По пути в поселок Пришиб встретились с командующим воздушной армией В. А. Судец. Пока договаривались о взаимодействии, к кургану, где мы расположились, подали телефонную связь со штабами армии и фронта. Провел необходимые переговоры, ехать к себе было поздно. Решили заночевать на кургане. Улеглись спать рядом с Владимиром Александровичем на моей бурке. Ночь теплая, сон крепкий до самой зорьки.
Проснулись от залпа наших «катюш». Пора! Шоферы убирают постели, а Владимир Александрович обращает мое внимание на человека, с которым мы спали рядом, не приметив его в темноте. Немец! Каюм Калимулин, мой шофер, подходит к нему, расталкивает. Бесполезно. Немец мертв.
Да, куда ни ткнись, всюду следы страшного побоища…
С восходом солнца бой опять разгорелся по всему фронту. И опять центром самых ожесточенных контратак противника становится Голая Долина. Но на этот раз противник не торопится штурмовать наши позиции. Видимо, ночью подошли к фронту из-под Харькова новые значительные артиллерийские резервы. Он обрушивает на поселок Голая Долина и на наши позиции ураганный артиллерийский и минометный огонь. К поселку прорываются сквозь строй наших истребителей немецкие самолеты. Они бомбят наши боевые порядки и по 30–40 самолетов заходят на бомбежку наших переправ.
Положение становится сложным. В середине дня подразделения 220-го гвардейского стрелкового полка, оборонявшие поселок Голая Долина, подверглись атаке сразу с трех сторон: с юго-востока, с юга и с запада. Пришлось начать отход на Богородичное во второй эшелон дивизии.
Из этого боя не вышли и сержант Александр Иванович Чижиков, и старший лейтенант С. Титов. Сталинградцы С. Титов и А. И. Чижиков похоронены в братской могиле в поселке Голая Долина…
Вокруг поселка Голая Долина было сожжено 30 танков противника, поле было устлано сотнями немецких трупов. Дорого им обошлись контратаки.
Но мы тоже понесли тяжелые потери. Много полегло тех, кто выдержал даже и сталинградский ад. Потеряли мы и славного боевого товарища, командира дивизии, генерала Николая Филипповича Батюка.
Вот оно, переменчивое фронтовое счастье… Все выдержал, все прошел. Мужественно отстаивал вместе со своими солдатами Мамаев курган в Сталинграде. Какие бои! Казалось, что самое трудное позади. Но только казалось…
Похоронили генерала Николая Филипповича Батюка, на донецкой земле, возле памятника Артему на Северном Донце.
Мы, ветераны 62-й армии, вспоминая своего боевого товарища, не раз высказывали пожелания перенести его прах в Сталинград на Мамаев курган, к памятнику защитникам Сталинграда, к общей могиле сталинградцев. Наши желания сбылись. Батюк спит вечным сном среди своих бойцов на Мамаевом кургане…
Бои не прекращались ни на один час. Мы с трудом расширяли плацдарм, отражая контратаки противника, но уже было очевидно, что наступление наше захлебнулось.
1-й гвардейский механизированный корпус генерала И. Н. Руссиянова в бой не вводился. Я был склонен считать это решение командующего фронтом Р. Я. Малиновского правильным, оправданным оперативно-тактическими соображениями. Противодействие противника, подбросившего значительные резервы, не дали возможности 8-й гвардейской армии создать условия для ввода в прорыв механизированных соединений. Как мне стало известно, Р. Я. Малиновский на участке наступления 1-й гвардейской армии генерала В. И. Кузнецова ввел в бой по существу за первую позицию противника 23-й танковый корпус генерала Пушкина. Но наступление этого корпуса, как и всей 1-й гвардейской армии, быстро захлебнулось. Надо было подкрепить 1-м гвардейским механизированным корпусом 23-й танковый корпус генерала Пушкина, введенный в бой в зоне действия 1-й гвардейской армии Кузнецова, или, наоборот, ввести в бой оба корпуса на участке наступления 8-й гвардейской армии, не распыляя силы на широком фронте.
Силы и средства 8-й гвардейской армии были на исходе, особенно ощущался недостаток в боеприпасах из-за расстроенных вражеской авиацией переправ. Командующий фронтом с одобрения представителя Ставки Верховного Главнокомандования А. М. Василевского приказал 8-й гвардейской армии временно прекратить наступление и закрепиться на достигнутых рубежах. Первый этап сражений за плацдарм на западном берегу реки Северный Донец закончился.
Можно было подвести и некоторые итоги, проанализировать, что помешало по-настоящему развить успех, что достигнуто за эти несколько дней упорных боев.
8-я гвардейская армия перешла к обороне на захваченном ею плацдарме шириной по фронту до 30 километров и глубиной до 8 километров. Передний край проходил от села Шевченко через Колесово, северной окраиной Сухой Каменки на Тихоцкий, Пасека, по дороге, идущей от Пасека на Голая Долина до ее восточной окраины, садами Голой Долины, балкой Висла, на поселок Сидорово. Переправы в это время работали у Студенок, Богородичного, Банновского и Пришиб.
