Банда «Лизеты» совершила в уезде ряд зверских террористических акций, крупных грабежей. Но Габрусанс пользовался не только женской одеждой, иногда он с несколькими переодетыми бандитами выходил на дорогу в форме офицера НКВД, останавливал ехавших на базар крестьян, обыскивал их, отбирал продукты, избивал. Эти мелкие вылазки носили характер политической провокации, поскольку грабители выдавали себя за бойцов «истребительного батальона».
Габрусанс организовал побег банды Шкебе-Лаунагса в Швецию. 31 октября 1945 года он во главе «истребительного отряда» явился в рыбацкий поселок и потребовал от колхозного бригадира самую исправную лодку якобы для того, чтобы задержать в море беглецов, направившихся к берегам Швеции. Рыбак было усомнился: выход лодок в открытое море осуществлялся лишь с ведома пограничной службы. Но грозный вид «представителя НКВД» и вооруженных до зубов «истребителей» не оставляли бригадиру выбора. Банда Шкебе-Лаунагса ушла за кордон, а Габрусанс вернулся в свое логово, чтобы продолжать преступную деятельность па территории Советской Латвии.
Той же осенью его банда напала ночью на хутор председателя одного из сельсоветов Эдольской волости, дочь которого была секретарем волостного комитета комсомола. Бандиты учинили над семьей советских активистов зверскую расправу.
Борьбу с бандой Габрусанса осложняло не только пособничество буржуазных националистов, но и то, что жители уезда были крайне запуганы террором и грабежами.
Однако чекисты энергично продолжали работу по ликвидации банд.
…21 октября 1946 года чекист Альберт Янович Будрис[9] с группой пограничников проводил в лесу чекистско-войсковую операцию по захвату террориста Освальда Петерсона. Операция закончилась успешно: бандит был без выстрела захвачен в своем логове. Возможно, в надежде заслужить снисхождение или по каким-то иным причинам Петерсон сообщил чекистам, что база «Лизеты» находится в соседнем лесу, но точного места не назвал.
Несмотря на малочисленность группы, было решено, не откладывая, прочесать указанный бандитом лесной квадрат. Однако как быть с захваченным Петерсоном? И не уготовил ли он какой-нибудь провокации? Времени на размышление не оставалось, пришлось привязать бандита к дереву, предупредив, что при малейшем звуке ему туг же придется расстаться с жизнью.
В лесу все стихло, как перед грозой. Потянулись томительные минуты. Не известно, почуял ли Габрусанс надвигавшуюся опасность или же, наоборот, не подозревал о ней, но в тридцати шагах от засады на просеке словно из-под земли вдруг выросли два человека. Для Будриса не составило труда распознать в одном из них Габрусанса. Надо думать, бандиты все же не ожидали засады: их автоматы покоились па груди. Будрис громко скомандовал:
– Бросай оружие! Руки вверх!
Бандиты вскинули автоматы. Очередь пограничника свалила шедшего впереди бандита, но Габрусанс тоже успел нажать спуск и, сразив солдата, отскочил в сторону. Будрис, у которого, как назло, отказал автомат, воспользовался мгновением, выхватил из кобуры пистолет и выстрелил. Раненый Габрусанс упал.
Так была ликвидирована террористическая банда «маленькой Лизеты». В ее логове было обнаружено много оружия и боеприпасов. Габрусанса отправили в больницу, а затем он предстал перед советским судом.
«Пятый Украинский фронт»
Разведывательно-диверсионная и оперативно-боевая деятельность за линией фронта («зафронтовая деятельность») с первых дней Великой Отечественной войны приобрела значение самостоятельного и приоритетного направления усилий органов госбезопасности по отпору агрессорам, что привело к созданию специализированных подразделений по организации специальной работы на оккупированной территории. Зафронтовая деятельность активно велась, в том числе, органами госбезопасности на территории Украинской ССР, причем территория республики стала главным плацдармом для переноса разведывательно-диверсионной работы в оккупированные гитлеровцами страны Восточной и Центральной Европы, оказания помощи местным патриотам-антифашистам.
Если учесть ощутимые результаты специальной и боевой деятельности 4-го Управления НКВД – НКГБ Украины (его зафронтовых формирований и созданных спецслужбой разведывательно-диверсионных подразделений партизанских отрядов) и те силы противника, которые оказались прикованными к войне за линией фронта, то вряд ли определение «Пятый Украинский фронт» по отношению к «малой войне» с позиций Украины будет выглядеть сильным преувеличением.
Важное место отводилось зафронтовой работе на Украине, куда Особая группа, в частности, направила в июле 1941 г. оперативные группы «Форт» В. Молодцова (Одесса), «Местные» В. Лягина (Николаев), «Максима» И. Кудри (Киев). С лета 1942 г. ОМСБОН сосредоточилась на заброске спецгрупп в украинское Полесье и Приднепровье. В целом до конца 1943 г. на базе бригады сформировали 134 зафронтовые спецгруппы (2575 участников).
