цепью, сковалнас черт... Былоб намподобру-поздоровуна Волгускатиться...
– А наДону-то,братцы, нынеблагодать!
–Побереги,Афонька,голову.Помалкивай.
– Молчу.
– Мы стобой давно уатамана какпорох в глазу.Услышит – вразсломает тебя,дурака.
– Молчу.
– Заутрабой... И нехотелосьпетушку напир идти, даза хохолокпотащат.
– Ой,темна ты,могила, вочужой земле...
Приумолклиусачи,приунылисмелачи.
А Ярмак свожемЯдулкой,забравшисьна вершинусамойвысокойсосны, оглядывалипросторызаиртышья.Мотались на ветруприбрежныеталы. Поугорьямразбегалсялес мелкой,сумрачен идик. Далеерасстилаласьрыжая степь сплешинаминаметенноготам и сямснега.Волновались,вскипали подветром озёра.Далеко позаиртышьюдвигались втучах пыли толи табуны, толи конныелавы сибирцев.
Закусивконецперевитогопервойсединою уса,Ярмакбормотал:
– Сибирь...Орда... Выноси,угодники!
ЗоркиеглазастепнякаЯдулкирыскали по далям,показывалвверх пореке:
– Во-о-о-онКучумовыюрты и сакли...Водою догорода деньходу, конямитого меньше...На полдорогеживетгородокАтик-мурзы,близко загородкомстоитЧувашиевагора, а заЧувашиевыммысом в трехпоприщах – Искер.
– Берегакаковы? –спросилатаман.
– Местомберега голы,местомлесисты.
–Острова инаволокиесть?
– Дваострова. Одино бок сгородкоммурзы, другойпонижеЧувашиевамыса.
Ярмакеще развнимательноогляделстремя реки,речныезавороты икрикнул вниз:
–Поплыли!Мещеряку ссотнею идтипередом, усторожливо...По сторонамглядетьостренько.
Караванный,задравголову,выслушалатамана иопрометьюпобежал постану,взметая песокподоломсобольейшубы.
–Поплыли!.. Немешкать там уогней, ухухлебать влодках наплаву... СотнеМещерякаидти головною,по сторонамглядеть вовсе глазы...
Затомошилисьстаршины иесаулы:
–Поплыли,братцы,поплыли!
Казакиразбиралисьпо ватагам,ссовывали лодкина воду итоже озорноорали:
–Поплыли!
–Водопёх,толкайся!
– Ладькрюки вгнезда!
Изкустоввылетел сременнымпоясом в зубахМещеряк-атамани, на бегузастегиваямеховыештаны,устремился ксвоей сотне:
–Поплыли!..Разбирайпаруса, крепипарусныеподтяги!..Кормчие, навесла.Пушкари,заправляйпушкикартечью!
Полетелиструги,подхваченныепопутным ветром,запенилипростор рекилопастями навесныхкормил.
Проплылиплес, другой.
Замыском вдруготкрылсягородокАтик-мурзы:убогие сплоскимикрышамимазанки, крытыелубьемземлянки,войлочныеюрты.
Мещеряк,что умотал ссотнеювперед, взялтот городок судара даскоровыбежал на ярвстречатьдружину.МахалМещеряк с ярушапкою иорал:
– Жителипорезаны,город взятпорожний!.. Держик берегу безопаски!
Тут изаночевали.
Ярмакприхватил ссобой есаулаОсташку Лаврентьеваи отправилсяс ним наразвед под Чувашиевугору.
По-осеннемустремительногустели сумерки.
Атаманрассматривалберег,примечалместа,способныедляпищальногобоя ивысадки. Втемнотеподлезли подсамую гору изалегли. Доносилоеле слышныеголоса,разноладный лайпсов,мотались наветру огнимногих костров.Совсемблизко, понасыпи земляноговала,шаталисьдозорные востроверхихшапках.
