Если вообще хоть на день смогу о них забыть.
Слезы рвались из-под ресниц против воли. Закусив угол одеяла, я изо всех сил держалась, чтобы не завыть в голос. Внутренняя боль, боль от разбивающегося на осколки сердца оказалась куда сильнее той, что обручами сковывала голову.
Не выдержав, я попыталась намагичить простенькое обезболивающее заклинание, но тщетно. Во мне не оказалось даже искры. Резерв пустовал, зияя черными провалами высохшего озера.
Руки опали на грудь.
Будто сжалившись надо мной, холодная тьма накрыла меня с головой.
Услышав хруст стекла, ощутив на себе чужой пристальный взгляд, я мгновенно пришла в себя и открыла глаза. Прямо перед моим лицом, склонившись так, что прядь черных волос упала мне на грудь, стоял граф Энье. Все тот же насмешливый взгляд, все тот же белеющий шрам, раскалывающий его бровь надвое, – память о нашей первой дуэли.
Я двинулась быстрее мысли. Заметив у него за поясом кинжал с рукоятью в виде волчьей головы, рванула к лезвию. Пальцы безошибочно сомкнулись на рукояти, и через мгновение острие уже дрожало у горла наемника.
Он даже не моргнул. Не испугался, хотя однозначно стоило бы.
– Моя маленькая леди делает успехи, – произнес он с откровенной гордостью.
– Я не ваша леди. И вы это знаете, – прорычала я, чувствуя, как от напряжения дрожит все тело. – Зачем вы похитили меня из дворца?
– Ты хотела сказать: «Спасибо, что вытащил из западни, где меня хотел прирезать каждый первый»?
Он усмехнулся так привычно. Будто мы все еще стояли на учебном плацу Академии благородных девиц, а не в тайном подземелье наемников. Его голос был спокойным, насмешливым. Легкая хрипотца придавала ему особого шарма, и лишь немногие знали, что это последствия неудачно сросшегося когда-то разорванного горла.
Я надавила острием сильнее. Лезвие впилось в загорелую кожу, на шее выступила капля крови, но Граф не отстранился.
– Я уже сказала то, что хотела. Но спасибо… – я заставила себя это выдохнуть. – Я вам благодарна.
– Врешь, зараза. – Он задорно рассмеялся и отступил на шаг. Его кинжал остался у меня в руке. – Нет в тебе ни капли благодарности. Ну да ладно. В конце концов, я ее и не ждал. Я пришел проверить, все ли хорошо, и принес тебе одежду. Сможешь переодеться? Или мне тебя снова переодеть?
Последняя фраза однозначно произвела тот самый эффект, на который рассчитывал наемник. Я только сейчас заметила, что на мне была лишь тонкая сорочка. Того платья, в котором я танцевала на балу, не нашлось.
Граф Энье демонстративно швырнул поверх одеяла сверток с одеждой.
– Сама, – едко процедила я, прикрываясь.
– Как скажешь, – легко согласился он, повернулся к двери, но вдруг на миг задержался. – Отдыхай пока, сейчас принесут ужин. Я приду через час после заката. В полночь нас ждет судно, уходящее в Брест.
– Собираетесь провести остаток жизни на светлом песочке? – тихо съязвила я.
– Собираюсь показать тебе, какой может быть жизнь, когда ты волен делать все, что заблагорассудится, – ответил он совершенно серьезно и все же взглянул мне в глаза.
Я юлить не стала:
– Граф, вы же знаете, что меня ищут?
Он снова лукаво усмехнулся:
– Тебя не найдут.
Последнюю фразу он бросил через плечо, будто речь шла о потерянной перчатке, а после скрылся за висящей на дверном проеме тряпкой.
Этот мужчина всегда был слишком самоуверенным.
Ужин мне и правда принесли. Рыжая лекарка была немногословна, дождалась, пока я доем, и забрала посуду. Пыталась выведать у нее хоть что-то: “Где мы находимся? Как выйти на воздух?” – но удостоилась лишь понимающей ухмылки.
И да, крепко сжимая рукоять чужого кинжала, я собиралась сбежать в самое ближайшее время. Руки и ноги слушались плохо, переодеться удалось с трудом и вспышками злости, но при всем при этом я верила в себя.
Верила в то, что смогу покинуть тайное логово наемнического клана одна – целой и невредимой.
О том, что закат наступил, я узнала через толстое круглое стеклышко, размещенное в потолке. Оно являлось частью подзорной трубы, через которую можно было узнать, какое сейчас время суток. По нему было не определить, на какой глубине мы находились, но я подозревала, что комната являлась частью катакомб под столицей.
Их использовали в войну, чтобы тайно покидать осажденный город. Когда мы изучали эту тему в академии, преподаватель говорил, что их завалили, чтобы наши враги не смогли проникнуть незамеченными и напасть. Но по всему выходило, что разрушились далеко не все проходы.
Черные штаны, белая рубашка, кожаный корсет и плащ с капюшоном. Зашнуровав высокие сапоги, я поняла, что времени больше нет. Мне не стоило тянуть до последнего, если я не хотела объясняться с Энье напрямую, а потому, взяв бумагу, в которую была завернута одежда, я опалила лезвие кинжала на свече и мазнула пальцем по образовавшейся саже.