В суровых условиях первого периода оккупации в ряде крупных городов Украины действовали нелегальные группы (резидентуры) во главе с кадровыми сотрудниками органов госбезопасности. Широко известно имя начальника отдела сотрудника разведывательного управления НКВД – НКГБ УССР Ивана Кудри (оперативный псевдоним «Максим»), создавшего в столице Украины нелегальную резидентуру. В предвоенные годы И. Кудря в составе оперативной группы НКВД – НКГБ во Львове специализировался на разработке украинского националистического подполья, его связей с немецкими разведывательными органами. По словам старших коллег, «Кудря был прирожденный разведчик: хладнокровный, не терявший головы даже в самой сложной ситуации, отважный, терпеливый, великолепно знавший украинский язык. Кроме того, Иван отлично умел уживаться с людьми, быстро завоевывал симпатии».
Уже в конце сентября 1941 г. резидентура «Максима» провела первые диверсионные акции: взрывом уничтожили немецкую военную комендатуру, погибла группа сотрудников комендатуры и гестапо. Взлетел на воздух кинотеатр, в котором демонстрировался фильм для немецких солдат. При жестком контрразведывательном режиме И. Кудря все же сумел создать неплохие агентурные позиции. Один из оперативных источников резидента подвизался заместителем руководителя районной управы, другой занимал высокий пост в транспортном отделе городской управы. Человек «Максима» работал в киевском гестапо. Связанные с подпольем люди трудились в железнодорожных мастерских, в гараже генерального комиссариата, обслуживавшего автотранспортом немецких чиновников и высших офицеров.
В опасной коллизии был приобретен ценный информатор «Усатый» – перешедший на службу к немцам украинский националист, который проходил по разработке НКВД и лично знал Кудрю как сотрудника спецслужбы. С ним разведчик встретился в оккупированном Киеве и в напряженной психологической игре сумел убедить опасного визави (тогда уже сотрудника гестапо!) негласно помогать подполью. «Усатый» сообщил о том, что в Киеве развернут разведывательный пункт Абвера и вывел советского разведчика на его конспиративные квартиры. Перед агентурой разведпункта противника, состоявшей главным образом из предателей, оставшихся на оккупированной территории, ставились задачи по проникновению на Урал, в промышленные районы Сибири. Немецкие агенты засылались также в Москву, Подмосковье и Поволжье. Данные об этих агентах «Максим» сообщал в Центр.
Фактический заместитель «Максима» Дмитрий Соболев, оставленный в Киеве для работы в его резидентуре, выезжал с разведывательными заданиями в Ровно, где находилась штаб-квартира рейхскомиссара Украины Эриха Коха.
Негласный помощник «Максима» – прима Киевского оперного театра Раиса Окипная – установила обширные связи среди высших чинов полиции и армейских офицеров. Многие видные гитлеровские офицеры и генералы старались бывать в ее обществе и откровенно беседовали в ее присутствии о своих делах. Она сумела завоевать доверие «начальника полиции юга России» полковника Гриба, поддерживала дружескую связь с шефом украинской полиции в Киеве майором Штунде. «Максиму» удалось устроить разведчицу экономкой к заместителю генерального комиссара Киевской области фон Больхаузену. От всех этих лиц поступала исключительно важная информация, которая передавалась в Центр.
37-летняя Евгения Бремер, немка по происхождению, была лучшей подругой Раисы Окипной и по заданию «Максима» собирала сведения о военных перевозках, графике поездов, о военных грузах и специальных эшелонах. Благодаря ей работа крупнейшего в УССР Дарницкого железнодорожного узла находилась под контролем советской разведки.
«Максим» и его соратники добыли сведения о строительстве особо важного объекта под Винницей (полевой ставки А. Гитлера), о дислокации немецких воинских частей. Разведчики своими силами осуществили диверсию на железнодорожном узле Дарница, пустили под откос военный эшелон. Резидентура создала 7 диверсионных групп. Правда, работе группы существенно помешало то, что в доме в центре Киева, взорванном 24 сентября 1941 г. заложенной заранее советскими саперами взрывчаткой, погибли тайник группы с документами, деньгами, шифрами, оружием, бланками, адресами явочных квартир. Лично «Максим» выявил и составил список на 87 активных пособников оккупантов. Тетрадь со списком «Шпионы и предатели, которые сейчас действуют на территории СССР», дошла до контрразведки после освобождения столицы.
В первой декаде мая 1942 г. в Киев из Москвы с большими трудностями прибыли курьеры Центра (они не смогли доставить новую рацию с запасным комплектом питания). Однако «Максим» получил материальные средства и конкретные задания Центра. Через некоторое время курьеры были отправлены на Большую землю с подробным отчетом о деятельности резидентуры.