— Ни за что! — драматично, точно героиня кинофильма, воскликнула герцогиня, прижав ко лбу тыльную сторону ладони. От удара подушкой ее темные волосы совсем растрепались.
— Моли о пощаде! — потребовала Елизавета у отца, шмякнув его подушкой со всей своей силы.
— Н-н-никогда! — ахнув, вскрикнул он, а потом зашелся в приступе кашля.
Подушка, брошенная Маргарет, рухнула на полированный туалетный столик, опрокинув на пол все, что на нем стояло; хрустальный флакон с духами звонко стукнулся о серебряный гребень; крышка серебряной коробочки отлетела в сторону, взметнув маленькое облачко тальковой пудры — и все это под восторженные детские крики.
Мэрион стояла на месте, вдыхая тяжелый аромат, поднимавшийся от пятна на ковре. Она не знала, что сказать. Как вдруг герцогиня сама ее заметила.
— Мисс Кроуфорд! Ну и что вы теперь о нас подумаете?!
На герцогине была плотная шелковая пижама. Мэрион на миг задумалась, что же эта знатная особа подумает о ней самой и о ее ветхом халате и по-шотландски бледных босых ступнях.
Но герцогиня только весело рассмеялась.
— Надо было вас предупредить, что по утрам мы разрешаем себе такие вот шалости! Мы хотим, чтобы у наших девочек было самое что ни на есть обычное, нормальное детство, насколько это вообще возможно!
Возвращалась к себе Мэрион под те же крики и вопли, эхо которых гулко разносилось по коридору. Поверить увиденному было нелегко, но еще труднее далось ей осознание слов, сказанных герцогиней. Неужели же это «обычно» и «нормально» — первым делом с утра отправляться к родителям и бить их подушкой? И кто, интересно, прибирает комнату после таких вот побоищ? Хорошо хоть, что это не ее забота.
И все же смятение уступило место радости, когда она заметила у двери в свою комнату большой поднос. Чего на нем только не было: и серебряный чайник, и фарфоровая чашка, и блюдце с королевским гербом, и два вареных яйца, и серебряная подставка для тостов — тоже с королевским гербом, как и масленка. А еще на подносе лежала белоснежная салфетка в серебряном кольце и газета, выглаженная утюгом, чтобы удобнее было читать.
Мэрион уединилась в своей комнате, разложила газету на маленьком, но вполне удобном столике и приступила к завтраку и чтению. В новостях сообщалось, что число трудоустроенных граждан выросло до трех миллионов. Но на севере Англии, в ее родной Шотландии и на юге Уэльса дела по-прежнему шли из рук вон плохо. Сокращение пособий только усугубило ситуацию — настолько, что в столицу даже отправилось несколько голодных маршей, чтобы привлечь внимание к людским невзгодам и потребовать отмены ненавистной «оценки нуждаемости».
Мэрион посмотрела на серебряный нож, зажатый в руке, на масленку с королевским гербом, и разгоревшийся было аппетит тут же пропал.
Она едва успела одеться, как дверь в комнату распахнулась.
— Мисс Кроуфорд! Пойдемте смотреть Маленький домик!
На принцессе Елизавете было розовое платье с ленточками на груди и пышными белыми рукавами. Выглядело оно слегка аляповато и напоминало наряды тирольцев. Туфельки ее были начищены до зеркального блеска, а волосы старательно расчесаны и уложены. На ногах красовались высокие — до самых белоснежных коленок — кружевные гольфы. В этой примерной девочке с трудом можно было узнать ту разбойницу, которая еще совсем недавно кидалась подушками в родителей.
— Что за домик такой? — спросила Мэрион.
— Мне его жители Уэльса подарили, — беззаботно сообщила принцесса. — Как это мило с их стороны, правда?
Взгляд Мэрион скользнул по истощенным лицам жителей королевства, запечатленных на газетном снимке.
— Весьма, — с трудом ответила она.
— Ну пойдемте же! — с нетерпением позвала ее девочка.
Сад был уже весь в цвету, хотя в Шотландии в это время года еще только набухали почки. При свете дня Мэрион разглядела, что Роял-Лодж на самом деле вовсе не белый, а бледно-розовый. Этот дом с рядами арочных французских окон и изысканными украшениями на балюстрадах выглядел удивительно экзотично, точно сказочная беседка, особенно в окружении разноцветных рододендронов и на фоне нежно-зеленых крон деревьев, высаженных позади.
— Ты, наверное, любишь лазать по этим деревьям? — спросила Мэрион, когда они шли мимо раскидистого ливанского кедра.
— Ни разу не пробовала.
— Правда?
— Мне нельзя: Аллах не одобрит. Ходить надо только по дорожкам и следить, чтобы одежда не запачкалась.
— Аллах? — изумленно переспросила Мэрион, не вполне понимая, при чем тут мусульманский бог.
— То есть миссис Найт, — пояснила девочка. — Глядите! Вон он, мой Маленький домик!
Домик оказался настоящим домищем, — Мэрион и вообразить не могла, что он настолько большой. По сути, это был самый настоящий дом, только все в нем было подогнано под рост шестилетней девочки. На крыше торчала аккуратная квадратная труба, стены были выкрашены в нежно-голубой цвет, а внизу, на уровне первого этажа, белели нарядные окна. Еще три окна были расположены чуть выше, на втором этаже, под золотистой соломенной крышей.
