— Мне в руки попали кое-какие весьма любопытные сведения, — доверительно прошептал он.
Ее тут же охватил восторженный интерес, который она не сумела спрятать. Как-никак, ежедневно на стол Томми попадали бесчисленные отчеты разведчиков и шпионов со всего света! Неужели он поделится с ней какой-нибудь важной тайной? Она слышала, что сейчас в Египте неспокойно. Из-за этого король последние дни был крайне взволнован и беспокоен, точно кошка на раскаленной черепице или пески Ливийской пустыни, где сейчас находился Монтгомери[81] и вверенная ему Восьмая армия. Мэрион повернулась к Томми. В его глазах плясали задорные огоньки.
— Слышал, вы готовите спектакль… — проговорил он.
— Ах, это! — воскликнула она с негодованием, вновь почувствовав себя обманутой. — Да, все верно. Мы ставим «Золушку».
Эта идея зародилась в бомбоубежище под влиянием пьесы «Сон в летнюю ночь», которую Мэрион с принцессами не раз читали по ролям. Маргарет и Лилибет встретили идею с восторгом, и тогда Мэрион обсудила свою задумку с Питером и Айви. Оба согласились с тем, что лучше способа отвлечь учеников от непростой обстановки не найти. Питер даже вызвался составить текст пьесы, опираясь на безупречное знание античной драмы.
— Только чур, чтобы вышло не слишком тоскливо! — взмолилась Айви.
Питер снисходительно посмотрел на нее.
— Между прочим, античность подарила нам не только трагедию, но и комедию!
— Ловлю на слове, — пожав плечами, ответила Айви, но в ее тоне звучало искреннее одобрение.
— Слышал, на главную роль утвердили принцессу Маргарет? — уточнил Томми.
— Ну а кого же еще?
— Сказать по правде, это моя любимая сказка, — признался он. — Скромная девушка, возвысившаяся до невиданных высот…
Вдруг дверь с шумом распахнулась. На пороге стояла темноволосая женщина в аккуратном синем форменном костюме и юбке-клеш. На ногах у нее были туфли на высоком каблуке, на губах алела ярко-красная помада, а блестящие темные глаза быстро скользнули по комнате. Этот деловитый, решительный взгляд вступал в резкий контраст с ее подчеркнуто извиняющимся тоном.
— Простите меня, любезные дамы, извините, ради бога! — ахнув, воскликнула она, тут же принявшись раскланиваться направо и налево.
Позади появился запыхавшийся лакей в военной форме (по случаю войны привычный лакейский костюм велено было сменить на мундир). Его взгляд был полон неподдельного отчаяния.
— Ваше величество, прошу меня простить! Эта леди уверяла, что вы ее ждете!
Королева так и осталась сидеть на диванчике, не поменяв позы. На ее лице отразилось разве что легкое удивление — но никак не более того. А вот Маргарет и Лилибет, сидевшие неподалеку, едва сдерживали любопытство. Мэрион покосилась на Томми. От его аристократической беспечности не осталось и следа, а лицо перекосила гримаса ужаса. Леди Делия Пил, королевская фрейлина, залилась краской. Смущение отразилось и на округлом лице миссис Рузвельт.
А дама в форменном костюме тем временем без тени смущения подошла к королеве и опустилась в почтительном реверансе.
— Ваше величество, — начала она, захлопав длинными ресницами, — мы с вами встречались у леди Астор! Если помните, я там была с миссис Рузвельт! — сообщила она и широко улыбнулась американской гостье. — Миссис Рузвельт упомянула, что сегодня в замке будет чаепитие, и пригласила меня присоединиться!
Теперь широкое, добродушное лицо миссис Рузвельт приняло озадаченное выражение. Она явно не помнила подобных приглашений, но и спорить с этой странной дамой в присутствии королевы никак не могла.
Мэрион, как и всем присутствующим, оставалось только наблюдать за происходящим в напряженной тишине. Она гадала, что привело сюда незнакомку — невежество или наглость? На ее памяти посторонние уже не раз пытались проскользнуть в королевский дом: каждый год на дворцовые праздники, устраивавшиеся в саду под открытым небом, нет-нет да кто-нибудь проникал. Но тут ситуация была совершенно иной — как-никак, речь шла о личной встрече английской королевы с первой леди Соединенных Штатов, причем в военное время! На памяти Мэрион никто еще не осмеливался на подобную дерзость — и уж тем более не добивался успеха.
А женщина продолжала, нисколько не смущаясь:
— Я бы пораньше пришла, но меня немного задержали бифитеры и солдаты, сами понимаете…
Получается, эта дама сумела заговорить зубы всей охране Виндзорского замка! Оглядев гостиную, Мэрион поняла, что не она одна пришла к такому выводу. Так кто же эта загадочная дама?
Королева, по всей видимости, задавалась этим же вопросом. Она вопросительно посмотрела на миссис Рузвельт.
— Мэм… — смущенно начала первая леди, — позвольте вам представить миссис… — Она замешкалась, силясь вспомнить имя дамы.
— Миссис Гульд! Беатрис Гульд! — просияв, представилась темноволосая дама, точно не замечая всеобщего замешательства, и повернулась к королеве. — Мы с вами разговаривали в гостях у леди Астор, мэм! И вы любезно согласились написать несколько заметок для моего журнала!
