22. Привал
Мирихар привязал лошадей и пошел размяться, а заодно выслушать отчет от эльфов сопровождения и выставленных на ночлег дозорных. Валентина осталась в окружении молодых эльфиек, которые наперебой выказывали ей сочувствие, восхищение ее смелостью, а также пытались усадить ее к костру.
Но девушке тоже нужно было прогуляться, все-таки за целый день ни одного привала, а естественные надобности никто не отменял. Она уточнила направление до ближайшего источника, подхватила легкую ткань, чтобы вытереться и скрылась в зарослях.
У сумерках идти было страшновато, но ее предупредили, что дорогу до источника проверили, и поставили защитные заклинания, отпугивающие диких зверей. Валентина нашла небольшой источник, бьющий из под замшелого камня и устремляющийся к долине. Умылась его прохладной водой и обтерлась влажной тканью. Закончив с гигиеническими процедурами, она не спеша направилась назад. Над головой висел набирающий силу полумесяц, ярко сияли звезды. Вдали от освещенного эльфийского города звезды казались в миллион раз ярче. В своем мире ей и вовсе некогда было смотреть на звезды. Девушка медленно шла, любуясь видом ночного неба, когда дорогу ей преградила чья-то тень.
Валентина испугалась, хоть и знала, что на этой части рощи стоит защита от вторжения непрошенных гостей. Но кто сказал, что опасаться стоит только тех, кто придет издалека?
Девушка внимательно осмотрела фигуру, подошла ближе и уверенно проговорила:
— Добрый вечер, принц Этриан! Тоже любуетесь звездами?
Принц вышел из-под тени дерева, и в слабом отблеске луны Валентина поняла, что не ошиблась — это был он. Глаза юноши метали молнии и казалось, что они могут освещать пространство не хуже звезд. Валентина чувствовала ярость и угрозу, исходящую от Этриана.
Она смутно понимала причину его поведения: не в первый раз ей приходилось видеть, как молодой ученик влюбляется в свою учительницу, а потом мучается от сжигающей его ревности. Особенно это было опасно, когда у учителя уже была семья и ни о чем не подозревающий муж. Такой мог и с лестницы спустить молодого ухажера.
В школе обычно легко справлялись с такими проблемами: достаточно было отправить старшеклассников в летний лагерь. А там свое дело делали теплые южные ночи, костры и песни под гитару. После такой терапии редко какой ученик не влюблялся в свою сверстницу, и в сентябре молодые учителя вздыхали с облегчением, пока не получали новую порцию внимания от учеников из следующей параллели.
Но здесь все было иначе. Нет у принца достойных сверстниц в этом городе. Лишь принцесса и ее подруга Аника, которая никак не подходила принцу по статусу, да и знал он ее скорее всего с самого детства, а потому не рассматривал на роль дамы сердца. Остальные девушки-эльфийки были старше принца и более серьезны. Поэтому принц и направил свое внимание на ту, что показалась ему, интересной и загадочной — гувернантку своей младшей сестры. А в королевском советнике он видел соперника. Особенно после их появления на одной лошади.
Такие чувства не радовали Валентину: импульсивный принц может испортить жизнь и ей, и советнику. А потому она решила сделать вид, что не заметила состояние принца и спешит поскорее вернуться на поляну.
— Принц Этриан, не сочтите за труд проводить меня до лагеря. В темноте я очень плохо ориентируюсь, боюсь заблудиться, — абсолютно спокойным голосом проговорила Валентина. Принц немного растерялся от того, что его появление не вызвало негативной реакции, а потому лишь взял девушку под локоть и уверенно повел в сторону мерцающего за деревьями костра.
23. Сон
Валентина выдохнула с облегчением, когда они с принцем вышли на площадку, освещенную костром.
— Благодарю за помощь, принц Этриан! — сказала Валентина и, стараясь не выдать свое волнение, прошла к весело смеющимся ученицам. Принц молча удалился на другой конец поляны. Кажется, никто не обратил внимания на то, как они вместе появились из рощи, и каким взглядом прожигал ее юноша.
Эльфийки усадили Валентину между собой и наперебой начали рассказывать о маленьких открытиях этого дня. Никогда раньше они не покидали ворот Вольного эльфийского города Гвинара и не видели так близко дикую природу.
"Забавно, — подумала Валентина, — девочки были заперты в Вольном городе, и не могли его покинуть."
Долго говорить им не пришлось — с огня уже снимали ароматное дымящееся жаркое и подвешивали котел с водой для травяного чая. После плотного ужина все разбрелись по шатрам. Валентина спала вместе с Раениссой и Аникой, а заодно приглядывала за юными шалуньями. Спали на низких лежанках, сделанных из еловых веток, ароматной травы и застеленных сверху плотными шкурами. Каждой полагалась небольшая подушечка. Накрываться следовало собственным плащом. Остальные эльфы разместились по двое или по трое еще в четырех шатрах. Поначалу конструкция не вызывала у Валентины доверия: собраны из тонких стволов деревьев, сверху на которые накинута лишь легкая ткань. Но ночью в таком шатре было намного теплее, чем в обычной палатке. Видимо, использовалась какая-то магия, чтобы ткань сохраняла тепло и не пропускала прохладный ночной воздух.
