Она стояла перед ним в простом, самом дешевом платье, с волосами, убранными в косу, но сверкала ярче бриллианта.
Великому герцогу Трудо предстояло получить ответ на главный вопрос, но они оба его боялись. Он – озвучить, а она – услышать.
Глава 14. Молчание – золото, но не всегда
В деревне воздух был совсем иным. Наверное, именно так пахла свобода.
Сладкими свадебными караваями, которые только вынули из печи. Их золотые корочки блестели под светом десятка свечей. Печным дымом и пихтой. Отец Бераны уже растапливал для нас баню, чтобы мы соблюли еще одну деревенскую предсвадебную традицию. С невесты перед браком следовало стереть все следы прошлого.
А еще здесь пахло медом, из которого изготавливали сладкий тягучий напиток. Он был коварным, шел так легко, что Берана уже дважды применяла целительскую магию, чтобы придать нам с Вейолой бодрости.
В студенческие годы это заклинание называлось просто: заклинанием трезвости.
Где-то за сараями перекликались гуси, а из распахнутых окон дома лился звонкий смех. Я стояла на невысоком крыльце и вдыхала этот странный коктейль из ароматов. К нему то и дело примешивался терпкий дух полевых цветов. Он исходил от венка, которым покрыли мою голову по еще одной предсвадебной традиции.
Казалось, сами звезды на небе подмигивали мне. Все было таким настоящим. Живым, глубинным и при этом простым. Не то что в столице, где воздух звенел от притворств, тайн и интриг. Наверное, я бы даже смогла так жить. Вставать с рассветом, вести хозяйство, заниматься огородом, но…
Мое сердце, как бы я ни пыталась себя обмануть, находилось совсем в другом месте. Оно принадлежало не мне.
– Быстро к бабушке спать! – ругалась мама Бераны.
Рыжая словно была ее точной копией, но на два десятка лет младше и значительно уже в талии. Но это и не удивляло. Четверо детей однозначно наложили свой отпечаток на эту теплую и уютную женщину. Младшие мальчишки были шебутными и даже сейчас никак не хотели уходить к бабушке, желая поучаствовать в ночных и утренних гуляниях.
Берана выскочила на крыльцо. Ее рыжие кудри растрепались от танцев, а на щеках играл румянец.
– Михей, а ну, быстро к бабушке!
– Да идем мы, идем, – проворчал старший из мальчиков.
Они нарезали круги вокруг добротного деревянного дома и то и дело притаскивали мне то горсть ягод, то огурцы похвастаться и угостить.
– Я провожу их, поздно уже, – улыбнулась я и сошла с крыльца.
Во многих домах свет уже не горел. Мальчики и правда задержались. В честь праздника им разрешили не спать чуть дольше, но и это послабление не длилось вечно.
Проводив ребят дальше по улице – бабушка Бераны по папиной линии жила через четыре дома от них, – я попрощалась со старшими ребятами и передала заснувшего по дороге у меня на руках самого младшего. Эти дети сегодня с лихвой скрашивали мое угрюмое настроение.
А еще вдоволь веселили сестру.
Как только время приблизилось к полуночи, мы с девчонками вышли за забор, чтобы погадать на суженого. Идея была такова: мимо нас должны были проходить случайные мужчины, спешащие по своим делам, а нам следовало спрашивать у них их имена. Имя, которое они называли, по идее соответствовало имени будущего мужа той, чья очередь гадать выпадала.
И все бы ничего! Но, проторчав на улице около получаса, мы так и не встретили ни одного случайного прохожего. Просто потому, что время уже было позднее, а деревенские ложились рано. Что же касалось молодых, все они также рано отправились спать, потому что грандиозные предсвадебные гуляния именно в деревне должны были начаться завтра с первыми петухами.
Такое событие пропустить не хотел никто. Авраиму предстояло выкупить свою невесту, а значит, накрыть шикарные столы, поучаствовать в конкурсах и щедро отсыпать монет за любимую.
Так вот, гадание у нас не удалось. Но, чтобы сестра не расстраивалась, мальчишки решили нам подыграть. Первой узнать имя суженого полагалось невесте, и, когда самый младший брат Бераны появился на дороге, выскользнув из-за забора, он не просто прошел мимо нас, а нацепил на себя старый потертый камзол, что волочился по земле, напыжился, сделав важный вид, и даже сменил походку.
Когда мы в шоке проводили его недоуменными взглядами, но так и не окликнули, мальчик развернулся и прошелся мимо нас еще раз, но уже в противоположном направлении. Его братья выглядывали из-за угла.
На втором круге Ольха не выдержал.
– Мое имя Авраим, если что, прекрасные дамы, – пробасил он, подтягивая к груди свисавшие до самой земли рукава.
– А похож, – выпалила Вейола, давясь тихим смехом.
Уткнувшись в плечо Бераны, я просто беззвучно ухохатывалась, пока по щекам текли слезы. Чтобы нам не было обидно, Михей и Весий тоже принарядились в отцовский тулуп и старую рубаху. Они были столь же галантны и обходительны, демонстрируя нам свое видение современной аристократии, что не умилиться не получалось.
