Мой болезный, сердечный мой друг!»
Но не девичье дело – стращать молодца.
Слишком смел, и горяч, и силён!
Все заветные тропы прошёл до конца,
Все опасности выдержал он.
Уцелел и в морозы, и в огненный зной,
Уцелели за ним и друзья;
С оглушительной славой, с несметной казной
Повернул он в родные края.
«Вот вам лалы, вот яхонты – ну, каково?
Только трус забоится волшбы!
Я удачей своей обманул колдовство,
Увернулся от злобной судьбы!»
Знай пришпоривал резвого парень коня:
Ждёт ли милая, слову верна?
Всё сильнее тревожился день ото дня:
Не забыла ли друга она?
Вот он к дому невесты поспел наконец
И в калитку стучится извне:
«Где тут красный товар? Не боится купец
С продавцом рассуждать о цене!»
А в ответ: «Схоронили невесту твою.
Был недолгий отмерен ей срок…»
Тут он вспомнил удачу в пути и в бою
И как будто несбывшийся рок.
И стоял сирота, понимая едва,
Что пришлось поплатиться святым,
А с деревьев вокруг осыпа лась листва,
Кроя землю ковром золотым.
Запоротый раб
Хозяин с девками играет
И мёд и пиво льёт рекой,
А я запоротый в сарае
Лежу у смерти под рукой.
И чем я, сирый, провинился?
Хозяин даже не сказал…
Не так, наверно, поклонился.
Не так шапчонку изломал.
Я даже в мыслях не злословил,
Ну оплошал, чего уж тут?..
Палач кобылу[31]приготовил
И свежий хвост навил на кнут.
Ворон над крышами носило,
Скрипела сорванная дверь…
За что хозяйская немилость,
Какая разница теперь.
По телу дрожь, набрякли вены…
Хотел пожить, да не судьба.
Помру – и с торга на замену
Пригонят нового раба.
Лежит не сделана работа,
Что плёл, уже не доплести.
Быть может, смилуется кто-то
Хотя б водички поднести…
Родство
Нас беда равнодушно размечет,
А удача обратно сведёт.
Сколько лет ожидали мы встречи,
Продираясь по жизни вперёд!
Мы все не такие, как были когда-то.
Попробуй узнай заплутавшего брата!
Сквозь годы и морщины
Отец не видит сына
И давнюю кручину
По-прежнему несёт…
Нам родня достаётся в наследство,
Выбирать мы её не вольны.
Это нам оборона от бедствий,
И надёжней не надо стены.
Кто встанет за нас возле самого края?
Кого позовём, на снегу умирая?
А сами-то готовы
За брата молвить слово,
Когда грозят оковы
И плаха без вины?
Кто поймёт, кто по правде рассудит
Незнакомых тебя и меня?
Небеса мы просили о чуде,
А дождавшись – не смеем принять.
Ошибки страшась, отметаем с порога
И дальше бредём одинокой дорогой…
Останься!
Будь как дома,
Мой родич незнакомый!
Молись углу святому
Да грейся у огня!
Если
Если
Судьба отнимет песни,
Станет
Ни охнуть, ни вздохнуть —
Страхи
Пусти по ветру прахом
И с улыбкой в молчанье продолжи
намеченный путь.
Боги
Со зла подрежут ноги,
Плясок
Навек тебя лишив, —
Страхи
Пусти по ветру прахом
И, ликуя, ползи на карачках, покуда ты жив.
Разом
Ослепнут оба глаза,
Тьмою
Заполонив твой мир, —
Страхи
Пусти по ветру прахом
И по жизни спеши, как на светлый
и радостный пир.
Казни
Подвергнут в одночасье,
Знать бы,
Что ждёт нас впереди!..
Страхи
Пусти по ветру прахом
И на плаху, смеясь, как на брачное ложе взойди!
Тень
Смерть говорила Жизни:
«Всё завершится тризной!
Только родился – пора
Дров запасать для костра!»
Век длится их разговор,
Глупый спор…
В потоке уходящих дней
Я как тень на стене,
Как свет в окне, как рябь на дне,
Не грусти обо мне,
Не грусти обо мне,
Не грусти обо мне…
За всё, что нынче свято,
Кровь плачена когда-то.
Пусть мы споткнёмся в пути,
Чтоб детям дальше пойти,
Чтоб ради новых начал
Смех звучал.