Несмотря на то, что она полдня проспала в седле, Валентина заснула, лишь только голова коснулась подушки. Ей снились два сокола, что схлестнулись в вышине и бьются не на жизнь, а на смерть. Один сокол бурого цвета, опытный и закаленный битвами, а другой черный, как смоль, молодой и горячий. То взлетают они, то падают вниз, пытаясь выклевать друг другу глаза и изорвать когтями крылья, а она стоит одна далеко внизу и смотрит на эту смертельную битву, не в силах оторваться или как-то повлиять на исход.
Проснулась девушка еще до рассвета от тревоги, причину которой едва ли могла теперь вспомнить. Не в силах снова уснуть, она накинула плащ на плечи и вышла к костру, чтобы случайно не разбудить спящих эльфиек.
Предрассветный туман окутал рощу, и лишь жар огня отгонял его с поляны. Валентина поежилась от сырости, подкинула еще дров в огонь и повесила котелок, чтобы подогреть воды для чая. Дежурный эльф из дозора прошел рядом и приветственно кивнул ей, она ответила легким кивком и плотнее закуталась в свой плащ.
Валентина сидела на поваленном бревне у костра, смотрела на взлетающие искры и размышляла о том, что бы она сейчас делала в своей прежней жизни? Там в свои права уже вступает весна, и скоро люди возьмут палатки и гитары и отправятся в походы, байдарочный сплавы и разведывательные экспедиции, чтобы так же как и эльфы здесь, сидеть у костра и смотреть на огонь. Внезапно на ее плечо опустилась рука. Валентина вздрогнула от неожиданности.
— Не спится? — тихо проговорил мягкий голос у самого уха.
24. Утренние сборы
Валентина подняла голову и посмотрела на напугавшего ее эльфа. Перед ней стоял отец Аники — Инглор. Высокий крепкий эльф со светлыми волосами, заплетенными в практичную косу.
— Уже проснулась? — эльф улыбнулся и присел на соседнее бревно, протягивая озябшие ладони к огню.
— Да, кажется, выспалась, — улыбнулась Валентина, — вышла, чтобы девочек не разбудить.
Костер разгорался сильнее, языки пламени охватили свежие дрова, обнимая котелок, в котором уже закипала вода. Было так уютно сидеть, слушать уютное потрескивание и совсем не бояться далеких вскриков диких зверей и ухания совы.
— Кажется, твой первый день верхом прошел не очень хорошо? — участливо поинтересовался Инглор. — Как себя сегодня чувствуешь?
— Ну, сначала было не очень приятно, — усмехнулась Валентина, — а потом я даже смогла выспаться.
Они оба засмеялись, вспоминая ее вчерашнее фееричное появление в лагере в обнимку с Мирихаром. Было удивительно, но именно с отцом своей подопечной Аники Валентина чувствовала себя абсолютно спокойно и надежно, как дома. Было ощущение, что он взял на себя заботу об этой человеческой девушке, словно она стала второй дочерью для него и Арендель.
— Послушай меня, девочка, — после некоторого молчания продолжил Инглор, — я вижу, как на тебя смотрит принц. Никогда внимание наследников не доводило до чего-то хорошего даже простых эльфиек, не говорю уж о людях. Не подавай ему надежды, иначе наплачешься еще.
— Спасибо, я тоже об этом подумала, — проговорила Валентина, — хотя я даже повода не давала, он как-то сам.
— Поводом стало твое внезапное тут появление. Ты интересная, необычная, отличаешься от всех, кого он знает с детства. Но в стремлении заполучить себе новую игрушку принц может сломать и тебя, и Мирихара, да и самому себе шишек набить. А если вдруг у тебя к нему будут взаимные чувства, тогда жди беды от короля.
— Прекрасно это понимаю, — ответила Валентина, — сложная ситуация.
Эльф бросил в кипящую воду различных трав и снял котелок с костра, поставив его на камни, чтобы отвар настоялся. Они еще посидели немного молча, затем Инглор налил отвар в кружки, одну протянул Валентине, а вторую взял себе.
Темнота понемногу начала рассеиваться, на востоке небо стало едва заметно светлеть. Из ближайшей палатки вышел Мирихар, как всегда подтянутый и свежий, словно и не в палатке на земле спал, а в своих покоях.
— Доброго утра! — приветствовал он Валентину и Инглора. — Все ли в порядке в лагере?
— Приветствую тебя, Мирихар, — ответил Инглор, наполняя для советника кружку с отваром, — сейчас моя смена, а Валентина вчера на лошади выспалась.
Кажется, Мирихар не заметил шутки и серьезно ответил:
— Надо будить всех и сворачивать лагерь. На сегодня у нас небольшой переход на лошадях, а потом пешком в горы. Надеюсь, — обратился он к девушке, — пешком ты ходишь лучше, чем держишься в седле?
Валентина залилась краской. Когда она вчера прибыла в лагерь в одном седле с Мирихаром, это не осталось незамеченным для всех участников похода. И, кажется, это становится излюбленной темой для шуток у эльфов. Девушка лишь неопределенно кивнула в ответ на вопрос осветника.