Мне достался незнакомец по имени Рурх, а Вейоле – обольстительный льстец Шелли, граф ока Рирстор. Конечно, таких имен даже в природе не существовало. Но идею ребят поддержать нас мы оценили. Пришлось срочно угощать их шоколадными конфетами, которые Берана припрятала на завтра.
Возвращаясь обратно по деревенской дороге, что тянулась меж домов и заборов, я сразу ощутила на себе чужой взгляд. Он практически врезался в мою спину, заставив замедлиться и напрячься. О том, что Граф может преследовать меня, я не думала. Твердо была убеждена, что сегодня мы попрощались навсегда, так что ожидала встретить кого-то другого.
Например, графа Ворули.
Однако это оказалась его сестра. Когда я все же остановилась и обернулась, не желая вести хвост за собой к дому Бераны, директриса Академии благородных девиц уже стояла в пятнадцати шагах от меня. В одной руке она сжимала саквояж, другая была свободна.
Дорожное платье тонко намекало на предстоящее путешествие. Лунный свет скользил по ее худому лицу, превращая улыбку в оскал.
– Ну наконец-то, – произнесла она хрипло и едко добавила: – Тебя в этом образе и не узнать. Решила вспомнить собственные корни, Алария?
Лед пробежал по спине. Этот ровный, почти ласковый голос я узнала бы из тысячи других.
Чистое платье взамен чужой пропылившейся одежды мне одолжила Берана.
– Я не стесняюсь своего происхождения, – ответила я негромко, но твердо. – Уходите, пока у вас есть возможность.
– Ты должна мне и пойдешь со мной, – заявила женщина безапелляционно. – Без тебя мне не пересечь границы. Каждый пост оцеплен, а ты… Герцог выпустит меня живой и невредимой, если на кону будет стоять твоя жизнь.
– Угрожаете? – Я едва не рассмеялась.
Мне было за что благодарить эту даму, но мои претензии к ней значительно перевешивали любое добро, которое она когда-либо совершала в мою сторону. Потому что она ничего не делала просто так. Только для своей собственной выгоды. Только для исполнения плана, на осуществление которого ушло столько лет.
– Ставлю перед фактом, – выплюнула Турика зло. – Ты немедленно идешь вместе со мной и собой прикрываешь меня от любой возможной угрозы. Твое время пришло.
Тая улыбку в уголках глаз, я дала ей возможность как следует насладиться собственным триумфом, но, наблюдая за тем, как меняется ее мимика, из-под опущенных ресниц, все же не удержалась и в голос рассмеялась.
Она больше не имела надо мной власти. А еще она уступала мне во всем: как в физической силе, так и в магии.
– Рожденная пламенем в огне и умрет, не так ли? – спросила я насмешливо.
– Твоя метка… – наконец осознала она.
– Ее больше нет.
Медленный вдох, шумный выдох. Она готовилась напасть на меня, и это было настолько глупо и отчаянно, что я вдруг поняла: я являлась ее последней надеждой. Берана для нее была недоступна, а никого другого в качестве щита Великие герцоги просто не оценят. Им будет плевать на смерть другой выпускницы. Чтобы поймать Нахль, они пожертвуют ею без оглядки.
– У меня были на тебя такие планы. Неблагодарная. Такое разочарование. – Ладонь без саквояжа медленно поднялась, формируя светящийся шар заклинания.
Он трещал и искрил, словно молнии в синем небе.
– Я бы очень не советовал вам даже пытаться. На вас и так уже собралась целая папка обвинений, – услышала я тихий, но уверенный голос Дэйривза.
Через мгновение он выступил из тени, шагнув на перекресток между двумя улицами вместе с Авраимом. Последний оказался позади леди Нахль, как бы подчеркивая, что ей не уйти.
Генерал Волдерт встал рядом со мной.
Больше для меня никого и ничего не существовало. Я жадно рассматривала профиль того, кого любила всем сердцем. Не собиралась больше с ним видеться и не поменяла свое решение даже после того, как узнала от девочек последние новости.
Дэйривз не взвалил на себя ношу в виде королевства. Но продолжал оставаться Великим герцогом, одним из тех, кто входил в Совет и на ком держалась власть.
Мне было страшно смотреть ему в глаза, страшно услышать вопрос, на который я не имела ответа. Я ушла, отступила, потому что боялась. Боялась той новой, другой жизни, какую он предлагал мне.
Я ощущала вину перед герцогом Трудо. За то, что не оправдала его надежд. За то, что собиралась разбить ему сердце, если у него и правда были ко мне чувства. Мужчины слишком часто увлекались, а затем их интерес гас так же легко, как фитиль свечи.
Я уговаривала себя, что этих чувств нет. Мы просто их придумали и сами же в них поверили. Но сердце точно знало, что эта любовь – та самая.
– Я… отправила вам письмо, – с трудом выдавила я из себя.
Добравшись до деревни около двух часов назад, я и правда перво-наперво отправила Дэйривзу письмо. Несмотря на уговоры девочек не горячиться, я попрощалась с ним и поблагодарила за все, за все те чудесные дни, которые мы провели вместе. Мне было проще попрощаться самой, чем однажды узнать, что я оказалась права.
Что с такой репутацией я ему не нужна.