«Следить за окружением Сергея Александровича внимательнее, – решила я и если узнаю что-то, что поможет найти следы Анатолия…»
– Танечка, – услышала я за своей спиной. Ко мне поднималась Катя. – Не спишь? Вот и я. Всю ночь промучилась. И ты вижу тоже, – Катя внимательно на меня посмотрела. – Круги вокруг глаз синие, не видела тебя такой.
Я поздоровалась и ждала, что Катя скажет еще.
– Вчера вы поздно приехали, и я не сказала тебе, что уезжаю. Вернусь только на следующей неделе.
Я поинтересовалось, не случилось ли чего, потому что до этого она и словом не обмолвилась о своей поездке. Оказалось, что да, ее сына арестовали, и она едет узнать подробности.
– Удивилась? Я же тебе не рассказывала. Он вместе с Сергеем нашим сидел. Но у Сергея было экономическое преступление, а мой… тоже можно сказать экономическое. Ограбил. И сейчас тоже.
Екатерина Филипповна ушла. Ей надо было успеть на электричку, уходившую в начале седьмого. Я оделась и тоже спустилась вниз.
К приходу Максима Максимовича надо было приготовить завтрак. Дмитрий уже несколько дней не приезжал, но я решила на всякий случай сделать побольше сырников. Их очень любил Василий. Максим Максимович в начале седьмого уже сидел на своем месте за столом. Он всегда был более словоохотливым, когда Екатерины Филипповны не было. И тут, он пересказывал различные деревенские новости.
– Помните, мы при вас с Екатериной спорили на счет паренька, который пропал прошлым летом? Я еще сказал: «он утонул». У нас каждое лето, кто-нибудь непременно напьется и в речке утонет. То из приезжих, то из местных бездельников. Нет, бывают и порядочные люди тонут. Сердце прихватит. Так помните?
Я сказала, что нет, меня трясло и качало, я сделала вид, что что-то ищу в холодильнике, только бы не смотреть на Максима Максимовича.
– Я же не знал, Таня! Но его, Таня, и в самом деле в воде нашли. Труп всплыл. Не у нас утонул, нет. Поэтому лишь вчера стало известно. Мне наш участковый рассказал. Это случилось весной, но лишь сейчас установили. Нашли труп, опознали… нет такие подробности не буду произносить. Но самое страшное не это. Ему почку вырезали черные трансплантологи.
Мне казалось, что я превратилось в струну, лицо горело, я с трудом сдерживала себя, чтобы не попросить старого учителя дать мне отдышаться.
– Представляете, что теперь происходит? Жена Михаила, ну того, который осенью пропал, все это время надеялась, что его там ограбили, побили, она даже в «Жди меня» писала, думала, муж потерял память и где-то в больнице находится. Теперь она уверена, муж также пропал. У них долги были, и Тимофей несколько раз с ней говорил о том, что, став донором, можно погасить кредит. Но она серьезно к этому не отнеслась, а теперь вспомнила. Следствие по ее делу зашевелилось. Ее в полицию вызывали. Оказалось, что в Борисове аналогичные случаи были, когда люди пропадали бесследно, но никогда их в одно дело не объединяли. Участковый тоже мой ученик, поэтому я из первых уст вам рассказываю.
Я взяла себя в руки, накрыла стол и пошла будить детей. Пока они занимались, я в Интернете искала дополнительную информацию о том, что только что узнала от Максима Максимовича. На сайте города Борисова в новостях за конец марта, я нашла несколько небольших заметок. Одна была о найденном трупе, вторая, появившаяся несколько дней спустя о том, что оказалось, что найденный погиб насильственной смертью и у него были изъяты почки. Правда уже на следующий день была размещена статья с опровержением. Затем я наткнулась на блог одного из жителей К*** района, где он рассказывал об этом и еще одном похожем случае.
Бумажник Анатолия, лежащий в моей сумке, превратился в существенную улику против Илоны и возглавляемой ею клиники.
Когда Максим Максимович собрался уходить, я спросила не собираются ли в свете того, что он мне рассказал, по-другому отнестись к делу Анатолия.
– Вы про того строителя, что в церкви работал? Вашего знакомого? А при чем здесь он. Его же нашли. А что вы так удивляетесь? Он вам не написал? Он из какого-то монастыря и батюшке Владимиру, и, кажется, матери своей написал: ухожу из мира и тому подобную чепуху.
Я переспросила, уверен ли он в этом.
– Конечно, уверен, да вы сами спросите. Вы же кажется с его близкими знакомы.
Закрыв за Максимом Максимовичем ворота, я тут же набрала тетю.
– Что это ты спохватилась? – удивилась она. – Столько времени прошло! Да, написал, месяц назад. Кира Анатольевна уже и заявление об его исчезновении забрала. Пишет, устал от суеты, хочет уединения и едет куда-то в Сибирь что-ли. Мы уже столько раз об этом с Кирой Анатольевной говорили. Хорошо, что ты за него замуж не вышла, а то …
Но я уже больше ничего не слышала. Его больше не ищут. Он написал письмо.
***
По номеру телефона, который был записан на букву «Д», ответили далеко не сразу. Я ждала, что сейчас услышу автоматическое сообщение «абонент не доступен», но, вдруг, после очередного гудка человеческий голос сказал:
– Слушаю.
