– Надо же, какая чистая аура! Ты в этом мире как белый лебедь среди черных воронов, – нараспев произнесла Жанна, как только Лиля села за стол напротив нее.
– Вижу много недругов вокруг тебя. Так и кружат, так и кружат, извести хотят. Завидуют молодости твоей, красоте и удаче, – продолжала вещать ведьма.
Лиля кивнула.
Еще бы. С тех пор как она, совсем недавно простая студентка местного колледжа искусств, вышла замуж за директора молочного комбината, отношение к ней окружающих сильно переменилось. «Из-за денег, все из-за денег, у нее на уме только деньги», – жалил Лилю осой назойливый вездесущий шепот. Лживый завистливый шепот ничего не знающих о ней людей.
А Лиля влюбилась, по-настоящему влюбилась в Арсения Яковлевича. В его успешность, самоуверенность, напористость. В его импозантный образ, правильную речь, богатый жизненный опыт. Ну и, конечно, в возможности. Возможности, которые могли бы помочь ей осуществить мечту – претворить в жизнь лелеемую уже много лет грезу стать актрисой.
Лиля всегда знала: профессия менеджера социально-культурной деятельности – это просто-напросто ступень. Всего лишь этап на ее пути. Свадьбы, юбилеи, фестивали, корпоративы… Она варилась в этой кухне, ни на минуту не забывая о том, что достойна большего. Достойна звездных ролей, красных дорожек, внимания папарацци.
И пусть она после школы не прошла по конкурсу ни в один из вузов, в которые подавала документы. Пусть. Ведь это просто досадное невезение. Непруха. Случайная осечка. Лиля не сомневалась: рано или поздно удача придет, не может не прийти. И удача явилась. В лице Арсения Яковлевича.
Поворотной точкой в жизни Лили обернулся тимбилдинг, который она, по поручению агентства «Вспышка счастья», организовала для финансового отдела молочного комбината. Тимбилдинг проходил у озера, на турбазе «Бор». Среди грузных бухгалтерш и очкастых экономисток Лиля смотрелась феей, изящной златовласой волшебницей, которую просто нельзя было не заметить. И Арсений Яковлевич ее заметил.
Как он вообще там оказался? Все просто. За тимбилдинг было заплачено не только агентству «Вспышка счастья», но и одному из местных телеканалов. Журналисты должны были сделать репортаж, посвященный тому, как весело и зажигательно проводят досуг сотрудники молочного комбината. При чем тут Арсений Яковлевич? А как же, самый молодой руководитель крупного предприятия в области. И такой заботливый. Интересующийся. Во все вникающий. Ну, вы понимаете – институт репутации, все дела.
В общем, PR-отдел решил, что Арсению стоит появиться на турбазе «Бор» хотя бы на несколько минут. Он и появился… появился и остался до ночи.
А через пару месяцев на этой же турбазе сыграли свадьбу. Свадьбу, о которой потом написали почти все местные газеты. Вчерашняя выпускница культпросветучилища и один из самых завидных холостяков области. Хайп.
И вот теперь златовласая фея, все еще такая же молодая и изящная, как и в тот день, когда она объявляла конкурсы во время памятного тимбилдинга, сидела в полумраке ведьмовской комнаты. Сидела и с трепетом ожидала ответа на вопрос.
– Как мне поступить? Что выбрать: мечту или ребенка?
Ведьма молчала несколько мучительно долгих минут, а потом ответила:
– Небо благословило твое дитя – ребенку суждено стать великим. Тебя ждет горе, если ты от него избавишься.
Про горе Лиля знала и без нее. Арсений мечтал о сыне – наследнике, который непременно станет еще успешнее, чем отец. Муж никогда не простит, если она лишит его наследника.
Но ведь и у Лили была мечта… Как же курсы актерского мастерства, как же поступление во ВГИК, запланированное на будущий год?
Слева на столе сердито затрещала свеча.
«Ему суждено стать великим!» Покинув квартиру Жанны, Лиля много думала об этих словах. Напряженно размышляла, пока мерила шагами набережную, пока брела через парк домой, пока ждала, не отрывая взгляда от огня в камине, мужа в гостиной.
Глава 3Все однажды происходит впервые
Когда рождается детеныш лебедя, никто от него не ожидает, что тот отрастит длиннющие лапы и станет расхаживать по болоту, заглатывая лягушек. Когда на свет появляется утенок, его родители не поглядывают на него с предвкушением: мол, вот еще немного, и отпрыск обернется белоснежной павой с изящной шеей. В птичьем мире все предопределено. Лебедю – величавая грация, крякве – быстрота и маневренность.
У людей все совсем не так.
Нет, есть, конечно, счастливчики, которые с детства знают, кем станут. Они ясно видят путь. Они не корчатся в муках неопределенности. Не вздрагивают от вопроса: «Ну что, решила, куда поступать будешь? А?» Их предназначение чуть ли не с рождения с ласковой и терпеливой настойчивостью дает им о себе знать: «Нашлось ли для меня место в твоей жизни? Нет? Ничего, я подожду, не беспокойся, я всегда рядом».
Остальным же приходится снова и снова спрашивать себя: «Кто я? Зачем живу? Чего хочу?» А еще этот унизительный страх… Мерзкие опасения, временами перетекающие в злобную уверенность, что вот так и придется без конца сомневаться, ту ли дорогу выбрал.