Перед домом была выстроена невысокая кирпичная стена, а рядом с ней, на аккуратном круглом газончике, возвышались солнечные часы. В сам дом вела аккуратная дверь, над которой темнели крупные готические буквы.
— Тут написано «Y-Bwthyn Bach», — прочла Елизавета по-валлийски. — Это значит «Маленький домик». Проходите! Только пригнитесь!
Пригнувшись, Мэрион зашла в домик следом за принцессой и изумленно огляделась. Он был обставлен совсем как настоящий — тут были и миниатюрные стулья, и напольные часы, а на окнах, которые можно было даже открыть, висели настоящие ситцевые занавески.
Елизавета щелкнула выключателем, и в домике вспыхнул свет.
— Тут даже электричество есть!
Мэрион вновь вспомнились тревожные статьи из газеты.
— А у большинства жителей Уэльса его нет и в помине…
На нее тут же устремился взор невинных, небесно-голубых глаз.
— Зато у них много угля, мисс Кроуфорд. Мне бабушка рассказывала. Она столько раз в шахты спускалась!
Мэрион невольно нахмурилась. Девочка явно не имела ни малейшего понятия о том, как живется людям за стенами дворца. И, кажется, пришла пора развеять ее иллюзии.
— Почти все шахты закрылись.
— Вот здорово! — Елизавета захлопала в ладоши. — Шахтеры, наверное, страшно этому рады!
— Как бы не так!
В детских глазах вспыхнуло неодобрение.
— Мне бабушка рассказывала, что это ужасно грязная и тяжелая работа! Разве нет?
— Да, вот только…
— Так что же вы спорите! — недовольно перебила ее принцесса и с плохо скрываемым ликованием поспешила на маленькую кухоньку.
А Мэрион замешкалась. Этот короткий разговор глубоко поразил ее. С чего же начать разговор с принцессой, если она так мало знает о реальной жизни?
Быть может, с грязной сушилки?
— К слову об «ужасной грязи», — сказала она, проведя пальцем по толстому слою пыли. — Почему бы тебе здесь не прибраться?
— Прибраться? — удивленно переспросила принцесса. — А я не умею.
Мэрион подняла на девочку глаза.
— Боже мой! — воскликнула она.
— Что, что такое? — с тревогой спросила принцесса.
— Если валлийцы узнают, как тут грязно, они наверняка страшно расстроятся! — заметила Мэрион. — И, скорее всего, заберут свой подарок обратно!
— Что же нам делать, мисс Кроуфорд? — спросила принцесса, в панике перескакивая с ноги на ногу.
Мэрион прошла в кухню и распахнула маленький шкафчик. Внутри обнаружились несколько маленьких метелок и небольшая швабра с ведром.
— Прибраться, разумеется.
Принцесса показала себя талантливой хозяюшкой. Особенно ей понравилось до скрипа вытирать оконные стекла газетой. Она старательно взбила подушки на миниатюрной кровати с балдахином и даже побрызгала крошечный унитаз чистящим средством из небольшой канистры. А потом принялась увлеченно мыть липкую глиняную посуду из миниатюрного дубового буфета.
— А это, оказывается, так здорово, Кроуфи! — с восторгом воскликнула она, по локоть вымазав руки в мыльной пене, и на губах у нее заиграла все та же ослепительная улыбка.
— Еще бы! — согласилась Мэрион, стараясь не думать о малышке Энни Макгинти, которой приходилось вместе с мамой ходить по богатым домам и убираться в них, чтобы только заработать себе на хлеб.
Глава десятая
— До чего прелестно! Совсем как у обычных людей! — с восторгом заметила герцогиня Йоркская.
Сравнение с «обычными людьми», по всей видимости, было ее любимой фигурой речи.
Дочь только-только закончила рассказывать ей об уборке в домике. Время было обеденное, и Мэрион пригласили к герцогскому столу, к немалому ее удивлению. За обедом царила удивительно непринужденная, напрочь лишенная формальностей атмосфера. О необычности обстановки напоминали только изысканное столовое серебро и лакеи, выстроившиеся вдоль обитых деревом стен.
Мэрион заметила их не сразу. Они были очень рослыми и до того похожими друг на друга, что казалось, их подбирали специально. Одеты они были в черные фраки, бриджи, алые камзолы, белоснежные рубашки и чулки и туфли с пряжками. Лакеи так и приковывали взгляд, но герцог и его семейство, казалось, в упор их не замечали.
— Мисс Кроуфорд так удивилась, когда узнала, что в Маленьком домике провели электричество! Представляешь, пап? — продолжила щебетать Елизавета. — Она сказала, что в Уэльсе мало у кого такое есть!
На несколько секунд в комнате повисла тишина. Щеки Мэрион залила краска.
— Справедливости ради, Лилибет, мисс К-к-кроуфорд права, — наконец ответил герцог. — Валлийцам с-с-сейчас живется несладко, и мы должны им помогать, насколько хватает сил.
— Благодарю, Эйнсли! — проворковала герцогиня дворецкому, налившему ей шампанского.
Мэрион прихватила с собой папку с учебными материалами, решив, что герцог с супругой наверняка захотят обсудить расписание и планы уроков, но пока об этом никто ни разу не упомянул. Наконец герцогиня заметила папку. Ее алые губы тронула улыбка.