- Не ребенка, - снова спокойно повторил Перуччи, - Организма, имеющего потенциал стать ребенком. Но даже если встать на некоторое время на вашу точку зрения и признать конгломерат биологических клеток человеком, то вопрос о праве человека на свое тело все равно остается. Вы утверждаете, что мать должна отказаться от этого права и удовольствоваться предложенной компенсацией за физиологический вред, который беременность нанесет ее организму, поскольку осуществление данного права может привести к смерти зародыша? Что ж давайте рассмотрим вашу же аналогию с человеком, которого без скафандра выбрасывают в космическое пространство и даже поднимем ставки, заменив некий не имеющий разума и сознания конгломерат клеток на самого настоящего ребенка. Допустим, космическую яхту, на которой путешествует семья с маленьким ребенком, захватили террористы и угрожают выбросить невинное дитя в открытый космос, если вы, господин Клей, не выполните их условия. А требуют они, чтобы вы дали себя прилюдно изнасиловать одному из представителей террористов. Государство, обеспокоенное возможной гибелью невинного малыша, обещает вам компенсацию за те физические неудобства, которые вы в результате изнасилования можете пережить. Вы согласитесь на это, господин Клей? Ведь с одной стороны это всего лишь некие относительно кратковременные манипуляции с вашим телом, а с другой жизнь невинного ребенка. И отнесетесь ли вы с пониманием к тому, что государственными органами будет принят декрет, запрещающий вам сопротивляться при изнасиловании? Во имя спасения жизни ребенка, разумеется.
Клей бросил в сторону Перуччи полный неприкрытой ненависти взгляд.
- Это демагогия! – воскликнул он, затем, титаническим усилием взяв себя в руки, продолжил ровным голосом, - Я бы не согласился. Но изнасилование — это не беременность! Это несравнимые вещи!
- Неужели? – деланно удивился Перуччи, - И в том и в другом случае женщину лишают права распоряжаться своим телом по своему усмотрению. В одном случае ее делают бесправным инструментом удовлетворения желаний насильника, в другом инкубатором для ребенка, которого она не желает. От меня, честно говоря, принципиальная разница ускользает. Разве что среднестатистическое изнасилование длится меньше чем беременность.
- Даже в этом случае между вашей аналогией и беременностью есть серьезное различие, - возразил Клей,
- Девушка, вступающая в половую связь, знает, что существует вероятность забеременеть и тем самым
сознательно принимает на себя риски с этим связанные. Необходимо нести ответственность за свои поступки, а не убивать будущего ребенка при наступлении незапланированной беременности.
- Правильно ли я понимаю, что по-вашему человек, осведомленный о рисках некоего поступка, должен нести полную ответственность в том случае, если неприятность все же случается? – безмятежно улыбаясь осведомился Перуччи, - То есть факт добровольного согласия на секс со стороны девушки предполагает и добровольное согласие на беременность в случае ее наступления, и потому она не имеет права делать аборт?
- Да. Именно так.
- Интересно, - Перуччи усмехнулся, - Видите ли, есть данные, что для девушки, надевшей платье, подчеркивающее ее сексуальность, вероятность быть изнасилованной заметно возрастает75. И девушки об этом зачастую знают. Но означает ли это, что, надев подобное платье, они фактически берут на себя ответственность за возможное изнасилование и не должны ему сопротивляться? Разумеется, нет! Это полная чушь! Даже если девушка будет ходить по улицам города абсолютно голой, это не дает никому права ее насиловать! Так что ваша идея, господин Клей, состоящая в том, что человек всегда обязан мириться с вероятными негативными результатами своих действий, если он был осведомлен, что они могут случиться, в корне неверна. Никто не обязан мириться с недобровольными манипуляциями над своим телом, даже если он и совершал поступки, которые увеличивали вероятность этих манипуляций! И неважно идет ли речь о незапланированной беременности или об изнасиловании. Если вы признаете в подобной ситуации право женщины на сопротивление изнасилованию, то вы должны также признать и ее право на аборт. Это очевидно! Или вы одобряете изнасилования девушек в откровенных платьях? – не тая сарказма, осведомился адвокат, - К тому же, сопротивляясь изнасилованию девушка тоже фактически убивает потенциального ребенка, - едко добавил он, - А вы ведь так переживаете за жизнь будущих детей. Так может вы и сопротивление насильнику осуждаете?
- Какого ребенка девушка убивает, сопротивляясь изнасилованию? – ошалело спросил Клей.
- Потенциального ребенка насильника, разумеется, - невинно ответил Перуччи, - Вероятность забеременеть при изнасиловании при прочих равных даже выше чем при добровольном сексе76. И очевидно, что успешное сопротивление изнасилованию приведет к тому, что невинное дитя так никогда и не будет рождено и канет в небытие. А оно ведь, в отличие от насильника, ни в чем не виновато. И если вы считаете, что право будущего ребенка на жизнь превыше всего и в том числе и права женщины распоряжаться своим телом, то вы должны требовать законодательного запрета сопротивлению при изнасиловании. Не хотите ли прямо сейчас обратиться к миллиардам женщин наблюдающим за нашей дискуссией, посоветовав им стойко и не сопротивляясь переносить изнасилование ради будущего ребенка и лишь потом обращаться в полицию? И разумеется… разумеется никаких абортов!
