Малявка вжала голову в плечи. Десертная ложечка, жалобно звенькнув, упала на блюдце, разбрызгивая мороженое по скатерти. Но, кажется, этого никто не заметил.
– Мсье, мы вас не звали. Будьте любезны покинуть наш столик, – произнесла я ледяным тоном.
Но наглец только хмыкнул и, проигнорировав меня, снова обратился к Лючине.
– Твой папашка всё-таки решился нанять тебе няньку? Уже не боится, что ты наделаешь глупостей? – он противно засмеялся.
А я поняла, что сам он не уйдёт. Схватила предусмотрительно оставленный на столике колокольчик и затрясла им что было силы.
На пронзительный звук начали оборачиваться недовольные шумом посетители. К нам поспешил официант. А неприятный незнакомец, ещё раз гадко ухмыльнувшись, наконец поднялся и вальяжной походкой двинулся к своим друзьям.
– Желаете что-то ещё? – усатый тоже посмотрел вслед незнакомцу, но тот уже сидел на своём месте и что-то рассказывал. Вся компания за столом громко захохотала.
– Принесите счёт, пожалуйста, – произнесла я, чувствуя, как дрожат пальцы.
Ресторан мы покинули, так и не доев десерт. Забрались в Зверя и двинулись в сторону дома. Газовые фонари едва освещали дорогу. И мне приходилось сдерживаться, чтобы не рвануть вперёд со всей скоростью.
Всё праздничное настроение улетучилось.
Я не понимала, что произошло. Кто этот неприятный человек? Но Лючина явно его знала. И на неё эта встреча произвела очень сильное впечатление. Иначе малявка бы сейчас не всхлипывала тихонько, отвернувшись к окну.
Я решила не давить на свою воспитанницу, кинувшись с расспросами, а дать немного времени, чтобы прийти в себя.
Войдя в дом, Лючина сразу же рванула к себе, яростно застучав пятками по лестнице. А я только посмотрела ей вслед. Не торопясь, прошла в кухню, скинула пальто и шапку на спинку стула. Пожалуй, сейчас позволю себе немного беспорядка. Заложила в печь приготовленные дрова и подожгла бересту.
Привычный треск поленьев настраивал на мирный лад. Я заварила чай, поставила на поднос чайник, две чашки и пошла наверх.
Нам с воспитанницей нужно было поговорить.
На мой тихий стук Лючина не откликнулась, и я толкнула дверь. Малявка лежала на постели, уткнувшись лицом в подушку. Она даже не сняла верхнюю одежду и сапожки. Приглушённые рыдания наполняли спальню.
Я поставила поднос на стол и осторожно присела на край постели. Матрас прогнулся под моим весом, и девочка вздрогнула. Её рыдания затихли на пару секунд, а потом она разревелась с новой силой.
– Лючи… – я погладила воспитанницу по голове, и она быстро перевернулась, уткнувшись лицом мне в колени.
Малявка плакала долго, горько и надрывно. А я молча сидела и гладила её волосы, ожидая, когда истерика прекратится. Наконец малявка затихла. Только долгие всхлипы заставляли её маленькое тельце вздрагивать.
– Ты расскажешь мне, кто это был? И почему он назвал тебя Лючина Дербеней? – спросила я.
Малявка кивнула, подняла зарёванное лицо.
– Стефан – муж моей мамы, это её фамилия, – Лючина снова уткнулась мне в колени.
– Муж твоей мамы? – повторила я эхом, от изумления не найдя других слов.
Вот так новости.
Мало того, что мать малявки не умерла, так у неё ещё и есть муж. Причём это вовсе не мсье Милфорд.
Как такое возможно?
– А как же твой папа? – начала я осторожно прощупывать почву, боясь, что девочка снова расплачется.
Но она решительно вытерла рукавом глаза и села на кровати. Я решила, что сейчас не лучшее время для замечаний о необходимости носового платка. Просто ждала, что она скажет.
– Мой папа, он… не муж моей маме, – наконец не слишком понятно пояснила она, теребя руками покрывало и с преувеличенным интересом рассматривая рисунок на нём.
Я ждала продолжения, потому что пока ничего не понимала. Но так и не дождалась, поэтому спросила:
– Как такое могло получиться?
Малявка пожала плечами. Знания брачных нюансов были ей недоступны. И мне, кажется, тоже.
– Моя мама… она другая, и я тоже… – вдруг шёпотом призналась Лючина и кинулась мне в объятия, вжимаясь в меня лицом изо всех. Словно боялась, что я сейчас её оттолкну или буду немедленно требовать ответы.
Но я только крепко обняла её.
Ответы были мне необходимы. Вот только вопросы я буду задавать мсье Милфорду. Думается, он задолжал мне объяснения.
Я помогла малявке раздеться, отвела в ванную, где она умыла заплаканное лицо, а потом уложила в постель. Лючи крепко держала мою руку, пока я тихонько напевала колыбельную, которую когда-то пела ещё моя тётя. После этой песни я всегда хорошо засыпала. И на Лючину она тоже подействовала.
Осторожно высвободив свою ладонь из детской ручки, я поцеловала малявку в лоб и поднялась. А потом спустилась в кухню и долго сидела у печи, глядя в огонь и размышляя о тайнах семейства Милфордов.
Когда огонь потух, и красные угольки почернели, закрыла задвижку и отправилась в свою комнату.
