Открыв было рот, я хотела расспросить подробнее, что означали слова рыжей, но решила и правда помолчать. Примочка из вонючих трав приносила облегчение с каждой пройденной секундой, и я ждала, пока эффект не достигнет своего пика.
На безмолвное ожидание ушло всего несколько мгновений.
– Где я? – наконец выдавила я.
Ощущение, что я глотала песок, также стало меньше.
– В клане «Серебряных Когтей», – ответила девчонка, как будто это все объясняло.
– У оборотней? – спросила я с сомнением.
– В наемническом клане, – уточнила она и со вздохом закатила глаза. – Тебя сюда привез Граф. Тебе повезло. Кто-то си-и-ильно постарался, чтобы ты выжила, снимая с тебя метку подчинения.
Я мгновенно подумала о Дэе. Неужели те самые обещанные им маги все же явились во дворец? А во дворец ли? Я до сих пор не знала, где именно находилась та гостиная, в которой я очнулась в первый раз.
– А ты? – Я кивнула на глиняную миску с жижей.
– Ускоряю выздоровление и устраняю последствия магического вмешательства. Обычно целители не трогают своих пациентов как минимум сутки после снятия подобной магии. И если я говорю не трогают, я имею в виду именно физическое воздействие. Холод, темнота, неподвижность – три главных аспекта на пути ко второй фазе – восстановлению.
Я вопросительно приподняла бровь. Если меня нельзя было трогать, какого дракона я оказалась здесь?
На этот вопрос можно было бы получить два ответа. Первым, кто осмелился бы меня похитить, мог оказаться граф Ворули. Личность темная, хитрая и проворная. Он запросто мог быть связан с кланами наемников. Те оказывали разного рода услуги. Но отчего-то я была уверена, что из дворца меня увез иной граф.
Граф с большой буквы Г, ведь это больше, чем просто титул. Он давно уже стал прозвищем.
Я была на сто процентов уверена, что меня похитил граф Энье.
Он был первым, кого мне пришлось вызвать на дуэль. В одной из первых вылазок в город я была вынуждена защищать из-за него свою честь. Разглядев во мне девицу легкого поведения, он посчитал меня столь же легкой добычей, но на глазах у всей улицы получил вызов.
Смеялся, насмехался, хотел проучить дурную девчонку, а в итоге проиграл. Тогда мне впервые пришлось самой защищать собственную честь, потому что до юной студентки Академии благородных девиц любопытных прохожим не оказалось дела. Даже преподаватели не встали на мою сторону, предпочтя оставить один на один с проблемой.
Что ж, проблема решилась, но радовалась я недолго. Мой визави оказался не только обедневшим безземельным лордом, но и наемником, который принадлежал одному из самых могущественных кланов. Наша дуэль у ратуши настолько запала ему в душу, что следующим же днем он пришел устраиваться в академию преподавателем.
И устроился! Уговорил леди Нахль, приведя весомые аргументы. Он обещал научить ее воспитанниц самым редким техникам боя. Обещал, что мы сами сможем защищать себя и, конечно, своих подопечных. Няня и боевой маг в одном лице? Милая гувернантка и безжалостная убийца?
Эта маленькая деталь однозначно повышала на нас спрос на рынке услуг.
Свое слово граф Энье сдержал. Помимо общих занятий для каждого курса, лично для меня и моих подруг он проводил еще и отдельные. Они подавались под соусом отработки за наши проделки и являлись несоизмеримым наказанием.
Но мы никогда не жаловались. Дрались так, как он говорил. Зубрили те заклинания, что он давал. Раз за разом проходили все более сложные полосы препятствий и терпели все грубые слова.
Могла ли я сдаться? Могла. Знала, что приди я к нему среди белого дня или темной ночи – и для меня все закончится в тот же миг. Его страсть ослепляла. Его желание ощущалось на расстоянии в каждом взмахе ресниц. Его любовь пылала как вечное алхимическое пламя, но не касалась меня.
Я отказывала раз за разом.
Как самый благородный наемник на свете, он терпеливо ждал.
Наши дороги разошлись, когда я окончила академию. В утро выпускного бала мы виделись в последний раз. Мне единственной пришлось пересдавать экзамен, потому что в предыдущий раз Энье поставил незачет.
Я знала, что он хотел увидеться еще раз. Я отвергла его без сомнений. Я сдала экзамен.
Он обещал, что не откажет мне ни в чем, даже если я приду к нему через сто лет.
– Шея болит, – пожаловалась я и машинально потянулась к месту ниже затылка – кожа под пальцами оказалась горячей и бугристой, будто ожог.
– А ты как хотела? – усмехнулась рыжая. – Оттуда твою метку и доставали. Это когда накладывают, она через кожу легко просачивается, а когда достают… Чем дольше метка спит, тем сильнее пускает корни, залезая глубоко в резерв.
– Пить хочу, – потребовала я и попыталась сесть.
Но только попыталась. Графин из толстого коричневого стекла стоял на табуретке рядом с кушеткой, однако все, что у меня получилось – это перевернуться на бок, отчего тряпка с жижей съехала со лба и плюхнулась мне прямо в руку.
