ие. Кроме того, они дадут клятву, что не станут больше вторгаться на наши территории, и позаботятся о том, чтобы этого не делали другие.
– Мы так поступим? – осведомился Крионофенарр. – Не слишком ли много вы от нас хотите?
– Ну, ведь вы же получите землю, – сказал Кааврен, – иными словами, право на ней работать и собирать плоды, которые она принесет, не говоря уже об обещании Империи не вторгаться на ваши территории.
– Ну знаете! – вскричал Адрон. – Почему мы должны отдавать земли, которыми сейчас владеем?
– Не думаю, что вы ими сейчас владеете, – заметил Крионофенарр, бросая взгляд на свою армию.
– Но, – возразил Адрон, – сказать, что они принадлежат вам, тоже вряд ли можно.
– Положение нетрудно исправить, – бросил человек с Востока.
– Ба, – вмешался Кааврен, – зачем сражаться, ваше высочество, если этот достойный человек с Востока отдает нам так много?
– Что вы имеете в виду?
– Он отдаст Империи земли протяженностью в сорок или пятьдесят лиг к северу отсюда, которые сейчас занимают люди с Востока, но не имеют в них никакой нужды, если не считать их расположения.
– Я это сделаю? – с сомнением произнес Крионофенарр.
– Да, или нас всех ждет война.
– О каких землях вы говорите? – спросил человек с Востока.
– Я тоже хочу знать, – добавил Адрон.
– О, такая малость, – ответил Кааврен. – Зыбучие пески, где ничего не растет, если не считать колючего кустарника, и никто не живет, кроме ядовитых йенди. На нашем языке место называется Сэндихоум.
Глаза Адрона округлились – он наконец понял, что предлагает тиаса.
– Что ж, – промолвил он, – если эти условия устраивают Крионофенарра и если я стану маркизом Пепперфилдом, то готов их принять с одним дополнительным условием.
– И в чем же оно заключается? – полюбопытствовал человек с Востока.
– Ваш меч.
– Вы полагаете, что я сдамся? Должен напомнить вашей светлости, что вы еще не победили меня в сражении.
– Это так. Тем не менее человек с Востока не может владеть клинком Морганти.
– Как, он вас пугает? – с улыбкой проговорил Крионофенарр.
– Скорее, вызывает у меня отвращение, – ответил Адрон.
Глаза человека с Востока сузились, и Кааврен испугался, что соглашение не будет достигнуто – и это как раз в тот момент, когда стороны почти договорились. Он выступил вперед и протянул Крионофенарру свою шпагу.
– Это очень хорошее оружие, мой дорогой Крионофенарр, – сказал он. – И вам удалось меня победить, так что оно по праву принадлежит вам.
– И что дальше?
– Вам решать, но прошу обратить внимание на то, что теперь у вас три клинка – на два больше, чем вам может понадобиться.
– Ну, – нахмурившись, ответил человек с Востока, – я предпочитаю договориться, чем увидеть, как наши воины станут убивать друг друга. Однако мне показалось, что вы употребили слово “если”.
– Ну а почему бы и нет? – пожал плечами лорд Адрон. – Прекрасное слово.
– Я ничего против него не имею. Но когда речь заходит о его значении...
– Да?
– Оно выражает некоторое сомнение.
– Так и есть. Ведь я не могу быть уверен, что стану маркизом этих земель. А если не стану, то как я могу быть уверен, что перемирие будет соблюдаться?
– Гарантирую, что вы станете маркизом, – вмешался Кааврен.
Крионофенарр задумчиво на него посмотрел.
– Вы гарантируете? – с сомнением проговорил он.
– Не только гарантирую, но и дам клятву, что, если этого не произойдет, я отдам свою жизнь в ваше полное распоряжение.
– Значит, вы клянетесь?
– Клянусь... – Кааврен огляделся в поисках подсказки, и тут его глаза остановились на трупе коня. – Я клянусь кровью вашего скакуна.
Очевидно, ему удалось найти правильный ответ, потому что удивленный Крионофенарр кивнул и сказал:
– Я вам верю. Дайте вашу руку.
– Вот она.
– А вот моя рука.
– Ну что ж, прекрасно.
– А ваша, лорд Адрон?
– Я присоединяюсь.
– Хорошо. А вам, Кааврен, я отдаю меч. Более того, возвращаю вам вашу шпагу. Клянусь Богами, она мне ни к чему. Слишком длинна и тяжела для меня.
Кааврен с благодарностью принял свое оружие, а клинок Морганти взял с некоторым колебанием, хотя в ножнах он ничем не отличался от обычной шпаги. Тиаса сразу передал Морганти лорду Адрону, который сказал:
– Значит, мы договорились.
– Да, – кивнул Крионофенарр. – Давайте сделаем перерыв на один час, а после обсудим детали.
– Согласен.
Крионофенарр приказал, чтобы ему привели другую лошадь, вскочил в седло и повел свою армию прочь от того места, где едва не состоялась битва. Когда Адрон повернулся к остальным, то увидел, что Шалтре и Гарланд стоят в окружении наших друзей.
– В чем дело? – потребовал ответа лорд Адрон. Кааврен поклонился:
– Мы постарались обеспечить успешное течение переговоров.
– О да, вы доказали, что умеете торговаться, – иронически промолвил Гарланд, – Империя должна быть вам благодарна.
– Надеюсь, милорд, – ответил Кааврен, не обращая внимания на тон Гарланда.