Растопит солнце окоём,
И священным огнём
Под Божий гром
Согреет дом,
Хоть не все будут в нём,
Хоть не все будут в нём,
Хоть не все будут в нём.
Грех вековать в разлуке.
Я отпускаю руки.
Не возвратишь – не зови,
Ты просто дальше живи,
Благословляю твой день,
Я – лишь тень…
Да будет эхо наших слов
Светом из облаков,
Когда же вновь
Придёт любовь,
Ты ей не прекословь,
Ты ей не прекословь,
Ты ей не прекословь…
«Я гусли у дороги подобрал…»
Среди друзей, в густом тепле кружала,
Сижу за щедрым праздничным столом…
Так отчего печаль на сердце пала
И сладкий кус во рту стоит колом?
Охота знать, зачем я стал невесел,
И красным девкам вслед не погляжу,
И ниже плеч головушку повесил,
Как сон увидев, что её сложу?..
Эх, други! Я и с вами, и не с вами.
Простите за неладные слова.
Я телом здесь – а сердцем за стенами,
Где вьёт позёмка злые кружева.
Там, далеко, за пеленой мороза,
Один как перст на гаснущей заре,
Хотя бы путеводный след полозный
В метельной мгле пытаясь рассмотреть,
Бредёт вперёд, упрямо брови сдвинув,
В безвременье незачатого дня,
Моей души вторая половина,
Мой кровный брат, моё другое «я».
Простились мы – он был тогда безусым.
Теперь, поди, уж бороду завёл…
А весь живот – обшарпанные гусли,
Упрятанные в старенький чехол.
В седом бору заброшенный просёлок
Непредсказуем, как его стихи.
Вчера он пел на празднике весёлом.
Визжали девки, злились женихи.
Звенели гусли трелью соловьиной,
Явившись из-под ношеной полы,
Да так, что люди разгибали спины
И темнота шарахалась в углы.
Но то – вчера. Я сам подчас у края
Своей судьбы не знаю наперёд.
И всё равно надеюсь и гадаю:
Вот заскрипела дверь… сейчас войдёт!
…А если впереди сгустились тени
И самострела выверен прицел?
И не отбиться, не уйти от плена…
…А брат спасти его не подоспел…
Крылом подбитым хрустнут гуселишки.
Затоптанными кончат свой полёт.
И струны будут всхлипывать всё тише…
Покуда снегом их не заметёт.
Вчерашние искать пойдут едва ли.
Была забота, жив или убит!..
И в никому не ведомом подвале
Протяжным стоном дыба заскрипит…
За то, что Смерть, почтенную старуху,
Бесстыжим смехом гнал немало лет,
За то, что тьме отвесил оплеуху, —
Терпи, гусляр!…А брата рядом нет…
И будет свечка теплиться кривая,
О чьих-то душах плача до утра,
И будет кровь точиться, застывая
На перебитых пальцах гусляра.
А после, на юру, над плахой липкой,
Под стон толпы, под горький бабий вой
С широкой и отчаянной улыбкой
Тряхнёт он непокорной головой.
В последний раз поищет взглядом брата…
Неужто помощь так и не придёт?..
Что ж я расселся? Кто со мной, ребята?
Где лыжи? Дверь с петель! Вперёд! Вперёд!
Я гусли у дороги подобрал,
На месте боя брошенные в слякоть…
Сгубив певца, их ворог растоптал,
Чтоб не могли хозяина оплакать.
Я стёр ладонью въедливую грязь
С косых расщепов па лубки еловой…
Коснулся струн, что падали, виясь,
Как жилы, стёкшие последней кровью…
Друзья всегда охочи дать совет.
Они сказали: «Выброси обломки.
Их не сплотить, в них гулов больше нет —
Одна лишь тяжесть праздная в котомке!»
Я всех послушал. Намотал на ус.
И правда – было впору отступиться.
Я сам не знал, зачем ещё держусь
За половинки смолкшего корытца.
Как будто отзвук… веянье тепла
Иной руки на сломанных шпенёчках…
То слов неуловимые крыла,
То голосниц бесформенные клочья…
Я склеил короб. Первый лепет струн
Мне был награда, счастье и потеха.
Кругом ворчали: «Не позорь игру.
Ты с кем равняться вздумал, неумеха?
С чего решился притязать на дар
Из немоты рождать живые звуки?»