– Да лежи ты, не дергайся! – возмутилась рыжая, сама налила мне воды в кружку и поднесла ее к моим губам. – Да пей же, хвост тебя побери, не отравлено.
Все, что я могла сейчас, – это просто поверить ей на слово.
Вылакав целую кружку, я абсолютно по-простецки вытерла губы тыльной стороной ладони. Мой взгляд случайно упал на газету, на которой стояли графин и стакан. Была видна только часть заметки на первой странице, но заголовок читался легко.
"Любовь зла!
Король пал из-за любви к роковой женщине. Да здравствует новый король!"
Сама скандальная статья была напечатана шрифтом еще меньшим, а потому читалась уже не так легко. Однако мне и этого хватило за глаза. Из этой заметки я узнала главное: власть в королевстве сменилась. То, что это произошло за счет моей репутации, уже никакой роли не играло.
И да, мой портрет крупным планом соседствовал со статьей, стоило лишь слегка сдвинуть графин в сторону.
– Что произошло в королевстве, пока я… отсутствовала? – спросила я, метнув взгляд на рыжую.
Хотела знать, если она попытается соврать. В конце концов, приводя меня в порядок, она выполняла просьбу Графа, а значит, была на его стороне.
– Переворот, – легко пожала она плечами, словно ничего существенного на самом деле не случилось. – Но, насколько известно в наших кругах, он случился с твоим непосредственным участием. Или врут?
Лекарка из оборотней смотрела пристально. А я не знала, что сказать. Стоило придерживаться официальной версии, чтобы не навредить Дэйривзу. Только вот какая она была?
Я решительно промолчала.
– Ну и не говори, – фыркнула она и поднялась на ноги, освобождая стул. – Только черный дракон вторые сутки кружит над столицей. Не тебя ли ищет?
Одарив меня ядовитой усмешкой, девушка сдвинула с входа плотную ткань и вышла из комнаты, оставляя меня в одиночестве. А ведь мне хотелось спросить так много! Мне было важно узнать, кто взошел на трон, чья династия согласилась взять все в свои руки.
Для меня было важно это знать.
Но единственным источником информации оставалась газета. С трудом перевернувшись, я случайно столкнула графин. Стакан спасла, но вода растеклась по каменному полу, а осколки усыпали его у кушетки.
Поставив стакан обратно на табурет, я развернула газету. Все, что было написано про меня, просто пропустила, однако в глаза бросилась короткая фраза о том, что я погибла во время переворота, а новый король этот факт скрывал.
Текст расплывался перед глазами: «…черный дракон замечен над столицей… королевская семья под домашним арестом… виновная в хаосе до сих пор не найдена…» В углу кто-то явно талантливый даже изобразил карикатуру: женщина в платье гувернантки дергала за нитки марионеток с коронами на головах.
“Народ встретил смену власти с воодушевлением” – встретилась мне еще одна значимая фраза. Рядом с ней был напечатан портрет Дэйривза. По всему выходило, что как бы сильно герцог ни противился, а ему пришлось взять власть в свои руки. Я считала, что из него получится отличный правитель. За руку и сердце маленькой Сабиры в свое время станут сражаться самые сильные мира сего.
Усталость навалилась внезапно. Сложив газету, вернуть ее обратно на табурет я уже не смогла. Откинувшись на подушку, на миг закрыла веки, чтобы переждать приступ мигрени. Он продлился недолго. Тошнота подступила к самому горлу.
Все это время я отгоняла от себя мысли о том, что будет, если Дэйривзу придется взойти на трон. От леди Волдерт я уже знала о кровной связи их семьи с предыдущим монархом. Вместо Световолда все это время мог править Дэй, и тогда моя жизнь сложилась бы совсем иначе, но…
В истории не существовало сослагательного наклонения. Даже самые сильные маги были не способны повернуть время вспять. А жаль. Мы с герцогом Трудо могли бы встретиться и познакомиться гораздо раньше. Мои родители могли бы жить.
Смахнув слезы, что выступили в уголках глаз, я заставила себя улыбнуться. О том, что маркиза Алария Харфурд, чью честь окончательно растоптали газетчики, не пара королю, мне объяснять не требовалось. Я никогда не была наивной, разве что в свои шестнадцать, но с тех пор словно прошла целая жизнь.
Я знала, что мне не встать рука об руку рядом с Дэем. Даже герцогу Трудо я не была подходящей парой, но позволяла обманываться нам обоим. Потому что и правда любила.
А короли по любви не женились никогда. Политика всегда была важнее сантиментов.
Что же касалось денег, которые поверенный семьи Волдертов перечислил на имя Аларии Волдерт, герцогини Трудо, я не собиралась мелочиться. Дэйривз сделал для меня куда больше, чем стоили все деньги мира. Он освободил меня от посягательств Световолда и избавил от него все королевство; он наверняка разобрался с леди Нахль, не оставив ее и ее сторонников без внимания, а значит, мой договор с академией был аннулирован; и, конечно, ему еще только предстояло разбить обширные виноградники там, где пустовали разоренные земли моих родителей.
Когда-нибудь я буду пить вино с этих виноградников и обязательно вспомню о Дэе и маленькой Сабире.