– Тем не менее, – вмешался Шалтре, – у нас есть приказ и за нами стоит армия – вы наши пленники.
– Лично я в этом сомневаюсь, – раздался какой-то новый голос.
Он принадлежал Айричу, который выбрал этот момент, чтобы вмешаться. Глаза его сверкали.
– Кто вы такой и чего вы хотите? – нахмурившись, спросил Шалтре.
Айрич уже давно убрал в ножны свою шпагу и сейчас стоял, показывая, что в руках у него ничего нет.
– Друзья называют меня Айрич, – медленно и четко проговорил он, – но мое настоящее имя Темма, герцог Арилльский, граф Брамоор, – титулы, которые принадлежат мне по праву рождения, и я вызываю вас, граф Шалтре, на поединок.
Изумленный Шалтре сделал шаг назад.
– Невозможно, – сказал он. – Последний герцог Арилльский покончил с собой!
– Я его сын, – возразил Айрич.
– У него не было сына.
– Меня унесли во время разгрома нашего замка, а сам факт моего существования от вас скрывали, поскольку отец знал, что вы трус и предатель, – он хотел спасти мою жизнь. Он надеялся, что я отомщу за него, и сейчас его надеждам суждено сбыться.
– Но вы не можете меня вызвать. Ведь по древним законам тот, кто прошел обучение воина, не должен...
– Вы знаете, – холодно прервал его Айрич, – что на теклу обычно не обращают внимания. Он может скрываться в вашем роскошном кружевном чулке, а вы даже представления не будете иметь, что он там.
– О чем вы? – спросил Шалтре, еще сильнее нахмурившись.
– Совсем недавно вы разговаривали с его высочеством и лордом Гарландом, однако вы не заметили нашего друга Мики, лакея леди Тазендры, – он же текла.
– Ну и что, – сказал Шалтре, – даже если он и подслушал наш разговор? Вы и так знаете, что мы от вас хотим.
– Более того, потом вы говорили уже без его высочества.
– А если и так?
Следует отметить, что теперь граф Шалтре казался уже не столь уверенным в себе, как несколько минут назад, а Гарланд заметно побелел.
– Я уже имел честь известить вас, граф, что никто не замечает теклу, в то время как некоторые теклы, вроде нашего Мики, вполне в состоянии подслушать разговор.
Шалтре был потрясен, но тут же сумел взять себя в руки.
– Вы лжете, – холодно проговорил он.
– Я? Еще никому не доводилось слышать, как я лгу. Никто в мире не может утверждать, что я солгал. Вы – единственное исключение. Может быть, желаете расспросить Мику? Хотите, чтобы он рассказал нам всем, о чем вы с Гарландом говорили?
Шалтре сильно побледнел, бледность особенно отчетливо выступала на его бронзовой коже. Однако он собрался с силами и повторил:
– Вы лжете.
– Текла не только умеет слушать, – невозмутимо продолжал Айрич, – но и может рассказать о том, что слышал. Он может поведать о дворцовых интригах и тайных договорах с некоей атирой, о нанятых джарегах и интригах против лорда Адрона...
– Все ложь, – настаивал на своем Шалтре, но обвинения Айрича его явно потрясли.
– Что такое? – заговорил Адрон. – О чем они говорили у меня за спиной?
– Он лжет! – прошипел Шалтре.
– Они говорили, – спокойно продолжал Айрич, – что если все свидетели погибнут во время битвы с людьми с Востока, включая и ваше высочество, то не будет необходимости оставлять в живых Катану э'Мариш'Чала, поскольку Пепперфилд перейдет в руки линии э'Лания – а именно этого и добивается хозяйка Гарланда, Сиодра. Шалтре мечтает о том же самом, поскольку он заключил договор с Сиодрой – по всей видимости, для того, чтобы сохранить в секрете позорную тайну своего прошлого.
– Вы лжете! – вскричал Шалтре, а Гарланд бросил на Мику взгляд, полный такой ненависти, что удивительно, как достойный текла не скончался на месте.
– “Убийство” – отвратительное слово, – промолвил Адрон, холодно глядя на Шалтре. – Однако здесь требуются доказательства.
– “Предательство” – еще более отвратительное слово, – невозмутимо сказал Айрич. – Оно так отвратительно, что, по обычаям моего Дома, я освобождаюсь при данных обстоятельствах от клятвы, запрещающей воинам-лиорнам вызывать на дуэль тех, кто не получил соответствующей подготовки.
– Заявляю, что текла лжет! – прорычал Шалтре. – Он текла и...
– А я заявляю, – перебил его Айрич, – что лжете вы. И еще я заявляю, что убью вас, более того, убью прямо сейчас.
– Вы не посмеете до меня дотронуться! – в ужасе завопил Шалтре, но обнажил шпагу и отскочил назад.
– Напротив, – возразила Тазендра. – Полагаю, что если Айрич не побоится испачкать руки, то очень даже посмеет дотронуться до вас.
– В угоду своему тщеславию, – сказал Айрич, – вы опозорили мою семью. А сейчас собирались совершить предательство и убить друзей, которых я люблю. Вы умрете, и, если мой голос будет услышан, для вас не распахнутся Врата Смерти. Вам есть что сказать?
– Нет, – прошептал Шалтре. – Я уеду в ссылку, покину Империю и поселюсь на Островах.
– Где используете свои знания, полученные при дворе, чтобы вонзить кинжал в спину его величества.