— Вашего журнала? — удивленно переспросила королева.
— Именно так, мэм! Для «Лейдис Хоум Джорнал», американского журнала, который я редактирую!
Мэрион в безмолвном восхищении наблюдала за Беатрис, поражаясь ее выдержке. Нет, то была вовсе не простофиля, как ей сперва показалось. Все это волнение и легкомыслие были показными. Миссис Гульд перевела взгляд с супруги президента на жену короля, на мгновение задержавшись на Мэрион. Та на всю жизнь запомнила эти черные, блестящие глаза, в которых горел огонь непоколебимого, бесконечного упорства.
Глава пятьдесят четвертая
— Принцесса Маргарет бледна как мел! — заявила Аллах.
— Вы шутите? — спросила Мэрион, хотя за долгие годы успела уяснить, что няня такими вещами шутить не будет. — Неужели она совсем разболелась и не сможет выйти на сцену?
— Я же вам говорю, мисс Кроуфорд, — она бледная, как мел!
Мэрион досадливо застонала. Еще совсем недавно принцесса была совершенно здорова! Да и потом, все остальные были готовы к спектаклю: и ученики Айви, и студенты Итона, собранные Питером, и охрана Виндзора. Представление должно было собрать без преувеличения несколько сотен зрителей! Билеты, цена которых колебалась от одного до семи с лишним шиллингов, были распроданы, а суммарная выручка составила целых девятьсот фунтов. Эта колоссальная сумма впоследствии была передана в Королевский шерстяной фонд[82] — во всяком случае, так слышала Мэрион.
Когда Лилибет узнала об этом, она была потрясена до глубины души:
— Не может быть, чтобы люди отдали такие деньги, лишь бы просто на нас посмотреть!
— А вот и может! — возразила Маргарет. — Ради этого никаких денег не жалко!
Вот только теперь возможность полюбоваться на младшую принцессу оказалась под серьезной угрозой. Мэрион так и подмывало пойти к Маргарет, встряхнуть ее и спросить, как же ей не стыдно перечеркивать старания стольких добрых людей?! А той едва ли было стыдно.
В расстроенных чувствах Мэрион вернулась в «зал Ватерлоо» — комнату в замке, где по приказу королевы Виктории когда-то возвели сцену для домашнего театра, уже подготовленную к грядущему спектаклю. На красочных декорациях, нарисованных двумя художниками-добровольцами, была во всех подробностях, вплоть до вертела, воспроизведена виндзорская кухня. В углу уже стояла наготове метла для золы.
Мэрион прошлась по сцене и заглянула за кулисы. Там, вдали от зрительских глаз, хранились изысканные платья, украшенные ленточками парики и туфли с серебристыми пряжками, позаимствованные у настоящего театрального костюмера и подписанные именами разных персонажей пьесы. Здесь же хранился паланкин королевы Анны, которому (кто бы мог такое себе представить?!) предстояло сыграть роль кареты Золушки.
А среди всех этих нарядов Мэрион с изумлением увидела его королевское величество. Он стоял, спрятав руки в карманы, и оценивающе оглядывал закулисье.
— Сэр! — воскликнула она, присев в реверансе.
Король начал проявлять интерес к готовящемуся спектаклю всего какую-нибудь неделю назад, когда в нем вдруг проснулся Сесил Демилль[83], и он потребовал во всех подробностях рассказать ему о постановке — так, словно речь шла о планах атак на неприятеля, которые он всегда детально обсуждал с Черчиллем.
Король отвел взгляд от костюмов и декораций и посмотрел на Мэрион.
— Все в порядке, Кроуфи?
— Если честно, сэр, мы столкнулись с кое-какими сложностями.
Король усмехнулся.
— Расскажите мне о них. Уж к сложностям мне не привыкать. Хотя в последнее время стало н-н-немного полегче, — заметил он, явно имея в виду битву при Эль-Аламейне, в которой немецкому войску впервые за долгое время был дан сокрушительный отпор.
Он выслушал рассказ Мэрион, и улыбка на его губах угасла. Присев на трехногую табуретку Золушки, король задумался. А потом встал и посмотрел на нее.
— Я знаю, что делать, Кроуфи.
— И что же, сэр?
— Вместо Маргарет выйдете вы. В конце концов, вы ведь отлично знаете текст!
Мэрион задумалась. Костюм Золушки на нее точно не налезет. Она ведь по меньшей мере вдвое крупнее всех остальных актеров, если не считать парочки старшекурсников из Итона и высоких гвардейцев из виндзорской стражи (чей рост составлял футов шесть, если не больше), которые должны были появиться на сцене под конец истории.
— Может, лучше назначить кого-нибудь из ребят, сэр? Ну какая из меня актриса, в самом деле?
Король смерил ее внимательным взглядом.
— Мы с вами самые настоящие актеры, Кроуфи. М-м-мы ведь каждый день выступаем на публике. И нам с вами пришлось сполна овладеть этим ремеслом.
Уж у кого у кого, а у короля это точно получилось. Теперь он держался куда увереннее, чем раньше, а заикался гораздо реже. Безупречный пример супруги явно пошел ему на пользу.