— Капитан, португальцы расстреляли наших парней!
— Что!?
— В Сан-Сальвадоре я подобрал лондонского знакомца, он знает тебя, рассказывает о каком-то расстреле…
Из джипа выбрался Джейми Мак-Рэй, на его груди висел тяжелый фотоаппарат «Никон», через плечо переброшена брезентовая лямка «Поляроида»:
— Привет, Чарли! Или к тебе следует обращаться «сэр»?
— Я — капитан Боксон, а какого черта ты здесь делаешь? И что там произошло?
— Я прилетел позавчера с новой группой, капитан, готовил фоторепортаж, сегодня утром ребята решили, что воевать не будут, этот полковник Даллэн орал как бешеный, португальцы из его команды нас окружили, Даллэн спросил, кто хочет воевать, вызвались я и ещё несколько… Остальные решили корчить из себя пацифистов… Из пулемета ни одного не убили сразу, всех только ранили, они расползлись по лощине, нам приказали их добить… У меня винтовка заклинила, я не стрелял, а португальцы добивали их штыками…
Мак-Рэй вдруг бессильно опустился на ступеньки крыльца, обхватил голову руками:
— Боже, в какое дерьмо мы вляпались!..
— Встать! — скомандовал Боксон. — Встать, я сказал!
Мак-Рэй поднялся, в его глазах мелькнул страх.
— Садись за стол, вот тебе карандаш и бумага… — Боксон вырвал несколько листов из своего блокнота. — Напиши подробный рапорт, с указанием места, времени, имен и фамилий. Ты что-нибудь фотографировал?
— Несколько кадров, в аэропорту…
— Рапорт предоставишь через сорок минут! Потом поедешь со мной, покажешь, где все произошло, будешь фотографировать. Особенно меня интересуют имена участвовавших в расстреле, если имен не знаешь, опиши внешность. И не волнуйся, Джейми, — Боксон улыбнулся, — сегодня ты сделаешь лучший репортаж в своей жизни!..
Боксон отдал несколько команд, Доупленд начал укреплять на лендровере крупнокалиберный пулемет, из гаража шофер-африканец вывел грузовик — стёкла и двери кабины отсутствовали, мотор работал с какими-то подозрительными всхлипами.
— Бензина мало, капитан… — заметил вставший с гамака чилиец.
— Лейтенант Герера, — распорядился Боксон, — вы остаетесь единственным офицером, отвечаете за все. Если к ночи мы не вернемся… — Боксон на несколько секунд задумался. — Если к ночи мы не вернемся, занимайте круговую оборону и готовьтесь бежать в Заир. Постарайтесь остаться живым, бегущих ангольцев не останавливайте — могут с перепугу застрелить. Секретных бумаг в штабе нет, так что дом перед отъездом поджигать не обязательно…
В кузов всхлипывающего грузовика погрузились несколько солдат-ангольцев с лопатами, Сэм Доупленд положил в джип два противотанковых гранатомета, несколько металлических коробок с пулеметными лентами, устроился на заднем сиденье за пулеметом. Боксон сел за руль; поставивший последнюю точку в своем рапорте Мак-Рэй, расположился рядом с Доуплендом; Артур Томпсон — на переднее сиденье рядом с Боксоном; машины выехали из ворот лагеря и двинулись на юг.
Километров через тридцать Мак-Рэй крикнул:
— Здесь, вон они, в кустах!
На дороге лежали десятки гильз от крупнокалиберного пулемета, вдоль обочины — вздувшиеся от жары трупы европейцев.
— Начинай фотографировать, Джейми… — Боксон вылез из джипа, подошел к грузовику. Солдаты, выслушав команду, разбрелись по обочине, начали собирать трупы, четверо приступили к рытью общей могилы. Мак-Рэй несколько раз щелкнул фотоаппаратом и согнулся в приступе рвоты.
— Какое дерьмо насобирали в Европе! — сплюнул Доупленд. — Едут воевать и блюют при виде трупа!..
— Привыкнут… — отозвался Томпсон, он так и не выходил из машины, смотрел со стороны, сохранял спокойствие — курил.
— Доктор Томпсон, — подошедший Боксон облокотился на джип, глотнул воды из фляги, — мне очень не нравится отсутствие людей на дороге. Фронт где-то совсем рядом, а звуков боя не слышно. В победу я не верю, весь тот сброд, что вызвался воевать, немногим лучше тех, что лежат в кювете, серьёзную оборону им не осилить. По рассказу Мак-Рэя, полковник Даллэн ушел с португальцами к югу ещё вчера ночью, прошло сорок пять часов…
— Даллэн — хороший солдат…
— Безусловно, но у него должен кончиться бензин, без хорошей мобильности оборона затруднена, пешие марши на такой жаре изматывают людей, нести на плечах много военного снаряжения невозможно…
— Ваши предложения?
— Солдаты останутся хоронить убитых, вы вернетесь в лагерь вместе с ними, Мак-Рэя и его рапорт переправите в Сан-Сальвадор, в штаб Холдена Роберто. Боксон достал из планшета бумаги. — Мы с Доуплендом прокатимся на полсотни километров к югу, проверим обстановку…
— Мы не успеем, капитан, — спокойно проговорил Доупленд и указал на дорогу. — Танки!..
Боксон приложил к глазам бинокль, долго рассматривал появившееся на горизонте облачко пыли.
— Один танк и один грузовик. Наших танков здесь нет. Вот дьявол, это кубинцы! Отгоняй машину в кусты!
