А утверждения Переслегина о 25-летнем застое Запада в области тех- нологий способны вызвать улыбку. Что касается компьютеров, о которых он упоминает с таким пренебрежением, то в действительности речь идет - ни много, ни мало - о II этапе НТР: информационной революции, буме микроэлектроники. Материальное производство и жизнеобеспечение об- щества теперь все больше зависят не только от применения научных зна- ний, но и от потоков информации, работы глобальных компьютерных се- тей. Доля традиционного индустриального труда при этом еще более со- кращается, а роль интеллектуального труда - продолжает возрастать.
Ряд исследователей, например В.А.Красильщиков ("Свободная мысль", N2, 1999), отмечают, что эти процессы порождают новую, весьма своеоб- разную, социальную дифференциацию. В основе ее лежат не столько раз- личия в имущественном положении, частной собственности (хотя и они пока не исчезают), сколько различия в обладании знаниями, информаци- ей. При этом усугубляется прежде всего общемировое разделение на раз- витые и "развивающиеся" страны. Все большая часть населения Земли оказывается неприспособленной к новой экономике - глобальной, инфор- мационной, наукоемкой.
Но и для самого западного общества нарастающая в нем дифференциа- ция в зависимости от уровня личных знаний и способностей, в зависи- мости от доступа отдельных людей или групп, объединенных общими инте- ресами, к информационным потокам и системам их регулирования - также сулит немалую опасность.
II этап продолжается и будет продолжаться, его перспективы необо- зримы, а уже начался III этап НТР - этап биологии и генетики. Предпо- лагается, что в ходе этого этапа, в частности, удастся путем создания эффективных биотехнологий преодолеть противоречие между человеческим обществом и природой, решить экологическую проблему.
Считалось, что за III этапом п о с л е д у е т IV - этап физио- логического и психологического самоусовершенствования человека. Но фактически эти этапы сразу слились в один. И то, что поверхностному наблюдателю может показаться замедлением научно-технического прогрес- са в некоторых отраслях, является в действительности изменением миро- вых научных приоритетов. Его уже отметил на Западе такой чувствитель- ный индикатор, как финансовый вектор: он стал смещаться от точных на- ук к биологическим и медицинским.
Да, буржуазная демократия выводит гуманную пулю на заключительный участок ее полета, в зону прямой видимости Цели. Однако при этом воз- никают качественно новые опасности, которые в перспективе грозят бур- жуазному обществу, казалось бы вполне сбалансированному и прочному, большими бедами, если не полным разрушением.
Грядущий кризис, - а обозначается, видимо, главный кризис всей че- ловеческой цивилизации, - в самом западном обществе пока не привлек большого внимания. Причина проста: внутренние противоречия и напряже- ния, нарастающие вместе с научно-техническим ускорением, не так явно ощутимы, как напряжения внешние. Ведь высокоразвитые страны с их единственным "золотым миллиардом" населения (даже неполным) окружены странами развивающимися с пятью миллиардами обитателей, и число по- следних непрерывно возрастает. Это увеличивает нестабильность на пла- нете, конфликт "Запад - Юг" обостряется.
И все же, как бы ни отвлекали внешние бури, угроза внутренняя - приближение цивилизации Запада к ее собственному критическому барье- ру - тоже начинает осознаваться. Буржуазная демократия - это не тор- жество человеческого разума над безумной, звериной человеческой пер- воосновой, а компромисс между ними. Но компромисс не может длиться вечно, он действует в определенных условиях.
До сих пор буржуазная демократия была оптимальным способом выжива- ния и развития цивилизации именно потому, что соответствовала природе человека - смешанной, фарсовой. Пока эта природа не претерпела изме- нений, пока - конкретно - ее важнейшая составляющая, средняя продол- жительность жизни (70 - 80 лет), остается прежней, буржуазное общест- во, следуя курсом гуманной пули, еще может перестраиваться - органи- зационно и психологически, - чтобы поддерживать равновесие с научным развитием. Хотя делать это становится все труднее.
Могут возразить, что тенденция к постепенному приращению срока жизни обозначилась давно. Однако, речь пока идет об очень малых абсо- лютных значениях. И буржуазное общество через систему страховок, бес- платного медицинского обслуживания и т.п. не допускает здесь значи- тельного разрыва между более состоятельными и менее состоятельными слоями населения. Но что будет дальше? Когда речь зайдет не только о финансовой стоимости, но - что важней всего - о г о т о в н о с т и каждого члена общества к масштабам новых приращений?
Подробнее мы попытаемся осмыслить эту проблему в заключительной главе. А пока лишь отметим: предчувствия, что наука, обеспечившая за- падной цивилизации ее жизненный уровень, способна в близком будущем затянуть эту цивилизацию в небывалый, гибельный кризис, прорываются на Западе всплесками антисциентистских настроений. Науке пытаются противопоставлять гуманизм и религию. Но современный гуманизм немыс- лим без массового производства материальных благ, без высоких меди- цинских технологий, а то и другое создается именно наукой.
