— Наш! — радостно кричали сестры, завидев самолет с красно-бело-синими отметинами. — Не наш, — недружелюбно ворчали они, различив на корпусе свастику.
Одним сентябрьским днем они услышали негромкий, но зловещий гул, который вскоре начал потихоньку нарастать. Это шумели двигатели аэроплана. Лилибет замерла, закинув ногу на дерево, на которое как раз собиралась взобраться.
— Прислушайся.
— Наш, — уверенно резюмировала Маргарет, уже сидевшая несколькими ветками выше. — Летит бомбить противника!
Вдали послышались приглушенные раскаты взрывов.
Лилибет ахнула:
— Не наш. И где-то над Лондоном!
Дуки раньше всех понял, что к чему, и пулей метнулся к замку. Девочки тут же слезли с дерева и побежали следом, а Мэрион — за ними. Пса они нашли в детской ванной, он забился в угол и никак не хотел выходить, даже когда раздался сигнал воздушной тревоги.
— Надо спешить, — сказала Мэрион, подхватив на руки упитанное рыжее тельце и вытащив его из ванной. — Скорее в убежище!
Виндзорское бомбоубежище располагалось в темнице. Обустраивали его наскоро — только и успели, что немного укрепить и поставить кроватки для девочек. На каменных стенах поблескивали железные цепи, а камеры со сводчатыми потолками тонули в непроглядном мраке. Атмосфера тут царила тяжелая — и дело было не только в стылой сырости. Здесь неимоверно остро ощущались страдания и страхи тех, кому выпало стать узниками этой тюрьмы за долгие годы ее существования.
Мэрион, которая, как всегда, решила всеми силами отвлекать принцесс от тягостных мыслей, раздала им книжки, и они принялись читать по ролям «Сон в летнюю ночь». Вскоре они уже и думать позабыли о нацистах, а вовсю увлеклись уморительными попытками мастеровых поставить пьесу. А когда выглянули наружу, обнаружили, что небо над Лондоном полыхает красным.
— Не бойся, Дуки, — решительно сказала Маргарет, покачивая пса на руках. — Уж мы этим немцам покажем, это точно!
Так начался Блиц[71]. Жалобный стон «Вопящего Вилли», как окрестили местные сигнал воздушной тревоги, давно стал для всех привычным, как и шум зениток.
Как-то ночью Мэрион разбудил оглушительный звон — это подавали сигнал тревоги сирены на крыше замка. Она торопливо скинула ночную рубашку и, натянув плотный комбинезон из зеленого бархата, схватила противогаз и поспешила в укрытие.
Сэр Хилл Чайлд пришел в бомбоубежище в том же нарядном костюме, в каком сидел за ужином. Судя по всему, они с приятелями еще долго пили портвейн после того, как Мэрион ушла к себе. На шее у него, чуть покосившись, висел противогаз, в руке он держал фонарик, а его неправдоподобно огромная тень зловеще подрагивала на каменных стенах.
— А где их королевские высочества? — спросил он.
— Аллах о них позаботится, — ответила Мэрион.
Именно няне поручалось вести принцесс в убежище в случае ночных бомбардировок.
Сэр Хилл застонал:
— Ну и где же носит эту даму?! Она что, сигнала не слышала?
— Это исключено, — сказал дворцовый смотритель лорд Уигрэм. Он и сам был в элегантном черном костюме с бабочкой. — Объявлен красный уровень опасности, мисс Кроуфорд! Вот-вот начнется налет. Принцессы должны сию же секунду быть здесь!
Мэрион пулей выскочила из бомбоубежища и помчалась по коридору, надеясь, что вот-вот натолкнется на три фигурки — одну большую и две маленькие, — спешащие поскорее укрыться от беды под зычные просьбы няни быть осторожнее и смотреть себе под ноги. Но из мрака никто не выныривал.
Мэрион начала торопливо взбираться по бесконечной каменной лестнице, скользкой от влаги и основательно побитой временем. Где же девочки? Они наверняка уже в пути, иначе и быть не может! Сердце колотилось от быстрого бега, а ноги отяжелели, но она упрямо шагала по темным каменным коридорам, распахивая тяжелые, обитые железом двери, время от времени преграждавшие ей путь. Сигнал тревоги звучал, не стихая.
Наконец она добралась до Ланкастерской башни и поднялась по лестнице, ведущей в детскую. Издалека донеслись голоса принцесс и недовольное ворчание Аллах. Стало быть, они еще там!
— Аллах! — крикнула Мэрион, подойдя к самой двери и подергав за ручку. — Это я, Кроуфи! Лорд Уигрэм, сэр Хилл и все остальные уже в бомбоубежище и ждут вас! Надо спешить! Что вы там делаете?
Дверь распахнулась, и перед Мэрион предстала рослая фигура Аллах в безупречно чистом форменном платье. Ее белый чепчик слегка съехал набок, и она как раз пыталась закрепить его поровнее. Противогаза при ней не было, а на лице, как не трудно было предугадать, при виде Мэрион возникло самое что ни на есть рассерженное выражение.
До Мэрион донесся голос Лилибет.
— Мы одеваемся, Кроуфи! — крикнула та. — Аллах сказала, что надо одеться как следует.
Заглянув за широкую спину няни, Мэрион с изумлением увидела, что на кровати принцессы аккуратно разложено кружевное платье и пара белых чулок. Ее охватила ярость.
— Пойдемте со мной! — скомандовала она. — Скорее!