- Вы извращаете мои слова!
- Ни в коей мере, - ровным голосом ответил Перуччи, - Все мной сказанное прямо из ваших слов и следует.
- Я хотел бы вызвать свидетеля, - резко сменил тему Клей.
- Это ваше право. И кто это будет? – спросил Перуччи.
- Известная писательница Пира Сонг.
- Вот как? – Перуччи приподнял бровь, - Интересный выбор.
Дверь студии плавно растаяла, и женщина в строгом костюме прошествовала к диванчику для свидетелей, расположенному между креслами Перуччи и Клея. Она элегантно присела, сложив руки на коленях, и едва заметно кивнула Клею. Ее нитка бус из серого жемчуга слегка блеснула в лучах софитов.
Юлиус Клей ободряюще ей улыбнулся.
- Думаю, - начал он, - Женщина, сидящая перед нами, не нуждается в представлении. Ее роман о бесчеловечных концлагерях в системе Мидори, основанный на воспоминаниях ее матери, получил восторженные отзывы критиков и популярность среди благодарных читателей. Но сегодня она здесь не по этой причине. Сегодня она здесь, чтобы сказать свое слово против убийств нерожденных детей. Сколько вам лет Пира? - мягко спросил Клей.
- Фактически мне восемьдесят четыре года. Я на три года старше вас, Юлиус. Но мой биологический возраст около сорока лет. Я уже два раза проходила наногеронтологическую терапию, и по уверениям врачей мой организм вполне выдержит еще две. Так что ожидаемая продолжительность моей жизни, если конечно не случится какой-либо несчастный случай, стремится к среднестатистическим ста шестидесяти годам.
- Не могли бы вы рассказать о подробностях своего появления на свет?
- Могла бы, - твердо ответила писательница, - Могла бы. И расскажу. В концлагере, куда попала моя мать, его управляющий сделал ее наложницей и насиловал ее до тех пор, пока она не забеременела, - продолжила Пира Сонг ровным голосом, - После он отправил ее работать уборщицей на офицерскую кухню. Это спасло ей жизнь. Объедки, которые она вытаскивала из мусорных баков помогли продержаться до освобождения концлагеря миррской армией. Когда это случилось, она пробралась с канистрой горючей смазки в тюрьму, в которой, ожидая суда, содержался начальник концлагеря и облила его сквозь зарешеченное окошко. А затем подожгла. Фактически он сгорел живьем. Миррская военная оккупационная администрация ее полностью оправдала. Получив компенсацию, моя мать покинула систему Мидори и купила виллу на Себастиане IV. Через три месяца родилась я.
- Себастиан IV это ведь неокатолическая колония, не таки ли? И аборты там строго запрещены? – уточнил Клей.
- Именно так. Сначала моя мать хотела сделать аборт, но пока она искала нелегального врача для операции – она передумала. Она решила, что ребенок, то есть я, ни в чем не виноват…
- …и это ее решение подарило нам одну из величайших писательниц галактики, - завершил за нее Клей, -
Фактически можно сказать, что именно запрет на аборты спас вам жизнь? Вы согласны Пира?
- Абсолютно! Запрет на аборты и воля божья! Вот две вещи благодаря которым я живу.
- И когда вам сообщили, что ваша будущая дочь страдает синдромом Дауна…?
- Разумеется я отказалась делать аборт! Кто я такая, чтобы решать, кому жить, а кому умереть – это в руках бога!
- И вы являетесь противницей права женщин на аборт?
- Да! Точно также, как и права женщин убивать детей! Это одно и то же!
- Хотите задать свидетельнице какие-либо вопросы? – снисходительно обратился Клей к Перуччи.
- Хочу, - спокойно ответил Перуччи и повернулся к женщине, - Скажите, я правильно понимаю, что вы одобряете запрет на аборты именно из-за того, что благодаря ему вы родились? То есть если бы этого запрета не было, то не было бы и вас и ваших прекрасных книг.
- Правильно, - уверенно ответила писательница, - Запрет абортов на Себастиане IV спас мне жизнь!
- То есть геноцид миллиардов невинных людей устроенный в системе Мидори по приказу президента Кусами вы тоже одобряете? – невинно осведомился Перуччи.
Пира Сонг покраснела от гнева.
- С чего вы взяли, что…?!
- Но ведь без этого геноцида вас также не было бы, как и без запрета абортов, - уточнил Перуччи, - И без изнасилования вашей матери, - добавил он.
- Я… Это… Это совсем другое!
- Чем же другое? – пожал плечами адвокат, - Вы требуете отобрать у миллиардов женщин право распоряжаться своим телом и прерывать беременность на том, основании, что когда-то запрет на аборты позволил вам родиться. Без него бы вас не было. Но и без геноцида в системе Мидори вас точно также не было бы. И без изнасилования вашей матери начальником концлагеря…