– Что же вы скрываете от меня мсье Милфорд? – думала я, ложась в постель. Но мне никто не ответил.
Глава 23
Утром малявка заболела.
Когда Лючи не спустилась к завтраку, я сама зашла к ней. Девочка лежала под одеялом и смотрела на меня жалобным взглядом, от которого разрывалось сердце.
– Что случилось? – спросила я, одновременно кладя ладонь ей на лоб. В руку пыхнуло жаром. – Похоже, ты заболела…
– Всё хорошо, – она попыталась меня успокоить, – это скоро пройдёт.
Но голосок был таким тихим, почти шелестящим, что я с трудом сдержала слёзы.
– Конечно, пройдёт, – поцеловала малявку в лоб и отправилась заваривать ей чай.
Уже на лестнице решила, что надо прошерстить запасы, чтобы сварить Лючи бульон. А если совсем расхворается, съезжу к доктору за порошками.
От растапливания печи меня отвлекли крики на улице. Что такое? Кто там может кричать?
Я накинула пальто и вышла на крыльцо.
– Хозяйка! Мисс Крунс! Есть кто дома?! – кричали от ворот.
О, боги! Там же приехали мастера. Я совсем забыла.
Поспешила к воротам. В домашние тапочки быстро набрался снег и тут же принялся таять.
– Вот ведь… – ругательство чуть не сорвалось с губ, но я вовремя их прикусила. Негоже посторонним слышать, как леди произносит бранные слова. Совсем я тут одичала.
Впрочем, эти же слова слышались от ворот, но, едва работники увидели меня, громкие разговоры стихли.
– Что же вы, мисс Крунс, так долго спите? – укорил меня мсье Дэни.
– Извините, – я не стала оправдываться, просто открыла ворота, позволяя повозке заехать внутрь.
Мсье Дэни и его помощники осмотрели дом. Обошли все помещения, которые предполагалось отремонтировать. Кроме комнаты Лючины, туда я их не впустила.
– Ну что, – мастер посерьёзнел, – за неделю вряд ли успеем.
– Как неделю? Мы же договаривались на пять дней!
– Ну вот, смотрите… – он начал перечислять объём работ, сколько каждый из них может сделать. И получалось, что таким составом к возвращению мсье Милфорда они не уложатся. Нужно или сокращать объём или увеличивать число работников.
Поэтому мы решили разбить работу на два этапа. И в первый мсье Дэни с помощниками отремонтируют гостиную на первом этаже, лестницу и коридор на второй, а также комнату Лючины, когда той станет лучше, и она сможет выходить.
Мы ударили по рукам, и каждый принялся за свою часть работы. Под грохот молотков и треск дерева я двинулась в кухню, чтобы приготовить малявке лечебный отвар.
– Это мастера? – тихо спросила она, когда я вернулась с подносом.
– Да, милая, – я придерживала кружку у её рта, чтобы девочке было удобнее пить. И думала, как же мать могла бросить малявку. – А когда ты поправишься, то мсье Дэни отремонтирует и твою комнату. Мы купим тебе красивые занавески и новую мебель.
– Розовую? – тихий вопрос.
– Обязательно, – я поцеловала малявку в лобик и поправила одеяло. – А теперь спи, во сне ты быстрее поправишься.
Она ничего не ответила, и я решила, что девочка заснула.
Весь день прошёл в хлопотах. В доме было слишком шумно и людно. Кто-то постоянно куда-то шёл. Слышались голоса, то обсуждавших что-то, то переругивавшихся рабочих.
Однажды нам с мсье Дэни пришлось съездить в Греной, потому что в магазине перепутали оттенки краски.
В общем, к вечеру я была выжата как лимон. Зато малявке стало лучше. Она уже сидела в кровати и даже пыталась встать.
– Нет-нет, полежи ещё, пожалуйста, болезнь не совсем ушла.
– Ещё три ночи, – вздохнула, соглашаясь, малявка.
– Ты поспи, а утром будет ещё лучше, – я снова поцеловала её в лоб, радуясь, что он уже не такой горячий.
В коридоре второго этажа возился со стеной внук мсье Дэни. Остальные ужинали в кухне. Решили, что сегодня они поработают до полуночи, чтобы больше успеть.
Я не возражала. Тем более что ели они привезённое с собой, и мне не приходилось готовить.
В кухне царило оживление. Наш стол вдруг показался неожиданно маленьким. А ведь когда мы с мсье Милфордом и Лючиной собирались здесь, оставалось ещё так много места.
Я взяла чайник, чтобы налить себе немного отвара. Как вдруг со второго этажа донёсся дикий вопль. Чашка выпала из моей руки и покатилась по столешнице, из неё выливался горячий отвар. Но я ничего этого уже не замечала, потому что неслась к лестнице. За мной, отставая лишь на несколько шагов, бежали мсье Дэни и его сыновья.
У стены, там же, где я его видела в последний раз, сидел внук мастера. Его лицо было бледным, рот раскрывался, а пальцем мальчишка показывал на дверь в комнату Лючины.
У меня в груди похолодело.
– Там… – прохрипел он. – Там монстр…
Монстр? Воспоминания закрутились в голове, возвращая в день моего приезда. Монстр… Как же я могла о нём забыть. Да и Лючи, тихушница, так и не выдала своего питомца.
Фух, от сердца отлегло.
Я успокаивающе махнула напряжённым мужчинам и обратилась к парнишке:
– Такая страшная псина, ушастая, с большим лбом?