Раздуваяноздри наволнующиезапахи жареногомяса, Ярмакдохнулесаулу в ухо:[136/137]
– Чуешь?
– Угу.
–Баранина...
– Угу...
Атаманглотнулголоднуюслюну,ляскнул зубамии прошептал:
– Языкамне добудь.
– Добре.
– Живойногой.
– Я скоро!..Господи,благослови, –перекрестилсяОсташка и,ослабив вножнах шашку,осторожнопополз вгустуютемень.
Ночь,глухо.
СморенныйусталостьюЯрмакзадремал...Есаул тронулего за плечо:
– Атаман!
Ярмаксхватился запистолет.
– Атаман,пора и кстану. Языкасловил. – Натонкомсыромятномремешке,захлеснутомпод горломпетлею, есаулдержалтатарина и,слегкаподкалываяего остриемшашки, шипел:– Пикни –развалюнадвое!
Наказачьемстану былотихо, хотяпочти никто ине спал.Сидели илежали встругах,кутаясь в мехаи дерюжину.Во тьмепростуженнобубнилиголоса;кто-тооднозвучно, втреть голоса тянулзаунывнуюпесенку. Уогней,опираясь напищали ирогатины,дремаликараульные.
Надопросеоробевшийтатаринкланялся обступившимегобородачам иприговаривал:
– Ум моймешался,памятькунчался,сапсем нисяване знаю...
– Ну, нам стобой кваскваситьнекогда, –сказал Ярмаки велелпозватьохочего ккровяномуделу сотникаЧеркиза.
С бою да спытки языкповедал всепо ряду: обукреплении иподступах кЧувашиевойгоре, овоинскиххитростях инравахнародов, воюющихза Кучума.
Послетого Ярмаксозвал к себев шатер атаманов,есаулов,стариков ивсю ночь сними совещался,а чутьзабрезжилсвет – вышелатаман кказакам.
Проиграласеребрянаяесаульскаятруба,дружина сошласьк шатруатамана.
СловоЯрмака:
– Слушай,браты, и на усмотай! Брелимы лесами,брели горами,плылимногимиреками и речками.Слышу стонымалодушных –устали-де,ноги под намиподгибаются,руки неподымают веслаи пищали,глаза неглядят, иязыки отусталости иголода неворочаются...Ходил я свечера сесауломЛаврентьевымв подгляд ктатарскимстанам.Баранину,псы, варят ижарят. Мыслю,коли грянемна ордынцевдружно, такне минет табаранинанаших зубов.Собьем орду сгоры, выкуримиз покоища [137/138]змеиного ипогоним кгороду да смаху подымемна мечи игород тот.Тамперезимуем идух переведем,в тепле да всытости, авесной, – чтобог даст.Вспомним,братцы, всепакости илютые скорби,что принятынами от техзлохитрых иокаянныхволковбасурманскойверы.Вспомним...
– Городне миноватьбрать, –махнулголицею НикитаПан, – река ненынче-завтравстанет икуда же намтогда своиголовыприклонить? ГородКучумовблизок, ура и– вперед! Такли, товариство?
Голосовблеск:
– Так,так...
– Грянем.
–Шатанёмсатану.
– Вчеракишки пусты,нынче кишкипусты, да лучше– головой вкусты!