А ведь чтобы было из чего выбирать, нужен крутой старт: красный диплом, хотя бы два языка, конкурсы и олимпиады и, главное, неистовая целеустремленность. Кто тебе все это гарантирует? Никто. Зато зашкаливающая тревожность и туман, там, где должна бы уже появиться картинка будущего, всегда при тебе.
Эти мысли неутомимыми волчками крутились в уме у Леры, пока она стояла на берегу Куршского залива и кормила лебедей кусочками батона, купленного в магазине поселка Лесной. Вальяжные белые птицы брали еду из рук без суеты, с достоинством, будто одолжение делали. Насытившись, они, не оглядываясь, уплыли к сородичам, гордо державшимся в отдалении от берега.
Вмиг почувствовав себя брошенной, Лера вздохнула и пошла от залива прочь. Вскоре она пересекла шоссе и решительно зашагала по направлению к маяку – возвышавшейся над поселком красно-белой бочке на длинных металлических ножках. Впрочем, интересовала девушку вовсе не бочка. И даже не раскинувшийся за бочкой пляж. Лера вертела головой в поисках табличек с надписью «Комнаты. Недорого». Последнее слово горело в воображении капслоком, потому что было особенно важным. По правде сказать – решающим.
Сдавать жилье недорого никто в Лесном не спешил: «Вы что, девушка! Пик сезона, желающих – хоть отбавляй». Снимать комнату за те деньги, которые просили хозяева местной недвижимости, не хотела, в свою очередь, Лера. Ха – не хотела… Просто-напросто не могла. Не потянула бы.
Нет, мать ей на карманные расходы кое-что выделила. Только ведь предполагалось, что лето Лера проведет у тети Нади, а значит, жить будет на всем готовом. Станет спать в комнате двоюродной сестры Любоньки, кушать наваристые борщи и сдобные булочки в светлой кухне с видом на супермаркет «Виктория»… В общем, что все будет как всегда.
А как всегда уже ничего быть не могло…
В деревянную избушку с поросшей мхом крышей Лера постучалась от безысходности, уже к тому времени представляя, как заночует на пляже (отойдет подальше от поселка, натаскает веток из леса, построит шалаш и заночует). Постучалась, ни на что не надеясь. А на что можно было рассчитывать, если на покосившейся облезлой калитке даже объявления «Сдаются комнаты» не наблюдается. Если на тебя не желают смотреть даже закрывшие глазницы ставнями окна.
На Лерин стук вышла старушка. Не из дома вышла, а из-за угла. Колоритная такая бабулька в ярком цветастом платке, спортивном костюме в обтяг, с лопатой в руках.
– Здравствуйте! – приободрилась Лера. – Вы сдадите мне комнату?
– Здравствуй-здравствуй! – ответила бабулька нараспев.
Она с минуту разглядывала гостью, будто та была яблоневым саженцем, который следовало проверить на жизнеспособность. Затем вручила Лере лопату и потопала за угол дома, шаркая по траве пыльными галошами.
– Это означает «Да»?
Вопрос улетел в пустоту.
Сбросив рюкзак на крыльцо, Лера поспешила за старушкой, волоча за собой лопату.
– Ишь, уродка какая.
Лера опешила и чуть было не развернулась, чтобы убраться восвояси, но потом сообразила: бабуля смотрит вовсе не на нее, а на искореженный черными глянцевыми наростами куст смородины.
– Заболела смородина, видишь. Боюсь, как бы на другие кусты зараза не перешла. Нужно ее выкорчевать. Все равно на ней и ягод-то почти никогда не бывает.
– Вы хотите, чтобы я выкопала? Но я не умею, я никогда ничего подобного не делала.
– Не делала – сделаешь. Все однажды происходит впервые, – хохотнула старушка. – Ты давай по кругу куст обкопай, а я за ломом схожу.
Они победили смородину, когда солнце коснулось верхушек яблонь в соседском саду. Варвара Ильинична (Лера и хозяйка познакомились, пока единым фронтом воевали с кустом) прислонилась к стене дома, отдышалась, а потом сказала:
– Не умею, не умею! Все ты можешь, все умеешь. Сразу ж видно, толковая девка.
Теплое золото последних лучей заходящего солнца, исчезая, отразилось в Лериных глазах, и на секунду показалось, что девушка светится изнутри. А потом вдруг свет погас.
– Вы ж мне все показали, да еще и помогали. Сама я б в жизни не справилась.
– Хорош прибедняться, айда в дом, – скомандовала Варвара Ильинична.
Прежде чем впустить Леру, она обошла хибару по периметру и распахнула деревянные ставни на окнах.
– Фотографии на солнце выгорают, – объяснила хозяйка.
Входя в избу, Лера ожидала увидеть раритетные снимки. Портреты, сохранившие дыхание ушедшей эпохи. Слепки прошлого века, дорогие сердцу Варвары Ильиничны: отец в форме солдата Второй мировой, мать в длинном платье с воротником под горло, брат с баяном… Черно-белая память о давно минувшем.
Только память оказалась очень даже многоцветной. Красочной. Пестрой даже. И почти никаких лиц – только природа: море, песок, лес… и кабан. Да, смешной насупленный боров, пялящийся в камеру маленькими осоловевшими глазками. А еще лисенок, серо-коричневый малыш с доверчивым взглядом. И косуля – запечатленный издали рыжий козлик с рожками-антеннами.