Копающие могилу солдаты побросали лопаты и в ужасе заметались по дороге; испуганный шофер никак не мог завести грузовик, что-то закричал на своем языке, выскочил из кабины, побежал вдоль кювета, солдаты с криками бросились за ним. Мак-Рэй, размахивая фотоаппаратом, устремился было вслед, опомнился, повернул за вламывающимся в кустарник джипом:
— Подождите!
Джип остановился, Доупленд развернул пулемет в сторону дороги, Боксон взял в руки гранатометы.
— Бери базуку! — скомандовал он подбежавшему Мак-Рэю. — Как только я ударю по танку, бей по грузовику! Сэмми, — он обратился к Доупленду, — если в грузовике солдаты, заставь их залечь! Если танк не остановится, убегайте с доктором на север, нас не ждите! Доктор, если останетесь один, не отходите далеко от дороги, первые дни буш прочесывать не будут, до заирской границы недалеко, успеете дойти! Попадете в плен, выдавайте себя за журналиста и требуйте американского консула! Все, мы пошли!
Четкие и точные распоряжения Боксона вдруг придали испуганному Мак-Рэю уверенность, он забросил тяжелый гранатомет себе на плечо, пробираясь по кустам к дороге, почувствовал необыкновенное спокойствие, из подсознания вернулись полученные когда-то в армии навыки, и удобную позицию для выстрела подбирал уже не фоторепортер, но солдат-десантник. Он не видел Боксона, но знал, что капитан где-то рядом, что он выберет самый подходящий момент для выстрела и не промахнется — иначе и быть не может. Иначе — какой же он капитан?
Боксон залег в вырытую убежавшими ангольцами небольшую канавку — для могилы она все равно была недостаточно глубока. Совсем рядом на дороге стоял брошенный грузовик, машина отвлечет все внимание танкистов, Боксон уже наметил место, где должен остановиться танк, надо только дождаться, и он ждал. От трупов расстрелянных несло невыносимым смрадом, февраль в Анголе — самый жаркий месяц. На руке лежащего неподалеку мертвеца Боксон разглядел татуировку: оскаленная морда тигра и надпись: «Тигры дороги». Наверное, парень состоял в уличной банде, считал себя необыкновенно мужественным… Это ведь так легко — быть мужественным, запинывая насмерть бездомного старика, или воруя чипсы в универмаге, или втягивая свистящими ноздрями кокаин… Это ведь так легко — быть героем…
Рев дизельных моторов приблизился вплотную, Боксон осторожно выглянул из канавы, определил расстояние, подождал несколько секунд, выглянул снова, увидел, что танк остановился, грузовик тоже начал притормаживать, и тогда капитан вскинул гранатомет и выстрелил почти не целясь — с такого расстояния промахнуться было невозможно. Огненная стрела впилась под башню танка, грохнул взрыв и вслед за ним другой снаряд ударил в деревянный борт вставшего автомобиля.
Кричащие на каком-то местном наречии солдаты посыпались из грузовика на дорогу, из кустов по ним застучал пулемет Доупленда, черный дым от пылающего прорезиненного брезента мешал прицелиться и несколько человек, отлаиваясь короткими очередями из автоматов, залегли в кювете на другой стороне дороги. Это были хорошие бойцы — через несколько секунд, как бы в подтверждении сохранившейся боеспособности, с их стороны через грузовик перелетела ручная граната, её взрыв слился со взрывом бензобака и стрельба с обеих сторон стихла.
— Мак-Рэй, ты живой? — крикнул Боксон.
— Да, капитан!
— Сваливаем отсюда, быстро!
Они сначала ползком, потом на четвереньках, потом встав на ноги, продрались сквозь кустарник к лендроверу, доктор Томпсон сидел за рулем и уже завел мотор.
— Гони, док, триста метров вдоль дороги, потом по ней, без остановки! — прохрипел Боксон, переваливаясь через борт джипа к заднему сиденью, Мак-Рэй плюхнулся рядом с Томпсоном, доктор слишком резко надавил на газ, мощный мотор взревел и лендровер, ломая кустарник, запрыгал по кочкам. Вслед не стреляли, противник ещё не догадался о малочисленности засады.
— Вот дерьмо, все руки ободрал! — сказал Мак-Рэй, разглядывая царапины и ссадины на ладонях.
— В следующий раз не выходи из дому без перчаток — даже в Африке!.. — порекомендовал Боксон и продемонстрировал свои, из тонкой, но прочной светло-коричневой кожи. — Доктор Томпсон, сворачивайте на дорогу, сейчас начнутся минные поля! Кстати, доктор, в Чикагском университете все так лихо водят машину?
— Я служил в танковых войсках, во Вьетнаме…
— Танковые войска — это здорово! Тот танк на дороге был китайский, Т-34, я даже засомневался, не стреляю ли в своих? Но эти парни были точно из ФАПЛА, они приняли бой, наши бы драпали с визгом… Если к утру не прибудет подкрепление, то в полдень будем драпать мы…
Из докладной записки координатора заирской резидентуры ЦРУ Артура А. Томпсона: «…По возвращении в лагерь Дж. Мак-Рэй был назначен помощником полкового старшины С. Доупленда, а фотографии тел расстрелянных наемников переданы в Киншасу, в штаб Холдена Роберто. С помощью прибывших к вечеру того же дня десяти американцев с противотанковым вооружением, капитан Боксон организовал оборону и удерживал свой сектор ответственности в течение четырех дней, отступив в Заир только полностью израсходовав боеприпасы. Считаю должным отметить, что капитан Чарльз С. Боксон показал себя одним из лучших фронтовых командиров и предлагаю немедленно направить его в расположение боевых подразделений движения УНИТА к югу от Луанды, где в настоящий момент сложилась предельно критическая обстановка…»