Частная задача по созданию плацдарма на правом берегу реки Северный Донец, который мог быть в дальнейшем использован для наступления без потери сил и времени на форсирование водного рубежа, была решена.
Наше наступление началось, как уже говорилось, 17 июля, когда определился исход немецкого наступления на Курск в зоне действия наших Центрального и Воронежского фронтов, когда развивалось наступление Брянского и Западного фронтов, начатое 12 июля.
В ходе боев нам стало известно из опроса военнопленных, из данных фронтовой разведки, что из-под Харькова противник с 17 по 23 июля перебросил для защиты Донбасса пять танковых и одну пехотную дивизии. Шесть дивизий, снятых с Белгородско-Харьковского направления перед наступлением Воронежского и Степного фронтов, разрядили обстановку и под Белгородом и под Харьковом.
Теперь мы располагаем и признанием Манштейна, который сетует на то, что попал в ловушку, расставленную советским командованием, предпринявшим наступление силами Юго-Западного и Южного фронтов на Донбасс. Он пишет:
«После того как операция „Цитадель“ по приказу Гитлера 17 июля была окончательно прекращена также и группой армий „Юг“, командование группы (т. е. сам Манштейн) решило снять временно с этого фланга крупные танковые силы, чтобы с помощью этих частей восстановить положение в Донбассе. Мы надеялись в ходе операции „Цитадель“ разбить противника настолько, чтобы рассчитывать на этом фронте на определенную передышку. Однако эта надежда оказалась потом роковой для развития обстановки на северном фланге группы, так как противник начал наступление раньше, чем мы ожидали».
Все это, конечно, могло быть занесено в актив нашему Юго-Западному фронту.
Командующий фронтом Родион Яковлевич Малиновский вскоре поставил перед 8-й гвардейской армией частную задачу: сковать силы противника в Донбассе и пресечь маневр противника. Командование армией разработало план частной операции в деталях.
Мы начали атаки на противника 3 августа. Этот срок был приурочен к переходу войск Воронежского и Степного фронтов в решительное наступление против Белгородско-Харьковской группировки, когда была восстановлена линия фронта после июльских боев.
5 августа, когда 8-я армия вела бои на правобережном плацдарме Северного Донца, войска Брянского фронта освободили Орел, а войска Степного фронта освободили город Белгород.
Впервые в истории Великой Отечественной войны столица нашей Родины — Москва салютовала нашим войскам, отмечая начало победоносного наступления Красной Армии. Отныне уже ни разу и ни на одном участке фронта вплоть до своего конца гитлеровские войска не смогли ни подготовить, ни развернуть стратегического наступления. Все их контратаки и контрудары носили лишь местный характер.
И 5, и 6, и 7 августа войска 8-й гвардейской армии вели изнурительные бои, не ослабляя давления на позиции противника, не давая ему передышки и возможности снять с этого участка фронта хотя бы одно соединение для переброски под Белгород и Харьков.
10 августа армия приступила к сдаче позиций 6-й и 12-й армиям, 12 августа мы ушли в районы расположения второго эшелона фронта, на северный берег реки Северный Донец.
Р. Я. Малиновский поставил меня в известность, что фронт готовится к новому наступлению, уже с плацдарма на правом берегу Северного Донца. Удар на этот раз наносился силами 6-й и 12-й армий, на том же участке фронта, где наступала 8-я гвардейская армия. В 6-й и 12-й армиях силы сосредоточились внушительные.
Сосредоточивалось на участке прорыва до 120 артиллерийских стволов на один километр фронта.
Сроки подготовки наступления были сжатыми.
Представитель Ставки Верховного Главнокомандования А. М. Василевский разрешил мне присутствовать при организации наступления и взаимодействия 6-й и 12-й армий. Я имел возможность как бы со стороны наблюдать за всеми этапами наступления этих армий.
Мне интересно было посмотреть развивающееся наступление и для приобретения личного опыта. Во втором эшелоне 6-й и 12-й армий стояли: 1-й гвардейский механизированный корпус, имевший в своем составе 165 танков (в ходе подготовки к наступлению его состав доводился до 200 танков); 23-й танковый корпус в составе 220 танков и 1-й гвардейский кавалерийский корпус под командованием генерала В. К. Баранова. Все эти силы предстояло ввести, как только наметился бы успех двух армий. 23-й танковый и 1-й гвардейский механизированный корпуса планировалось бросить в прорыв в первый же день наступления, как только войска 6-й и 12-й армий достигли бы линии Викино — Долгенькое — Краснополье.
Спору нет, операция была спланирована грамотно. Танковый, механизированный и кавалерийский корпуса, развивая наступление, имели все возможности создать для противника критическую ситуацию и совместно с войсками Южного фронта окружить и уничтожить части 1-й танковой и 6-й полевой армии противника в Донбассе.
Очевидец событий, выступающий в мемуарном жанре, использует боевые и оперативные документы, как канву, заполняя ее фактами, которые остались у него в памяти. Иной раз эти факты не зафиксированы в документах. И это понятно. Не всегда и не все документы исполнялись так, как они были написан