– Здравствуйте, это Олег? – спросила я.
– Да, – голос слегка изменился и стал каким-то неуверенным, – я вас слушаю.
– Я случайно, вернее специально искала ваш номер. Я знаю, что вас нанимала Наталья Короленко около года назад. Вы ведь детектив?
– Да, – ответили на том конце. – Напомните, о какой Наталье мы говорим?
Голос был странный. Казалось, хотя такие выводы странно делать, если слышишь от человека только «да», что говоривший со мной был на стороже. Он как-то слишком старательно отвечал, замедленно, протягивая гласные, подкашливал, когда голос срывался. Я решила, что он болен, но как потом выяснилось, он пытался говорить как Олег.
– Наталья – владелица кирпичного завода в Борисове, а жила она в Новых Колокольчиках.
– Да. И, что вы хотели?
Я замолчала, мне хотелось узнать детали расследования, в чем оно заключалось, но могу ли я это спрашивать, а самое главное, зачем мне это нужно? А еще я подумала, что Олег мог иметь дела с Сергеем Александровичем, мало ли что наговорил Степан, стоило ли доверять его сведениям?
– Мне тоже необходимо кое-что узнать. Я заплачу.
– Давайте встретимся, вы мне все расскажете, – сказал он со странным упором на «всё».
Мы договорились о встрече в Борисове.
– Вам придет смс.
Через два дня мне пришло сообщение: «Встретимся по адресу…». Это был адрес того самого кабака, возле которого я встретила Степана.
Я даже вслух возмутилась, забыв, что рядом Катя. Написала сообщение, что в этом месте ни в коем случае, любое другое, но адресат молчал.
В этот день у меня не получалось уйти незаметно. Незаметно, это сделать вид, что идешь за хлебом, а самой пойти куда вздумается, поэтому я сказала, что у меня болит голова, и я хочу выйти прогуляться, и возможно меня не будет около часа.
Голова действительно разболелась. Обычно ничем таким я не страдаю, но в этот день мне хотелось хотя бы на несколько секунд перестать волноваться и думать. Чем мои попытки что-то выяснить помогут Миле и Грише? Меня просто уволят, а они останутся совсем одни, мои малыши. Я думала одновременно, о красном чемодане в багажнике Михаила, о вырезанных почках, об уборщице Майе, которая почему-то со слов Натальи Петровны хотела устроиться в бухгалтерию. Я все время прокручивала, что же мне надо узнать? Какие задать детективу вопросы? Я то планировала слежку за Илоной, то за Михаилом. Затем я с ужасом думала о том, что обо всем узнает Сергей и он меня отправит с вещами на улицу без задержек и не будет ждать от меня ни объяснений, ни оправданий. Вести за его спиной расследование, собирать информацию о его женах, а меня взяли только смотреть за детьми.
Завтрак, прогулка, занятия, но, когда оставалось двадцать минут до встречи, я решилась. Сгоревшая красавица из соседнего дома и ее подруга Наталья, маленькая Лиля, кто знает по чьей вине они погибли и может быть теперь новая смерть будет на моей совести.
***
Внутри кафе я так и не вошла. Меня окликнули, только я свернула на эту улицу.
– Привет, наконец-то! – обрадовался мужчина в темной куртке. Он улыбался и шагнул мне навстречу, как будто давно со мной знаком. – Сделайте вид, что давно со мной не виделись и рады, – он подмигнул. – А то там за забором за нами уже наблюдает пара глаз. Вы здесь приметный человек.
– Олег?
– Да. Делаем вид, что это встреча старых друзей. Там я видел лавочку, идемте. К сожалению, забыл, что еще есть места, где люди друг друга знают.
Голос и манера говорить абсолютно не были похожи на телефонные. Мне стало страшно. Когда мы сели я первая заговорила, хотелось как можно быстрее понять все про этого человека.
– Олег…
– Вы никогда не видели Олега? – спросил тот, кого я мысленно называла милиционером, потому что что-то в нем напоминало мне служителей закона из старого кино.
Я испугалась.
– По телефону обошлись без пояснений, – милиционер показал свои документы. Я не успела понять ни кто он, ни из какого ведомства, только заметила фотографию в форме и имя. – Меня зовут Александр. Олег пропал больше года назад. Вы говорили по телефону с его братом. Так вы его никогда не видели, Олега? Может быть разговаривали?
– Нет, конечно, я ведь говорила по телефону.
– Зачем же он вам понадобился?
– Мне хотелось, чтобы он кое-что разузнал для меня, – разочарованно ответила я. Опять все в пустую, только лишнее внимание и не более.
– А что вы знаете о его последнем расследовании?
Мимо проходила знакомая мне женщина, она поздоровалась, я ответила, а мой новый знакомый весело засмеялся, как будто только что мы с ним обсуждали какой-то анекдот. Никакой наигранности не было в этом смехе, но я не могла даже сделать вид, что мне весело. Да и был ли в этом смысл? Ведь Илона не международная террористка.
– Не расскажите сейчас, придется вас задержать.
Возможно его раздражало мое молчание, но я не знала с чего начать и стоит ли говорить. А после этой нелепой угрозы желание говорить у меня пропало окончательно. Я думала совершенно о другом.