Несколько сложнее обстоит дело с религией. Бертран Рассел справед- ливо утверждал, что все религии порождены, в конечном счете, страхом перед смертью, но видел в этом сугубо отрицательный фактор:
"Я считаю ее (религию) болезнью, порожденной страхом, и
источником неисчислимых страданий для человечества. Правда,
я не могу отрицать, что религия внесла определенный вклад в
цивилизацию. Она помогла на заре существования человеческо-
го общества изобрести календарь, и она же заставила египет-
ских жрецов так тщательно устанавливать время затмений, что
впоследствии они оказались способны их предсказывать. Эти
два добрых дела я готов признать, но никаких других за
религией не знаю". (Б.Рассел "Внесла ли религия полезный
вклад в цивилизацию", в сборнике его произведений "Почему я
не христианин", М., 1987)
Здесь философ-гуманист в полемическом запале допускает, как нам кажется, явный перехлест. При всех трагедиях, порожденных религиозной узостью и нетерпимостью, положительное значение религии в истории че- ловечества неоценимо. Пусть она давала только иллюзию бессмертия, но без этой иллюзии жизнь людей в прошлом была бы невыносимой из-за пол- ной безысходности. Столетие за столетием поддерживая человека своим объяснением смысла его краткой, обреченной жизни, обещая ему посмерт- ное продолжение бытия, религия обеспечила выживание цивилизации, по- могла ей дотянуть до тех времен, когда стали открываться реальные це- ли и реальные способы их достижения.
Не случайно, религия стала отступать именно тогда, когда гуманная пуля начала свой полет - в XVII веке, с появлением метода эксперимен- тальных доказательств, который вытеснил из научной практики господ- ствовавший в ней две тысячи лет, со времен греческих философов и Евк- лида, метод формальных рассуждений. Именно тогда, когда открылось, что природу можно спрашивать, задавая ей вопросы-эксперименты, и она - откликается, отвечает. Когда крохотный и пока еще смертный человек вступил в диалог со Вселенной и впервые ощутил свой разум равновели- ким ее безграничности и вечности.
А в условиях современной западной цивилизации противопоставить ре- лигию науке просто невозможно. Более того, религия сама старается приспособиться к научному пониманию мира. Так, католическая церковь еще в начале 50-х приветствовала появление теории "Большого взрыва", согласно которой наша Вселенная возникла примерно 15 млрд. лет назад из одной точки бесконечно высокой плотности. Казалось, впервые после того, как в XVIII веке астрономы выдвинули постулат о бесконечной Вселенной, не имеющей начала во времени, вновь открылась возможность Божественного сотворения. Многие теологи ликовали: наконец-то физики доказали существование Бога!
Однако, дальнейшее развитие космологии убавило энтузиазм богосло- вов. Сейчас астрофизика оставляет Богу для сотворения мира всего лишь так называемое "время Планка" - 10 в минус 43-й степени секунды, наи- меньшую возможную единицу времени. Наука пока не может описать, что происходило в этот исчезающе краткий миг "Большого взрыва", не может ответить на вопрос, почему наша Вселенная начала расширяться со ско- ростью очень близкой к критической, то есть именно такой, которая не- обходима, чтобы не произошло реколлапсирования. Но уже вся дальнейшая эволюция Вселенной в течение миллиардов лет происходила в соответст- вии с законами Общей теории относительности, без явного вмешательст- ва Провидения. Наука может реконструировать возникновение галактик и туманностей, звезд и планет, живой, а затем и мыслящей материи.
Поэтому религия на Западе постепенно и все более явно признает приоритет науки в вопросах мироздания и природы самого человека. В октябре 1996 г. католическая церковь даже признала, наконец, что че- ловек произошел от обезьяны, и Папа Римский окончательно сдал в вати- канский архив документы о последнем большом споре между религией и наукой. По сути, наука на Западе сводит роль церкви к задачам нравст- венного воспитания, необходимых ритуалов, умиротворяющего психотера- певтического воздействия и благотворительности.
Все это прекрасно и полезно, однако отсюда ясно следует, что ре- лигия не может быть альтернативой науки, ни в наше время, ни, тем более, в предвидимом будущем, когда наука начнет изменять основу ос- нов цивилизации, биологическую природу человека. Надеяться на Бога в решении грандиозных по своему размаху и трагизму задач, которые при этом возникнут, никак не приходится. Решать их придется самому Человеку.
Полет гуманной пули сквозь XXI век
Мои друзья, первыми прочитавшие электронную "рукопись" этой книги, упрекали меня за неудачный образ: "Пуля не может быть олицетворением научно-технического прогресса, пуля - орудие убийства!" Тогда я спра- шивал: "А если бы вместо пули была стрела?" Стрела возражений не вы- зывала. Между тем, по первоначальному своему назначению стрела отнюдь не отличается от пули.