Спустя минуту принцессы, накинув поверх ночных рубашек пальто и прихватив с собой детские противогазы, сделанные в виде масок Микки Мауса, уже спешили по каменным коридорам. Аллах шла следом, но на некотором расстоянии, и что-то недовольно бурчала себе под нос.
В бомбоубежище за это время ощутимо прибавилось народу — сюда успели прийти остальные жители замка. Сэр Хилл был на грани нервного срыва, а лорд Уигрэм расхаживал из угла в угол. Когда принцессы в сопровождении Мэрион и няни наконец вошли в комнату, все вздохнули с нескрываемым облегчением. Вскоре Маргарет уснула на коленях у Мэрион, а Лилибет устроилась на одной из кроватей с книгой.
Сэр Хилл принялся разгадывать кроссворд из газеты «Таймс», примостившись под лампой, а лорд Уигрэм, усевшись неподалеку, стал с интересом изучать каталог георгинов. Джеральд Келли, удалившийся в дальний конец убежища, негромко с кем-то переговаривался. Судя по негромкому стеклянному звону, доносившемуся с его стороны, он то и дело доливал в свой бокал портвейна. Аллах, по своему обыкновению, взялась за спицы. Некоторое время назад она начала вязать морякам носки и, судя по ее усердию, твердо вознамерилась снабдить ими весь Королевский флот.
Мэрион невольно поразилась этой безмятежной сцене посреди объятого войной мира. В бомбоубежище царила дружелюбная, даже уютная атмосфера. Мэрион осторожно переменила положение, чтобы не потревожить маленькую принцессу, прильнувшую к ней своим теплым тельцем. До ее слуха донесся едва уловимый шелест — это Лилибет перелистнула очередную страницу. Мэрион зарылась лицом в мягкие волосы Маргарет, которые приятно пахли чистотой и ароматным мылом, и стала молиться о том, чтобы Господь уберег их всех от беды, чтобы все они выжили.
Сигнал отбоя тревоги раздался только в два часа ночи. Несмотря на всю свою громкость и резкость, он показался Мэрион в тот момент прекраснее даже самой изысканной музыки. Сэр Хилл отвесил Лилибет церемонный поклон.
— А теперь, мэм, можно ложиться спать.
Через несколько дней бомбы обрушились на Букингемский дворец.
— Это даже хорошо, — сказала королева, оценивая случившееся. — Теперь мы наконец-то сможем спокойно смотреть в глаза жителям Ист-Энда.
А вот Лилибет никаких поводов для радости не видела. Ее переполнял гнев, который ей не удавалось скрыть.
— Хочу в армию!
— Но ты ведь уже в ней, — заметила Маргарет, — ты же почетный командир Гренадерской гвардии!
Мэрион спрятала улыбку. Лилибет недавно и впрямь удостоили этой почетной должности, и она приступила к своим обязанностям — а именно, к смотру войск — с завидным тщанием. После одного из парадов, на котором она своим пронзительным голоском отчитала нескольких солдат за грязь на сапогах, их командир отвел Мэрион в сторонку и сказал:
— Мисс Кроуфорд, пожалуйста, донесите до сведения ее королевского высочества, что главное качество хорошего военачальника — это умение сочетать справедливость с милосердием.
Лилибет была еще слишком мала, чтобы поступить на военную службу, а вот Мэрион всерьез задумалась о такой перспективе. Безвылазно сидеть в Виндзоре становилось день ото дня сложнее. Даже больше того — это стало казаться неправильным. Она ведь знала, что множество женщин, подобных ей, служат на фронте и защищают свободу и демократию. Она понимала, что на ее месте матушка тоже подумала бы об этом, да и Валентин. Чувствовала, что должна исполнить свой долг.
Кроме того, ей искренне этого хотелось. Хотелось отправиться навстречу приключениям, присоединиться к защитникам страны, внести свой вклад. Ночами, уединившись в своей спальне, она просматривала брошюры для добровольцев. Больше всего ей приглянулась Женская вспомогательная служба ВМС, все представительницы которой носили нарядную синюю форму и которая действовала под патронажем принцессы Марины, запечатленной на снимке на неизменно высоких каблуках и с красивыми серьгами.
Авторы всех брошюр отчаянно призывали читателей защитить короля и родину. «Интересно, а много ли человек отказывались от королевской службы ради защиты страны?» — невольно подумалось Мэрион.
Королева встретила ее с изумительным радушием, от которого Мэрион уже успела отвыкнуть. Но стоило только двери кабинета захлопнуться у нее за спиной, тут же стало понятно, что поговорить о защите страны будет не так-то просто. Ее величеству не терпелось поделиться подробностями бомбардировки дворца.
— Берти в глаз попала ресничка, и я стала ее вынимать, как вдруг совсем рядом зашумел немецкий самолет! Он пронесся прямо над Мэллом, а потом и над дворцом, и в небе засвистела бомба! Мы только и успели, что переглянуться, а в следующий миг она проскочила мимо нас и взорвалась прямо во дворе! Комья земли тут же взвились ввысь, все кругом заволокло черным дымом… Да еще эти распахнутые окна, которые мы не успели закрыть… — Королева взволнованно прижала ладонь к щеке и продолжила: — Я сразу же побежала на кухню, а там уже вовсю суетится наш повар… Я его спросила: «Вы целы?», а он в ответ широко улыбнулся и сказал, мол, не беда, подумаешь, «un petit quelque chose dans le coin, un petit bruit»