И да, моя записка выглядела экстравагантно.
Вычертив последние буквы, я перечитала свое послание. В нем я благодарила наемника за заботу и сообщала, что наши пути больше никогда не сойдутся, но я навсегда запомню все его уроки. Даже те, что он подавал с особой жестокостью.
– Ты дерешься как курица с отрубленной головой! – кричал он, парируя мой удар. – Ноги, дракон тебя задери! Земля – твой союзник!
Ливень хлестал по плацу и моим щекам. Замахнувшись тренировочным мечом, я поскользнулась и упала прямо в грязь. Бедро словно пламенем обожгло, но пожалеть себя мне не дали, как и подняться на ноги.
Усмехнувшись, граф Энье придавил меня к земле своим сапогом, просто поставив свою ногу в районе моей ключицы.
– Еще раз покажешь, что тебе больно или что ты устала, и я возьму тебя прямо здесь, – произнес он мягко, с предупреждением. – Враг никогда не проявит к тебе сочувствие. Либо дерись, либо сдохни. Вы хотите сдохнуть, маркиза Харфурд?
Он всегда знал, как разозлить меня до предела. И как заставить подняться, даже если сил не осталось ни на что.
Отодвинув тряпицу в сторону, я шагнула в темноту коридора, даже не оглянувшись. Поглубже натянув капюшон, шла исключительно вперед, с удивлением отмечая оживление. Мимо меня люди и нелюди проходили не раз и не два, но никто не посмел остановить. Словно я не вызывала интереса. Словно в этом месте всегда находились исключительно “свои”.
Пропустив на лестнице стайку играющих в салочки ребятишек, я поднялась наверх. Ступени скрипели под моими ногами. В нос ударил запах рома и кислого табака. Еще не выйдя в зал, что располагался за дверью, я уже знала, где окажусь.
В небольшой забегаловке было многолюдно. Барная стойка буквально трещала от посетителей, а столов из-за них же вообще не было видно.
Протолкнувшись сквозь толпу, я с облегчением выдохнула, когда выбралась на улицу. Где-то внизу, за слоем тумана, и правда шумел порт. Чайки горланили даже в этот час, словно предупреждая об опасности.
Сердце бешено колотилось в груди, но это был страх иного рода. Я не боялась встретиться с Графом. Не боялась увидеть в небе черного дракона.
Удивительно, но я боялась внезапно обрушившейся на меня свободы. Потому что просто не знала, что мне теперь с нею делать.
Туман висел над всеми портовыми улочками, что располагались в низине. Они были словно насквозь пропитаны запахом тухлой рыбы и дегтя. Я шла уверенно, не оглядываясь, не глазея по сторонам, но каждый шорох за спиной заставлял меня пальцами теснее сжимать рукоять кинжала.
Боялась ли я, что Энье придет раньше и успеет меня догнать? Причем сделает это совершенно беззвучно.
Удивительно, но нет, не боялась. Всегда знала, что наступит тот день, когда нам снова придется сразиться по-настоящему. Он ведь до сих пор был уверен, что в нашу дуэль я победила его по счастливой случайности. Не говорил об этом вслух, но все без труда читалось в его глазах.
И да, пожалуй, он был прав. Но спустя годы он сделал из меня ту, кто обязательно превзойдет своего учителя. Только в очередной раз доказывать свое право на жизнь мне уже не хотелось. Благо меня до сих пор никто не преследовал.
Узкие переулки столичной окраины петляли, как лабиринты, выныривая то к громким тавернам, то к небольшим простым домикам. Роскошные кареты и знатные господа появлялись здесь редко. Один такой экипаж как раз вынырнул из-за угла, заставляя меня на миг вжаться в стену, но вскоре скрылся за следующим поворотом, и я продолжила путь, на этот раз поделив мостовую со спешащим куда-то матросом.
Его принадлежность к морю выдавали тельняшка и головной убор.
В том, что находилась у северной границы города, я больше не сомневалась. Этот район славился тем, что здесь можно было купить что угодно – от краденого серебра до чужой жизни.
Сделав остановку у покосившегося забора, я заметила женщину, снимавшую с веревки выстиранное белье. Она была молода и имела примерно мою комплекцию. Ее пальцы ловко перебирали сухие ткани.
– Платье продадите? – спросила я, намеренно сделав голос глуше.
Девица обернулась и окинула меня колючим взглядом. Будто прикидывала, сколько можно содрать за наряд, но под светом плывущей луны вряд ли рассмотрела что-то важное. Мое лицо скрывал капюшон.
– Один серебряный, – буркнула она.
Ее рука потянулась к грубоватой, но чистой рубахе.
– Один добротный кинжал, – парировала я, демонстративно втыкая оружие острием в траву за забором.
Торга не состоялось. У меня вообще не было при себе ни единой монеты, чтобы расплатиться с девушкой, а родовые украшения я отдать не могла. Лучше попасться Энье, чем снова остаться без них.
Впечатлившись наличием у меня кинжала, девица перебросила мне платье прямо через забор. Через пару минут в проулке между торговыми рядами я уже стягивала с себя тонкую рубашку и корсет и переодевалась в простецкое платье. Выцветший платок, за которым можно было спрятать лицо, достался мне даром.
Теперь я не выглядела как та, кого стоило опасаться, и как та, кого стоило искать.