Ярмакпослушалголоса иопятьзаговорил:
– Ладьструги к боюнемедля.Рассаживайсяпросторнее,чтоб другдругу немешать. Стругамв кучу несбиваться.Держатьстругикосяком. Незапамятывай:пищальныйбой ведем справогоборта, апушечный сносу. Мыслю:засядет силаКучума подприкрытиезасеки даоттоль станетметать в насстрелы икопья.Навалом намбасурман невзять,пустимся нахитрость:дабывыманитьнеприятелейнаших на чистоеместо, дадимизо всехпищалей ипушек поодномухолостомувыстрелу, аконные пускайзаварят подзасекойсвалку ипустятся в притворноебегство.Старшинам иесаулам доглядеть,все лиукреплены побортам упорныесохи длянаводкипищалей. Укаждой пушкибыть троимпушкарям.Храни сухоюпороховую полкуи фитиль.Заряд даватьполный,пороху ижеребьев нежалеть. Можетстаться,бросятся нанас коинароды начелнах, –багры держи наготове,челныкувыркай,топи орду нещадно,полону изогня небрать.Полусотню БогданаБрязги сажаюна коней, –будет в стругахпросторнее.Коннойполусотнеидти по бровкеберега ивперед безмоего словане соваться,дабы непопасть подсвой огонь.Весельникаммахатьвесламивполсилы, дане выдохнутьсяраньше срока.Кормчимглядеть воба: непосадите мне,сукины сыны,стругов намель, как тоучинили подТюменью, –разорву поклоку!Заплывай кгоре с носка,берег тамчист испрятатьсяордынцам отнашего огнянекуда, аколи красныйвыдастсяденек, то исолнцестанет нам заспину, асибирцамбудет бить вглаза.Стреляй некряду, а черезружье.Покажет деловыйти изстругов на берег– выйдем. Наберегу нерассыпайся иот воды безнужды далеконе отходи.Держись в пешембою кучкамичеловек подесяти: стойкругом, зад кзаду, каккабаны, когдана нихнаскакиваютволки.ПушкарейСамойлика иХудяка беруна своюкаторгу.Атаманам, есаулам,сотникам иполусотникамбыть при своихватагахнеотлучно,битьсяпримерно – волосне жалеть!Помни, бежатьнам некуда ине с чем... [138/139] Ну,а коли сломятнас поганые изадавятсилой своею –живыми в рукине давайся иславыказачьей нерони... Молись,братцы, и – сбогом!
Дружнаязакипеларабота: ктопринялся вычерпыватьиз стругаводу, ктопрочищал отпорохового нагаразапал,ввертывали впистолиновые кремни,точили шашкии ножи,рубилисвинец. Есаулыподсчитывалии разводилипо стругам людей,раздавализапасноеоружие,досыпаликожаныегаманкипорохом.Каждыйполучил попоследнейгорстиплесневелыхтолченыхсухарей и положкегорячегопареногоовса в полу кафтана.Одни бежали кпопуисповедоваться,другие – кколдунузаговариваться,а иной, попростотесердца,приставив кпеньку складнуюикону, стукалв землю лбоми приговаривал:«Пресвятаяпречистаябогоматерь и вы,угодники,напустите наменясмелость, невелите лечькостьми впроклятойбасурманскойстороне».Багровоеподымалосьнад тайгоюсолнце,налетныйветришкавзвихривал погладкой водеершей, настрежнеразгуливаласьволна...
ЛихойпушкарьМирошкаворчал, взираяхмуро насвинцовуюволну:
– Будетстругамколтыханье.Как тутнекрещеноговыцелить дастрелить?Слезы!..
Разобралисьпо стругам.
Застучалираскидываемыепо гнездамвесла.
Ярмакаклич:
–Яртаульные,пошел навзлёт!
Головнымпобежаляртаульныйчелн, за ним –атамановакаторга смеднойпушкой на носу,а закаторгой,раскачиваясьна крутой волне,ухлестывалив двух сотняхструги и стружки,насады ибудары, лодкиплавные и лодкикладные.
Покаравануперелетывалразбойныйпосвист изаказноесловцо:
– Ша-ри-ла-а-а...
Плыли.
БерегомпылилаконнаяполусотняБрязги, прикрываядружину отвнезапногонападения.
По венцуЧувашиевойгорымоталисьодиночныевсадники. Даещедоносилоськоней татарскихржание инадсадныйлай псов.
Плыли.
–Ша-ри-ла-а-а-а!...
Сяртаульногочелна зык:
–Орда-а-а!..
Степь –насколькоглазахватало –была залитавойскомсибирским.Двигалисьтолпы пеших,заткнув дляловкости за