубахами исарафанами.
Купалисьневдалекеребятишки, –были накатаны